Записки народного депутата
Вертолёт летит в Ерофей
Я уже рассказывал о бедственном положении далёкого амурского посёлка, который называется Ерофей Павлович. Посёлок железнодорожный, на одном из очень сложных участков Транссиба, названный именем землепроходца и первооткрывателя сибирских и дальневосточных земель Ерофея Хабарова. Если он опустеет, возникнет ещё один роковой вопрос: кому чинить пути и водить поезда, соединяющие огромную страну?
Напомню, ерофеевцам, измученным отсутствием медицины, сообщили: «Обслуживание вызовов по скорой помощи будет выполняться по графику». По чётным дням «скорой» не ждите. А если вам поплохело не по графику, получается, просто не повезло. Минимум три часа туда-обратно по бездорожью. И не факт, что вообще кто-то приедет.
«Уже не один человек умер просто в дороге…» – это из моего разговора со здешними жителями, которые потеряли всякую надежду на подмогу. Их обращения, написанные куда угодно, встречали полное безразличие.
И вот несколько депутатских запросов, телеэфир – и это достойно даже научно-исследовательского интереса: как начальство повело вдруг хороводы вокруг отдельного небольшого посёлка. Хороводы продолжаются, что радует, потому что моя задача – помочь тем, о чьей беде рассказываю.
Но одновременно это и занятно, и грустно. Где же вы раньше были? И нет ли желания помочь и другим брошенным и несчастным населённым пунктам? Впрочем, вот что обнадёживает – пример Ерофея доказывает: надо упрямо защищать себя, чиновники всё ещё опасаются громкой огласки.
Итак, о хороводах.
В отдалённый от областного центра посёлок аж из Благовещенска съехались сразу несколько комиссий. На днях в Ерофее побывала сама министр здравоохранения Амурской области Светлана Леонтьева. При министре прошло представительное совещание с повесткой – «оказание медицинской помощи ерофеевцам». Присутствовали: глава района, замглавы по социальным вопросам, глава администрации посёлка, депутатский корпус, начальник отдела забайкальской дирекции здравоохранения РЖД, руководство Сковородинской больницы, главы всех муниципальных образований района...
Ерофеевцы, конечно, поражены таким оборотом. Весь тот кошмар, о котором почти обречённо они мне твердили,
рассеивается. И, оказывается, при желании все проблемы можно решить. Не так ли и в гораздо больших масштабах?
Теперь у них есть постоянный терапевт, в день приезда министра мгновенно принятый на работу. (Осталось вернуть обещанного педиатра – за это продолжу бороться.) Жителей решено принимать и в здешней ведомственной поликлинике РЖД вне зависимости от места трудоустройства. А в больнице будут менять крышу и уберут плесень.
Больше того – теперь всех инсультников и инфарктников станут доставлять санавиацией. Раньше умирающему предлагалось ожидать единственную на два огромных района «скорую» или без малого 1000 километров, почти сутки, трястись в вагоне поезда, который к тому же и ходит не каждый день…
Отныне официально утверждено: тяжёлых пациентов доставлять в лучшие областные медицинские центры в Благовещенске в течение 2,5 часов. На территории больницы уже приводят в порядок много лет пустовавшую вертолётную площадку.
Почему всего этого нельзя было сделать раньше?
Война – библиотекам
Библиотека № 8 – «самая творческая в Ульяновске», как её называют и горожане, и региональный Минкульт. За много лет она прославилась не только в городе, но и в России. Настоящий живой центр интеллигенции. Здесь создано множество клубов, где обсуждают литературу и кино, ежегодно проводят десятки лекций. Выступают и гости из Москвы.
Сейчас библиотекарям объявили войну. Подвижников резко опустили в унизительную нищету. Недавно коллектив этой замечательной библиотеки обратился среди прочих и ко мне с сообщением о резко урезанных и без того небольших зарплатах. Обращение поддержано петицией ульяновской общественности. Если раньше сотрудники могли получать более 20 тысяч рублей, то теперь базовый оклад – 9 тысяч.
Стимулирующих выплат практически нет, так что в итоге выходит 13 тысяч в месяц. Чтобы получить больше, необходимо «перевыполнить план». По циркулярам чиновников, в пандемию при всех наложенных ограничениях библиотека должна ещё и зарабатывать. Иначе никаких надбавок. Но какие «планы по посещаемости» вообще могут быть во время пандемии?
Библиотека рискует попросту прекратить существование.
«Мы очень любим наших читателей, часто допоздна задерживаемся с клубами и читательскими объединениями… Но нам не дают работать творчески и с достоинством», – говорит заведующая Елена Петровна Галкина. Её коллега Владимир Артамонов добавляет: «Помимо книговыдачи, я занимаюсь ютуб-каналом библиотеки и дважды в неделю веду киноклуб, четырежды я представлял Ульяновскую область на международном форуме молодых писателей, но ЦБС может предложить выпускнику Литинститута только 13 тысяч – мне кажется, это несправедливо.
Разумеется, на эти деньги не прожить, поэтому мне, видимо, придётся уйти, хотя я свою работу люблю».
Теперь одна из лучших библиотек Ульяновска просит губернатора забрать её из муниципалитета под областное попечение. И прекратить издевательство над лучшими людьми в регионе.
Написал по этому поводу и главе области, и в прокуратуру (речь об окладе ниже МРОТа). Гонение на библиотекарей – всё равно что война с книгами.
И вот ещё какой историей занимаюсь… Будничная ситуация, которая для этих людей означает потерю всего.
Лишение собственности задним числом. Практика показывает: подобное приключается с «маленькими людьми» сплошь и рядом.
Вас здесь не стояло, не строилось, не жило… Пишу запросы, будет и телеэфир.
Многодетную семью Балыковых обязали снести их единственный дом. На жильё рядом с подмосковной Шатурой они потратили материнский капитал и взяли кредит. Получили все разрешения, закончили строительство. Пытаясь уложиться в скромный семейный бюджет, всё, что могли, делали своими руками. А потом явились чиновники и потребовали от семьи снести дом и освободить участок.
Будто бы появился проект с новыми границами леса. Вся земля Балыковых по этому документу попала на другую территорию.
– Это наше уже более полувека, – показывает бумаги Ольга, мать троих детей. – Земля досталась мне от деда…
Пока шло строительство, претензий к семье не возникало. Выселения чиновники потребовали только через два года после новоселья. Первый суд семья выиграла, но сейчас суды продолжаются. Балыковы в отчаянии, понимая, что им противостоит мощная машина, жаждущая захвата их земли.
У них арестовали счета, домой зачастили приставы. И то, что речь о единственном жилье многодетных, похоже, никого не колышет. А как же громкие разговоры о демографии?
В защиту семьи Балыковых – против безсовестных чиновников – уже подписались многие десятки тысяч неравнодушных. Ну и сами Балыковы не сдаются, а я обязательно продолжу им помогать.
Как выполоть крапиву
Новости из Нижегородской епархии. В городе Арзамас начались реставрационные работы в легендарном Воскресенском кафедральном соборе, построенном в честь победы 1812 года.
До этого пришлось писать немало писем в Управление государственной охраны объектов культурного наследия, поскольку чиновники, выбив крупный бюджет, собирались заняться памятником, даже не зная, что в нём подлежит безусловному сохранению (эвфемизм «предмет охраны не определён»), а это касалось и уникального интерьера.
Серьёзные эксперты, ознакомившись с планами, тревожились, что реставрация будет означать разрушение и перестройку собора, замену фресок широкомасштабным, но зато высокооплачиваемым новоделом. Увы, слишком часто «свершения реставраторов» приводят не только к хищениям в особо крупных размерах, но и к невосполнимому ущербу памятникам. Диктат бабла не знает снисхождения ни к чему.
На днях мне даны официальные гарантии, что работать начали лучшие реставраторы, а для надзора привлечён Союз реставраторов России. Хочется верить, и продолжу предельно внимательно разбираться в происходящем.
И вновь скажу о гибнущих по всей стране памятниках архитектуры. На протяжении нескольких лет я писал об этом запросы и статьи, снимал телепрограммы, ставил вопросы перед главными государственными лицами.
В аварийном и руинированном состоянии сейчас около 6 тысяч храмов. Наиболее сложная ситуация в Центральной России (в Тверской, Ярославской, Костромской областях, в Подмосковье), в Поволжье, Северо-Западном округе. В таком же положении находится большинство русских усадеб, включая памятники первого ряда.
Основная проблема их сохранения – отсутствие крыш. Здания лишены элементарной защиты от дождя и снега, что в нашем климате приводит к резкому ускорению процесса разрушения и быстрой гибели. Ежегодно падают кресты и своды, осыпаются прекрасные росписи, проваливаются полы, гниют ещё сохранные иконостасы, храмы зарастают сорным лесом.
Как тут не вспомнить хрестоматийное:
Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит.
Крапиве, чертополоху
Украсить её предстоит.
И вот общими усилиями удалось что-то сдвинуть в сторону воскрешения. Появилось поручение «утвердить программу по консервации объектов культурного наследия». Минкульт начал выделять средства.
Но и здесь есть свои принципиальные нюансы, о которых обязан сказать.
Из регионов мне сообщают о циркулярах с такими критериями, по которым помощь должна быть оказана зданиям, находящимся в федеральной собственности, и у которых объявлен пользователь. Но 95 % – безхозные… Их давно пора оформлять в госсобственность. Пишут мне и о том, что будто бы предполагается заниматься лишь двумя объектами на епархию в год. А речь там и тут о сотнях гибнущих памятников, да и в каждом регионе их число неодинаково. Наконец, необходим экспертный отбор для консервации самого ценного и самого разрушенного… И это ключевой вопрос – прозрачности и профессионализма долгожданных решений.
Всё требует внимательного участия неравнодушных и знающих. Буду возвращаться к этой теме, которая для возрождения исторической памяти во сто крат важнее безконечного треска записных ораторов и тьмы всех прочих столь затратных забав.
Гниющие и рушащиеся по всей стране храмы и усадьбы – это метафора и предупреждение. Они – лучшее, доставшееся нам от предков, – и есть Россия.
Сергей Александрович ШАРГУНОВ,
писатель, депутат Госдумы РФ