В Забайкалье сгорел дом известного священника-миссионера Александра Тылькевича, воспитывающего 12 детей, 10 из которых – приёмные. Отец Александр известен тем, что ежегодно организовывает гуманитарные экспедиции в труднодоступные районы Забайкалья, оказывая помощь людям, оказавшимся в беде. Теперь он сам нуждается в помощи.
Пожар пожаром, а экспедиция по расписанию: старт намечен уже на этой неделе. Отец Александр встретил меня в аэропорту города Читы проездом из Иркутска, откуда он на прицепе привёз речной вездеход – аэролодку, которую подарил для экспедиции местный предприниматель. Она путешественникам просто необходима, ведь до многих посёлков северных районов Забайкальского края можно добраться только по руслам рек – зимой на вездеходе, а летом на лодке. Речной катер оставили в Чите, где он будет дооборудован необходимыми опциями и готов к старту через три дня.
– Многие покрутят у виска пальцем: у него пожар, а он об экспедиции думает, – говорит отец Александр. – Но отменить её просто невозможно, иначе пропадёт огромный труд тех людей, кто её готовил. Большое количество нашего груза, среди которого продукты и медикаменты, просто будет просрочено. Кроме того, многие участники похода заранее запланировали себе отпуска. Но самое главное – нас очень ждут жители посёлков, где нет самого элементарного – электричества и связи. Они считают себя брошенными. Туда никому неохота ездить и завозить продукты, ибо нерентабельно. Живут они очень плохо: в половодье их дома затапливает, а в засуху они горят, поэтому летом мы с собой обязательно захватываем противопожарное оборудование.
Теперь вот сгорел дом и самого отца Александра, стоявший на территории Петропавловского храма, где настоятельствует батюшка. Потолок рухнул, стены изнутри выгорели, от мебели – чёрные скелеты, стоит едкий запах гари. Отец Александр ходит из комнаты в комнату и рассказывает, что здесь было. А было много чего: под одной крышей жилого дома, где с большой семьёй проживал отец Александр, располагались воскресная школа, библиотека, гуманитарный центр, в котором сортировали продукты и вещи для экспедиции, а также спортзал для детей прихожан храма. И хотя стены устояли благодаря тому, что были обложены кирпичом, но дом восстановлению не подлежит, уцелевшую часть придётся разбирать.
– Самое удивительное, что в ту ночь, когда произошло возгорание, дома никого не было, хотя он всегда был полон народу, как банка огурцами, – рассказывает отец Александр.
– Моя супруга, Светлана Юрьевна, уехала в Читу ухаживать за своей мамой. А я с детьми махнул на церковное подворье в посёлке Мирсаново. Когда мне сообщили о пожаре, я приехал, и здесь уже работала пожарная команда.
Через несколько дней батюшка получил из пожнадзора уведомление об отказе от уголовного дела, в котором, однако, не была указана причина возгорания. По словам отца Александра, о том, что причиной стало самовозгорание электропроводки, ему сообщили в пожнадзоре: в основу заключения дознавателя лёг найденный в стене дома провод,в котором было оплавлено соединение меди и алюминия.
Однако с таким заключением он, как бывший офицер милиции, согласиться не может. Во-первых, в ту же самую ночь здесь же неподалёку, на церковном мемориале, были повалены два креста. По мнению батюшки, высока вероятность того, что эти два криминальных эпизода, произошедших рядом и практически в одно время, связаны между собой. Вовторых, говорит он, в доме перед уходом были отключены от сети все электроприборы, кроме стиральной машинки. А неработающая машинка не могла так нагреть провод, сечение жилы которого 2,5 «квадрата», считает батюшка.
Чтобы выяснить мнение обратной стороны, я позвонил начальнику Шилкинского отдела надзорной деятельности и профилактической работы ГУ МЧС по Забайкальскому краю Игорю Масюкову, но он был категоричен: «Я по телефону никаких комментариев не даю. Откуда я знаю, кто вы». На предложение встретиться и удостовериться Игорь Александрович пообещал перезвонить ближе к вечеру, как только освободится, но так и не перезвонил. Справедливости ради надо отметить, что это был выходной.
– Да, есть такие подозрения, что это поджог, но их к делу не пришьёшь, – считает Людмила Мукина, старшая приёмная дочь и правая рука батюшки по всем хозяйственным вопросам. – Как бы то ни было, очень много народа откликнулось на нашу беду. Особенно наши прихожане: когда был пожар, они самоотверженно бросались спасать наши вещи. Люди у нас небогатые, но помогают чем могут – от продуктов и до сбора детей в школу. И это самое ценное.
Сама Людмила замужем, имеет двоих детей, пять лет прожила в Красноярске, но вместе с мужем вернулась в Шилку. «Не могу без папы, – признаётся, – даже не представляю, как сложилась бы моя жизнь, если бы он не забрал меня тогда из детского дома».
История многодетной семьи Тылькевичей началась в лихие 90-е. Александр после службы в армии пошёл работать в линейный отдел милиции на транспорте посёлка Новая Чара. Пошёл в органы, чтобы опровергнуть лозунг «Все менты – козлы». Взяток принципиально не брал. А когда стал командиром подразделения, вся его команда так работала. После своей дежурной смены оставался на следующую, участвовал почти во всех задержаниях, был уверен в своей миссии сделать мир лучше. За безсребреничество и справедливость его уважали даже бандиты. Поддерживал отличную физическую форму – занимался гиревым спортом, подтягивался на турнике 27 раз. До тех пор, пока не женился и не появился первый ребёнок, практически жил на работе.
– В 90-е мы снимали очень много безпризорников с поездов, – вспоминает отец Александр. – В то время социальных служб ещё не было, поэтому мы безуспешно пытались пристроить детей по больницам. И они почему-то стали у нас дома собираться. Так в нашей семье появились эти дети, хотя уже своих было двое. Потом поехали в Новосибирск, зашли в детский дом, и там понравились Танюшка и Кирилл.
А затем Тёмка из читинского дома появился. Нам вывели троих маленьких детей, из которых надо было выбрать одного. Нам глянулся один симпатичный малыш, мы стали с ним разговаривать. А Тёмка тогда был некрасивый – свищ на шее и глаза «в кучку». Он понял, что нам неинтересен, отошёл за угол и вдруг оттуда запел: «Маленькой ёлочке холодно зимой». И – всё, я подошёл к нему, он в меня вцепился, залез на шею, и я понял – мой.
Сегодня большинство из 12-ти детей четы Тылькевичей уже выпорхнули из родного гнезда: кто-то учится в институтах страны, а кто-то уже работает. Дома остались только четверо в возрасте от 13 до 17 лет. Их Тылькевич взял в семью уже будучи священником. Как милиционер стал батюшкой?
– У моей дочки Кристины был порок сердца, – делится отец Александр. – И до полутора лет она развивалась очень плохо. Приходя домой с дежурства, я занимался только дочерью. Она всегда плакала. Полночи её держала на руках жена, а полночи я. В полтора года нам сказали врачи: всё, нужно делать операцию, тянуть нельзя. Мы заложили всё, что можно было, набрали на операцию миллион рублей.
Когда хирург вышел из операционной, я первый раз услышал такую фразу: «Я сделал всё, что мог, теперь молитесь».
После этой фразы я словно взбесился: то есть, если она сейчас умрёт, ты скажешь мне, что это я плохо молился, а не ты плохо сшил?! Еле взял себя в руки. Мы отвезли ребёнка домой, и вскоре стало понятно, что операция не помогла.
Ребёнок продолжал болеть и мучиться. Решение окрестить пришло от отчаяния, мы не знали, что делать. Как раз к нам в Чару приехал священник – отец Виктор – из далёкого села Уян, что в 400 км от нас. После крещения ребёнок быстро пошёл на поправку. Исчезла температура, рябость кожи и плаксивость. С тех пор Кристина нас только радовала, окончила школу с золотой медалью, отучилась в медицинском институте и стала педиатром.
После выздоровления дочери супруги Тылькевичи начали потихоньку ходить в церковь, впервые исповедовались и причастились. «Но, видимо, Господь меня тогда ещё не окончательно вразумил этим чудом», – считает батюшка. И потому случилось вот что…
– Однажды я поехал в очередную командировку, а по дороге почувствовал сильнейшую головную боль и потерял сознание. Очнулся в больнице. Сначала поставили диагноз «отмирание коры головного мозга», а потом мне сделали томографию и обнаружили в голове опухоль. В течение длительного времени каждый день приступ повторялся, и я терял сознание от боли. Кололи сильные обезболивающие, но они не помогали. Жене врачи честно сказали, чтобы заказывала гроб. А в то время мне кто-то подсунул в руки книжку «Последние дни жизни Господа нашего Иисуса Христа» архиепископа Иннокентия Херсонского, дореволюционное издание. И вот когда я её прочитал, то испытал такое сильнейшее эмоциональное потрясение, что даже забыл, что у меня должен быть в тот день приступ. И на следующий день не было приступа. И ещё через день. А когда повторно сделали томографию, то опухоль не обнаружили…
Выписавшись из больницы, начальник штаба отдела транспортной милиции Каларского района (так тогда называлась его должность) решил построить в Новой Чаре храм. Вскоре состоялась его встреча и с епархиальным архиереем – владыкой Евстафием. «Не надоело тебе ещё воевать? – спросил владыка. – Пора бы и Богу послужить». – «Не вижу в себе ни одного достоинства, чтобы стать священником», – ответил милиционер. Владыка подошёл поближе и почти шёпотом произнёс: «Скажу тебе по секрету – я в себе тоже не вижу».
Так милиционер стал священнослужителем, но в глубине души остался тем же прямодушным воякой, рубящим правду-матку, невзирая на лица. А кому это понравится? Однажды он пришёл к владыке, чтобы заступиться за знакомого священника. И тут нашла коса на камень. На следующий же день за несоблюдение субординации он был сослан в старинный край каторжан – в Шилку. Благочинный, зачитавший указ архиерея, предупредил о грядущих перспективах: «В Шилке пять попов уже сожрали, и ты станешь шестым». «Да вот двадцать лет всё никак не сожрут», – смеётся отец
Александр.
Но поначалу было туго. Начало 2000-х, городок небольшой, депрессивный, людям работать негде – железная дорога да приусадебные хозяйства, выбор небольшой. Пьянство, криминал, уныние, разгулье сект. Первые три года вообще зарплату не получал, выручало только то, что всей семьёй питались при храме. Потом дела пошли получше, прибавилось прихожан. Деятельность молодого активного батюшки принесла свои плоды.
А вот из восьми сект в городе не осталось ни одной, и это тоже ставят в заслугу отцу Александру, хотя он с ними и не боролся. А что делал? Построил и окормляет 22 храма в разных районах Забайкалья, в том числе 5 – в труднодоступных северных местах. Не дал закрыть Мирсановскую СОШ, на базе которой создал казачью школу, где обучается 120 кадетов – в основном вчерашних трудных подростков из малоимущих семей. В этом году был четвёртый выпуск.
Как и в прежние годы, 100 процентов выпускников пошли в армию и военные училища. Создал приют для бездомных собак – несколько десятков псов и щенков живут в вольерах и пристраиваются в добрые руки. Построил Детскую деревню – пока это два дома, в которых проживают семьи с приёмными детьми, со своим парком, площадкой для игр и храмом-часовней.
Много сил и времени занимают и гуманитарно-миссионерские экспедиции по северным районам Забайкальского края. Одна из которых через несколько дней после моего посещения Шилки, 15 июля, отправилась в очередной поход на экзотических, собранных из разных машин вездеходах: это гибрид ГАЗ-66 и «газели» на солнечных батареях, ЗИЛ-131 с двигателем от БТР и кунгом, оборудованным под передвижной храм, гусеничный вездеход, теперь вот прибавилась аэролодка. Экспедицию проводят два раза в год – зимой и летом. Прошлая экспедиция развезла по «северам» четыре тонны груза. В этом году тоже повезут несколько тонн – продукты, лекарства, медоборудование, одежду, вещи для детей – от учебников до развивающих игр, хотя часть груза уничтожил пожар.
Часто поход сопряжён с нешуточными опасностями: однажды под воду ушёл КамАЗ, в другой раз – «газель». Прошлой зимой обильный снегопад запер участников экспедиции в одном месте на неделю. Но всё обошлось без жертв.
Участники экспедиции – обычно это порядка 15 человек, среди них священнослужители, местные казаки, прихожане храма и просто волонтёры, порой из других городов, узнавшие о начинании отца Александра из интернета.
Жители «северов» ждут их прибытия, как манну небесную – особенно священника и медика. Врача они видели, похоже, первый раз в жизни, к нему всегда выстраиваются огромные очереди.
Врач Елена Кузнецова из Москвы, руководитель столичного киноклуба «Историческая среда», познакомилась с отцом Александром на показе его фильма «Миссия», снятом во время одной из первых экспедиций. Она участвует в походе уже второй раз.
– Такие фильмы и встречи с батюшкой находят живой отклик в сердцах москвичей, – считает Елена Александровна.
– После этих московских встреч очень многие люди хотят побывать в Забайкалье. В этом крае вообще мало священников. Как говорит отец Александр, меньше, чем медведей.
Деньги на экспедицию собираются в интернете на социальной платформе «Начинание». Люди присылают кто 100, кто 200, а кто 500 рублей, это по-настоящему народный проект. Конечно, цели экспедиций батюшки гуманитарные, но основная цель всё-таки – миссия. С помощью прихожан и других добрых людей он смог построить храмы в дальних районах Забайкалья. Жители северных посёлков впервые услышали о том, что не всё для них заканчивается этой жизнью, это репетиция. Вокруг храмов создаются общины, люди начинают помогать друг другу. Вы бы видели, с какой любовью эти люди относятся к своим храмам. Они молятся в них мирским чином, а таинства совершаются, когда к ним приезжает батюшка. Вы бы наблюдали, сколько людей приходят на крещение и соборование, например, в Чаре! Во время Рождества и Пасхи отец Александр практически не спит, живёт на колёсах, старается добраться до каждого своего храма, до каждого прихожанина. Поэтому люди, попав сюда однажды, стараются приехать ещё и ещё раз. Они видят, что он отдаёт себя другим без остатка, причём не только людям, вообще живым существам.
– Однажды зимой в лютый мороз я попросила папу заехать за лекарствами в аптеку, – вспоминает дочь Людмила. – По дороге звонит: «Всё, говорит, взял». – «А чего взял?» – спрашиваю. – «Кошку», – отвечает. Оказывается, на пороге аптеки в него вцепилась кошка с отмороженными ушами, он взял её на руки и, говорит, не смог оставить погибать. Пришлось напомнить про лекарства. А кошка эта до сих пор живёт у нас.
Мне довелось видеть, как отец Александр приезжает на своей «Ниве» со службы на подворье. К воротам, встречать отца, бегут дети и внуки, за ними – собаки, а за собаками – кошки с котятами. А потом всей весёлой гурьбой возвращаются к конюшне, где сейчас временно оборудовано жильё для погорельцев, сюда был перевезён нехитрый скарб, вынесенный из горящего дома. Кони до осени временно выселены на улицу, благо очень тепло, там и пасутся. Здесь же, в конюшне, – рабочий кабинет, одновременно и спальня отца Александра, а ещё спасённый из огня небольшой террариум и
его обитатели – тритон, ящерицы, огромные тропические тараканы, гигантский паук, змея. Батюшка их специально, конечно, не собирал: кто подарил, кто просто оставил, потому что девать было некуда. И тут началась кормёжка обитателей террариума, и я понял, для кого отец Александр покупал полведра червей по дороге в Читу. А когда он открыл задвижку и взял в руки огромного апельсинового птицееда, я невольно сделал два шага назад.
– Как вы не боитесь? Ведь ядовитый, опасно.
– Они уже ручные стали, – отвечает батюшка с улыбкой.
– Гады, они тоже любовь чувствуют, к тому же я их святой водой окропляю, они становятся смирные. А опасность – она в людях заключается.
Наша беседа с отцом Александром опять вернулась к теме возможного поджога:
– У вас есть недоброжелатели, батюшка?
– Наверняка есть, приходится иногда выслушивать такое: «Тебе что, больше всех надо? Ты самый умный? Чего спокойно не живётся?» Людям часто дискомфортно, когда кто-то пытается разворошить их болото. Сектанты? Вряд ли. После пожара одними из первых позвонили мне со словами поддержки руководители пятидесятнической и католической общин Читы. Криминалитет? Тоже вряд ли. Несколько лет назад на наш дом было совершено разбойное нападение, когда я был в командировке, разбили стекло и украли электронику.
Представители местной ОПГ после этого пришли ко мне и заверили, что грабители были не местные, а гастролёры. Чиновники? Смотря какие. Было дело, когда я как председатель Забайкальского общества помощи детям возбудил судебный процесс против регионального Минсоцзащиты. В то время, а это было 10 лет назад, в Забайкалье выплачивали за каждого приёмного ребёнка 1400 рублей в месяц. Объяснялось это тем, что регион депрессивный и не в состоянии выплачивать больше. Процесс мы выиграли – в регионе тогда стали платить приёмным родителям по четыре с половиной тысячи за ребёнка. А вскоре в моём доме появилась комиссия из областной службы опеки. Случайно ли это совпадение, я не знаю. Они заглядывали в холодильник, фиксировали отсутствие дома компьютера и телевизора, опрашивали перепуганных детей, не обижают ли их. Когда члены комиссии ушли, дети с дрожью в голосе спросили у нас с мамой: «Нас что, в детский дом отправят?». Не отправили, потому что про папу ничего плохого не сказали. Ну а прокуратура в возбуждении дела против меня органам опеки отказала, не найдя ни одного реального факта ущемления прав детей…
Впрочем, сейчас более важен вопрос не кто виноват, а что делать. Дети временно размещены на подворье – в походных храмах и конюшне. Условия сносные, лучше, чем в ином летнем лагере. Здесь есть даже электричество от солнечных панелей. Часть денег на строительство нового дома уже собрана. Осталось собрать остальную часть, и в августе, когда возвратится с северов экспедиция, уже можно будет начать стройку, правда, пока непонятно где.
Глава города Шилки Сергей Сиволап заверил меня, что городская администрация не оставит многодетную семью священника в беде. Все выплаты, предусмотренные законодательством, погорельцам будут выплачены. К сожалению, они небольшие и не смогут даже частично компенсировать утраченное. Но администрация будет искать другие пути. Например, Сергей Николаевич обратился к руководству края выделить Тылькевичам под строительство дома один из земельных участков с уже залитым фундаментом неподалёку от церкви.
Забайкальское лето короткое, поэтому цель – возвести дом под крышу к сентябрю, тем более, детям нужно будет ходить в школу и жить за городом на подворье они не смогут.
Андрей Викторович ВИКТОРОВ
Фото автора и из архива
протоиерея Александра Тылькевича
Фото автора и из архива протоиерея Александра Тылькевича
P.S.
Человек, который всегда помогал другим, теперь сам нуждается в помощи. Желающие помочь финансово могут перечислить средства на карту Сбербанка 5469 7400 1039 1872 (прикреплена к номеру телефона 8-914-499-91-23), Александр Михайлович Т.
Реквизиты храма: ГРКЦ ГУ Банка России по Забайкальскому краю г. Чита филиал 8600/0091 Читинское ОСБ 8600 г. Чита КПП 753602002; БИК 047601637, к/с 30101810500000000637 Местная религиозная организация православный Приход храма Святых апостолов Петра и Павла г. Шилка Читинской и Краснокаменской Епархии Русской Православной Церкви. Р/с 40703810574000058055, ИНН 7527002944, КПП 752701001.