Святитель Петр Цетинский, сербский святой, живший в XVIII–XIX веках, мечтал о том, чтобы Черногория вошла в состав России. Наши страны, говорил он, образуют Славянское царство во главе с русским царём. К большому сожалению, этим планам не суждено было осуществиться.
В Черногории очень много храмов и монастырей, в которых подвизаются не только местные монахи и монахини, но и пришельцы из России. Совсем недавно на Адриатическом побережье, на горном хребте Румия, возник русский монастырь преподобного Сергия Радонежского. Его игуменией стала монахиня Феодора (Субботина). Я побывал в этом монастыре и побеседовал c ней.
Митрополит
– Матушка, расскажите, пожалуйста, о вашем первом посещении Черногории?
– У меня не было планов остаться в этой стране навсегда. Я взяла билет на самолёт с возвратом: думаю, через месяц вернусь домой. Приехала в монастырь Дуга, пробыла там три дня, а потом мы с матушкой Иоанной, игуменией монастыря, поехали в Цетинье, чтобы увидеться с митрополитом Амфилохием, о котором я много слышала и читала его книги, переведённые на русский язык.
И вот мы сидим в приёмной и ждём; народу собралось много. Вдруг все встали. Мать Иоанна говорит: «Идёт владыка!» Я смотрю по сторонам, а владыки не вижу. По лестнице спускается какой-то монах, только и всего. Я спрашиваю у матери Иоанны: «Где владыка?» А он уже стоит передо мной и смотрит на меня. И, конечно, слышит мой вопрос. И только когда я посмотрела в его глаза и увидела, какая там глубина, я поняла, что это владыка.
Он пригласил меня и мать Иоанну в библиотеку. Началась беседа. Я сказала: «Я приехала в Черногорию на один месяц, но мне хотелось бы побыть здесь подольше». Он засмеялся: «О каждом человеке есть Промысл Божий, вот и о вас Он печётся». И больше ничего не сказал.
А дальше произошло нечто необычное. Я совершенно забыла о своём билете и о том, что мне нужно возвращаться домой. И вспомнила о нём, когда…
Святитель Петр Цетинский, сербский святой, живший в XVIII–XIX веках, мечтал о том, чтобы Черногория вошла в состав России. Наши страны, говорил он, образуют Славянское царство во главе с русским царём. К большому сожалению, этим планам не суждено было осуществиться.
В Черногории очень много храмов и монастырей, в которых подвизаются не только местные монахи и монахини, но и пришельцы из России. Совсем недавно на Адриатическом побережье, на горном хребте Румия, возник русский монастырь преподобного Сергия Радонежского. Его игуменией стала монахиня Феодора (Субботина). Я побывал в этом монастыре и побеседовал c ней.
– … срок прошёл?
– Да. Билет можно было выбросить.
А дальше всё было просто. Владыка поехал в Боснию и Герцеговину и взял меня с собой. Сёстры шутили: «Когда владыка не хочет, чтобы кто-нибудь уезжал из Черногории, он берёт того человека с собой в путешествие».
– А в Боснии что было?
– Владыка служил панихиду на гробе русских добровольцев. Мы пробыли там три дня. А потом я вернулась в свой монастырь. Сёстры там удивительные.
– Матушка, где вы приняли Ангельский чин?
– В этом монастыре.
– Кто вас постригал?
– Владыка. Он спросил меня: «В России ты была в монастыре?» – «Да, я шесть лет проработала в монастыре библиотекарем». – «А вообще – какую цель ты преследовала?» Я ответила: «Хотела стать монахиней». Он сказал: «Твой монашеский путь начинается только сейчас». На этом разговор закончился. Это произошло через полтора года моего пребывания в монастыре Дуга. Владыка добавил: «Господь благословляет твой постриг. Я тоже благословляю».
Божидарка
– Матушка, расскажите о первых шагах на вашем новом поприще.
– Они были связаны с искушениями.
В молодости я любила оперу и оперетту. И кто бы мог подумать, что именно это увлечение использует враг против меня. Имя Феодора по-сербски звучит Теодора. И вот в моей голове стало звучать: «Тореадор, смелее в бой! Тореадор! Тореадор!» А затем другая мысль пришла: «Феодора – это католическое имя. Почему мне дали католическое имя?» Ну и прочая чепуха.
Владыка благословил пять первых ночей быть в церкви, а днём – в келии. До пострига у меня не было такого уединения. И вот мои первые ночи были в такой борьбе с врагом.
Один из монахов сказал мне:
«Иди к Петру Цетинскому, он любит русских и обязательно тебе поможет».
Я упала на колени перед ракой с его мощами, со смирением помолилась, и святитель пришёл мне на помощь – враг отступил.
Владыка при встрече спросил: «Ну как, мать Феодора?» Я говорю: «Слава Богу! Обо мне молится не только Петр Цетинский, но и все сербские святые».
Владыка продолжал: «Крепись, мать Феодора, венцы добываются кровавым потом». Он произносил слово «Феодора» очень красиво, так что я полюбила своё имя. Феодора – по-гречески означает «Божий дар». В Сербии очень любят это имя, часто мальчиков называют Божидар, а девочек – Божидарка. Кое-кто меня так и называет – Божидарка.
Ещё одно серьёзное искушение поджидало меня – ностальгия.
– Его очень трудно избежать...
– Причём оно присуще более всего нам, русским. У меня оно шло по линии запахов. Я вспоминала запахи земли, летнего вечера, цветущей черёмухи, лесной реки, сосновой хвои. Или звуков: шуршание осенней травы под ногами, скрип снега. Приходило всё это откуда-то, окутывало меня, и после этого невыносимая боль сжимала меня, словно тисками.
В это время к нам приехал архимандрит Савва, человек высокой духовной жизни. Он рассказал, как с подобными искушениями борются афонские монахи. Они берут камни, да потяжелее, и идут в гору, а потом с горы, а затем снова в гору и с горы – и так много раз подряд, пока искушение не пройдёт.
Этот опыт пригодился и мне. На дороге, ведущей на кладбище, был куст, с каждым годом он становился всё больше и превратился в дерево – трудно было пройти. Ягоды собрать с него невозможно, потому что оно очень колючее. Я решила выкорчевать его. Сначала копала лопатой, потом жгла корни – наконец справилась. На этом месте образовалась яма, я засыпала её землёй, а потом таскала камни, сделала клумбы, посадила кактусы. Этот куст оказался очень хорошим лекарством от бесов.
– Ну и как, ностальгия прошла?
– Она, наверно, никогда не пройдёт.
Владыка знает о моей ностальгии и говорит: «Если бы у тебя была ностальгия по Царствию Небесному, тогда другое дело.
Мы ведь монахи. Что нам страны? Мы должны думать только о Небе».
Библиотека
– Матушка Феодора, пригодилась ли здесь, в Черногории, ваша светская специальность?
– Да, как ни странно. Владыка попросил меня привести в порядок библиотеку Цетинского монастыря. Когда я впервые увидела, в каком плачевном состоянии она находится, то не спала несколько ночей. Эту библиотеку собирал митрополит Митрофан (Бан). Это было богатейшее собрание. После революционных событий её растерзали: часть ушла в архив, часть – в другую библиотеку. Когда епархию возглавил митрополит Амфилохий, книги вернули – их привезли в Цетинье и свалили в кучу. Я привела библиотеку в нормальное состояние, по шестнадцатьсемнадцать часов не выходила из неё.
– Что там есть интересного?
– Например, труды Киевской, Казанской и Московской духовных академий с конца XVIII и до начала XX века. Жития святых – недорогие издания в тонком переплёте. Примерно пятьдесят процентов книг Цетинской библиотеки – на русском языке, остальные – на церковнославянском и на сербском.
– Что ещё любопытного попадалось вам в руки?
– Елизаветинская Библия семидесяти двух толковников, Требник Петра Могилы, Остромирово Евангелие, более позднее, фототипное, с дарственной надписью директора Санкт-Петербургской библиотеки Быкова – Митрофану (Бану). А также книги – подарок императора Павла Первого святителю Петру Цетинскому. Сочинения столпов Вселенской Церкви – Василия Великого, Нила Сорского и других. Назову ещё одну книгу – Фомы Аквинского в переводе оберпрокурора Священного Синода К. Победоносцева с его дарственной надписью Митрофану (Бану).
– Очень редкие издания! У нас и то не везде найдёшь!
– Я просто удивлена, прямо дух захватывало от обилия редких духовных книг!
– Вы уже закончили свою работу в Цетинской библиотеке?
– Я завершила подготовительный этап к созданию электронного каталога. Один из студентов Цетинской семинарии помогал мне перевести на сербский язык разделительные таблички. Ещё двое семинаристов заинтересовались работой в библиотеке. Владыка смеялся: «Ну, у тебя уже ученики есть».
Ко мне поступили заявки из других мест. Монастырь Савина просит просмотреть рукописи, в монастыре Режевичи нужно систематизировать книги, братия монастыря Архангела Михаила просит навести порядок в библиотеке.
– Вы уже хорошо знаете сербский язык?
– Я худо-бедно говорю по-сербски и, главное, понимаю язык. Так получается, что все, кто около меня, учат русский.
Русский монастырь
– Матушка, а теперь перейдём к новой страничке вашего пребывания в Черногории. Расскажите, как возникла идея создания монастыря преподобного Сергия Радонежского на Черногорской земле.
– У истоков этого монастыря стояли два человека: Велимир Драгович, серб из города Бар, и русский предприниматель из Новосибирска Виталий Иванчиков. Сначала они построили дом для отдыха паломников, которые поднимаются на гору Румия. А потом возникла мысль о храме. Они обратились к владыке за благословением, желая посвятить храм благоверному князю Александру Невскому (он является небесным покровителем Велимира). Но владыка благословил построить храм во имя преподобного Сергия Радонежского.
Говорят, что в древности у подножия горы Румия был монастырь, от него не сохранилось ни одного камня.
Владыка благословил меня посмотреть новый русский монастырь. Это произошло в праздник мученика Йована-Владимира, почитаемого святого в Сербии и Черногории. Мы поехали в этот день в Албанию в монастырь его имени. Делегация была большая, на границе всех пропустили, а меня – нет. Говорят, если бы вас, русских, было двое, тогда другое дело – мы пропустили бы вас как группу, а поскольку вы одна, то это не группа.
– Вам надо было сказать: «Со мной невидимо пребывает преподобный Сергий Радонежский», тогда бы вас наверняка пропустили.
– Я тогда ещё не знала, что буду игуменией монастыря в честь его имени. Я погоревала, что так произошло, и вернулась в Бар. Сербы говорят мне: «Не переживай. Съезди на Пречисту Краинскую (монастырь в честь Пресвятой Богородицы, где почивали мощи святого Йована-Владимира и его супруги, принявшей монашество после его мученической кончины), там тоже отмечают этот праздник. А мне святой Йован-Владимир очень близок, я его давно почитаю. Я проявила послушание и поехала по указанному адресу. Там произошла моя встреча с митрополитом Амфилохием. Предполагалось, что у подножия горы Румия будет мужской монастырь: рядом мусульманское село, условия суровые. Сначала Велимир и Виталий восприняли меня как-то насторожённо, но со временем «лёд» растаял. Место изумительное по красоте, ничего подобного я в своей жизни не встречала. Горы какие-то особенные, небо над ними необыкновенной синевы, воздух хрустальный. Я, конечно, приняла предложение владыки.
А что касается преподобного Сергия Радонежского, то мистически я с ним связана давно. Каждый новый шаг в моей жизни начинался от раки преподобного. И в этот монастырь привёл меня, конечно, он, за что я ему глубоко благодарна.
Перед тем, как переехать в монастырь, я побывала в России и молилась у раки преподобного, просила его помощи и заступничества.
– Кто с вами ещё в обители?
– Пока нас двое. Монахиня Сергия из Московской области. Ей двадцать три года, она любит и молиться, и трудиться – подвижнический тип. Молчаливая – очень редкое качество для такого возраста.
– Лиха беда начало. Наверняка преподобный Сергий пришлёт вам ещё помощниц.
– Владыка благословлял прийти к нам ещё двух послушниц из Черногории, но не получилось.
Черногорцы
– Мне очень нравятся сербские сёстры, они такие радостные, живые. В праздники могут петь духовные сербские песни с утра до вечера. Один раз пели подряд четыре дня. Вот приходят в какой-нибудь монастырь люди на «славу» – есть у них такой праздник. Люди разных профессий, социального положения, образованные и необразованные, разных возрастов садятся за стол и начинают петь. Песни знают все, абсолютно все. В песнях задают тон мужчины. Особенно хороши черногорские песни, в них чувствуется такая мощь, такая сила! Певцы даже дыхание берут одновременно. Почему громкоголосые? Вот, например, село, в нём всего три-четыре усадьбы, они отстоят одна от другой на большое расстояние. Вот крестьяне и кричат один другому – не пойдёт же он к соседу, ему работать надо. Голосища у них отменные! В песнях сразу виден характер черногорцев – мужественный, стойкий, независимый.
– Если бы черногорцы не были такими, они бы никогда не отстояли свою независимость!
– Черногорцы очень почитают своих предков. В каждой семье есть синодики, в которых записаны все усопшие родственники. Но… у черногорцев есть проблема.
– Какая?
– Не любят ходить в церковь. Они говорят: «Черногорец за церковь жизнь положит, но в церковь ходить – это не наше дело, мы дома помолимся».
– Не понимают, в чём тут дело.
– Причащаются только на Рождество, на Пасху да на Видов дан. Но не любить этот народ нельзя. Поражает его простота и детская искренность. Черногорцы безгранично любят русских. Они говорят: «Мы молимся на восток, потому что там Россия!»
– А мы молимся на восток, потому что там Христос!
– Ещё они говорят: «Нас и руссов двести миллионов, а без руссов нас полкамиона». А полкамиона – это значит полгрузовика.
– У них, как и у нас, есть чувство юмора.
– Они говорят: «Из любви к русскому народу мы в 1905 году объявили войну Японии».
– Я об этом что-то не слышал.
– Черногория находилась в состоянии войны с Японией почти целый век. Перемирие было заключено совсем недавно.
Исповедница
– Перевернём ещё одну страничку нашей беседы. Расскажите, матушка, пожалуйста, как вы пришли к вере.
– Мои родители называли себя староверами. Моя бабушка жила очень благочестиво и никого ни к чему не принуждала. Когда она упокоилась, какие-то странные сны мне стали сниться, а ночью я молилась. А потом Господь коснулся моего сердца глубже – я ощутила такую любовь к Нему! Это необъяснимо. У меня был такой период в жизни, когда я говорила только три слова: «А Бог есть!» Мне было жаль, что меня кто-то не понимал: ведь это же так ясно и просто – Бог есть!
– Надо учесть, какое время тогда было.
– Потом наступила взрослая жизнь. Я много лет проработала заведующей библиотекой. Цель безбожных времён, на мой взгляд, та, чтобы не дать человеку побыть наедине с собой, задуматься. Всё было распланировано, за нас даже решали, как нам проводить наш досуг. А библиотеки были центрами безбожной пропаганды.
Работа сидячая, и я заработала массу болезней. Однажды поехала в ТрифоноКазанскую женскую пустынь. Игумения благословила меня искупаться в источнике Божией Матери. Я искупалась, и мои болезни куда-то делись.
Духовник этого монастыря сказал мне, чтобы я объявила всем, что я христианка. Я так и поступила: объявила на работе, что я христианка. Против меня поднялась буря. Мне сказали: если останешься нейтральной, то будешь дальше работать, а если от своей веры не откажешься, то тогда должна уйти (это было в начале девяностых годов). И я ушла в монастырскую библиотеку. Здесь были совершенно другие книги. Те, которые мне как раз были нужны.
Славянское царство
– Матушка Феодора, можно ли сказать, что Черногория стала вашей второй Родиной?
– Я родилась здесь как монахиня и поэтому так можно сказать. Был период, когда я видела разницу между нашими странами, а сейчас грань между Россией и Черногорией для меня стёрлась. Во Христе все грани стираются…
– …мы живём в сердце Христа…оно большое, и в нём могут поместиться все народы…
– Скоро, по пророчеству старцев, все славянские страны объединятся, и мы будем как одна дружная семья.
– Братья и сестры во Христе.
– Я иногда думаю: может, по молитвам святителя Петра Цетинского, мы, русские, здесь находимся.
– Скорее всего, так оно и есть.
– А митрополит Амфилохий говорит: «Я радуюсь, что у меня есть русские. Вы, русские, моё благословение».
– Прекрасно сказано.
– Следом за преподобным Сергием Радонежским на землю Черногории пришли и другие русские святые. В городе Герцег-Нови, на русском кладбище построен храм, посвящённый адмиралу Феодору Ушакову. Около Будвы, в горах, возведён храм блаженной Матроны Московской.
– Я недавно был в монастыре Рустово на Адриатическом побережье. Там красуется церковь в честь Царственных мучеников во главе с государем императором Николаем Вторым.
– Создан проект большого храма в Будве. Он будет посвящён преподобному Серафиму Саровскому.
– Русские святые пришли помогать не только русским людям, приехавшим сюда на постоянное жительство, но и нашим славянским
братьям и сёстрам. А где русские святые, там победа!
Николай Петрович КОКУХИН
Фото автора, Леонида Наливайко,
Юрия Бычкова