8 декабря 1991 30 лет назад БЫЛО ПОДПИСАНО Беловежское соглашение, детонировавшее РАСПАД СОВЕТСКОГО СОЮЗА
А меня там не арестуют?» – спросил Ельцин: под «там» он имел в виду Кремль. «Ты что, с ума сошёл?» – ответил ему Горбачёв. (По воспоминаниям пресс-секретаря президента СССР и автора книги «Горбачёв» Андрея Грачёва, который присутствовал при разговоре. Разговор шёл по закрытой связи.)
Это было утром 9 декабря 1991 года. Днём раньше под Брестом, в Беловежской пуще, в правительственной резиденции «Вискули» Борис Ельцин, Леонид Кравчук и Станислав Шушкевич подписали соглашение о создании Содружества независимых государств, которым де-факто упразднили СССР.
Тайная вечеря
Президент Советского Союза Михаил Горбачёв объявил это решение неконституционным, но отменить его не мог – не имел для этого никаких реальных рычагов.
Как пишет Андрей Грачёв, беловежская встреча готовилась тайно. Перед поездкой в Минск на якобы давно запланированные российско-белорусские переговоры о создании Союза суверенных государств Ельцин пришёл к Горбачёву «посоветоваться, как убедить Украину присоединиться к Союзу», поскольку Кравчук обещал подъехать. Два президента достаточно быстро договорились о том, как «надавить на украинцев». Оба заявили, что не мыслят себе Союза без Украины. Уже позднее, рассказывая в узком кругу об этой встрече, Ельцин не мог скрыть удовлетворения от того, как ловко он усыпил бдительность оппонента – союзного президента.
Это подтверждает и украинский политолог Дмитрий Выдрин: «В 91-м, при распаде, я готовил президента Кравчука к поездке в Беловежскую пущу, – рассказал он The New Times. – Мы думали, он летит по одному поводу, а он летел по другому».
Горбачёв недооценил своих соперников, посчитав, что в пущу троица отправилась только для того, чтобы «расслабиться». О том, что произошло в Беловежской пуще, он узнал вечером 8 декабря от Станислава Шушкевича, которому партнёры поручили позвонить Горбачёву и от имени «тройки» сообщить, что лидеры трёх республик уже «всё подписали». А чтобы президент СССР понапрасну не хватался за телефонную трубку, его же проинформировали, что новый министр обороны Евгений Шапошников «в курсе принятых решений» и что «Борис Николаевич поставил в известность президента Буша».
Михаил Горбачёв, вспоминая о тех днях, сказал The New Times: «Наверное, можно было поступить иначе, но я на кровь был не готов». По словам Андрея Грачёва, троица «пущистов» не сразу поверила в то, что на брошенный вызов Горбачёв не захотел или не смог адекватно ответить. В ту же памятную ночь они изрядно нервничали – само место встречи выбирали с учётом близости польской границы,
а на случай непредвиденных осложнений неподалёку стоял вертолёт.
12 декабря Верховный Совет РСФСР ратифицировал Беловежское соглашение при семи голосах против и принял решение о денонсации РСФСР договора 1922 года и об отзыве российских депутатов из Верховного Совета СССР. А 21 декабря уже в Алма-Ате декларацию о создании СНГ подписали не только участники беловежской встречи, но и главы Азербайджана, Армении, Казахстана, Киргизии, Молдавии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана. Столицей СНГ, о чём мало кто сегодня помнит, был объявлен Минск.
25 декабря, около 16:00, Борис Ельцин по телеканалу CNN заявил, что СССР прекращает своё существование. В 17:00 состоялся телефонный разговор Михаила Горбачёва с президентом США Джорджем Бушем, в котором последний советский лидер предупредил коллегу, что через два часа уйдёт в отставку, передаст права на использование ядерного оружия президенту РСФСР, и попросил «поддержать Россию».
Это событие также фиксировали телекамеры.
В 18:50 снова перед камерами как Гостелерадио, так и CNN, которая вела трансляцию на 153 страны, Горбачёв подписал указ о сложении с себя полномочий Верховного главнокомандующего советских Вооружённых Сил и передаче права на применение ядерного оружия президенту России. Ровно в 19:00 уходящий президент СССР начал зачитывать в прямом эфире своё обращение к народу.
11 дней помощник Горбачёва по международным делам Анатолий Черняев работал над финальным заявлением Горбачёва. Текст постоянно приходилось дорабатывать, правки вносил и сам Горбачёв, и Александр Яковлев, член Политического консультативного совета при президенте СССР, идеолог перестройки. Всё это время горбачёвское окружение постепенно освобождало свои кабинеты в Кремле: вывозили мешки документов и писем, разбирали вещи в служебных квартирах и на дачах. В Кремле ночевали иностранные журналисты и менялся внутренний распорядок – у чиновников отнимали служебные автомобили, у того же Черняева, ещё не покинувшего своё рабочее место, переключили телефон.
Михаил Горбачёв в эти дни проводил встречи со сторонниками, созванивался с президентами США, Франции, премьером Англии и другими лидерами, раздавал интервью, создавал «Горбачёв-фонд» и размышлял о двух вариантах развития событий. Первый – выйти в эфир телевидения и попрощаться с народом. Второй – вызваться помочь новообразованному СНГ в обмен на какой-нибудь не фиктивный
пост. «Второго варианта не будет, и ему надо скорее уходить… Иначе его ещё сильнее будут гнать, оскорблять, унижать», – пишет Черняев в книге «1991 год: Дневник помощника президента СССР». Момент смерти Советского Союза зафиксирован совершенно точно – это произошло в 19:38 по московскому времени. Как рассказал The New Times первый и последний президент СССР Михаил Горбачёв, день 25 декабря специально никто не выбирал. «Я понимал, что надо заканчивать, чтобы не довести до гражданской драчки, до гражданской войны. Переговорил с главами государств, сказал, что надо
кончать». Оказалось, что все, кроме президента СССР, уже заранее приготовились к быстрому и решительному финалу, так что пока Горбачёв читал свою речь, «самые резвые демократы», по его словам, уже сняли с флагштока флаг Советского Союза.
«Не мой чемоданчик»
После заявления Горбачёва состоялась неприятная сцена с передачей «ядерной кнопки»: Ельцин отказался идти её забирать и потребовал, чтобы Горбачёв её принёс сам, что он делать отказался. Ельцин отправил за кнопкой маршала Бориса Шапошникова. По воспоминаниям Черняева, после передачи «кнопки» Горбачёв, Черняев, Александр Яковлев и Егор Яковлев, обеспечивавший все эти дни телеи медиасвязь, выпили коньяку. «А как же, попрощаться ведь надо», – вспоминает Михаил Сергеевич. В 19 часов 43 минуты над Кремлём уже развевался флаг России.
А Горбачёв с товарищами перебрались в Ореховую комнату. Сидели до 12 ночи. «Были сказаны вещи, достойные скрижалей», – пишет Черняев. Как вспоминал Александр Яковлев в книге «Сумерки», «тут Михаил Сергеевич начал сдавать, выпил пару рюмок и сказал, что чувствует себя неважно.
И ушёл – теперь уже в чужую комнату отдыха. /…/ Он лежал на кушетке, в глазах стояли слёзы. “Вот видишь, Саш, вот так”, – говорил человек, может быть, в самые тяжкие минуты своей жизни, как бы жалуясь на судьбу и в то же время стесняясь своей слабости. /…/ Мне до слёз было жаль его. Душило чувство, что свершилось нечто несправедливое».
Через день, 27 декабря, Горбачёв приехал в свой кабинет, чтобы встретиться с японскими журналистами, но не смог попасть туда – кабинет за час до его приезда занял Борис Ельцин.
По публикации в журнале
Тhe New Times