Собирать материал для этой книги оказалось сложнее, чем я предполагал. Батюшка был человек сокровенный. Пустыня мегаполисов, отшельничество в окружении толпы, молчание среди «шума народов» – православный ответ на вызов мира сего. И отец Павел был в полной мере причастен к этому ответу.
Мир этот лукав. Его лукавство, в частности, – вот в чём. Подобно Афродите, из пены волнующегося моря родилось в наши дни «облегчённое Православие». Это «Православие-лайт» порой трудно отличить от язычества. Оно с удовольствием смотрит гладиаторские бои: ещё бы, ведь некоторые боксёры и бойцы смешанных единоборств – православные. Лицо «Православия-лайт» – загримированные красотки в студии православного телеканала. Они же – на обложке вроде как православного журнала. Трудно представить себе, что вместо гламурного типа девиц на этом глянце появится портрет отмеченной страданиями пожилой христианки. У Православия в чести старцы, у «Православия-лайт» – юнцы.
«Православие-лайт» толерантно и не может быть объектом гонений. Оно может быть объектом пиара и бизнеса. Обосновавшись в вип-покоях, оно утверждает: солидный Господь для солидных господ! Его слоган – не парьтесь и не заморачивайтесь! Каноны? Поцелуйте этот томик и поставьте его на пыльную полку!
Это то самое состояние якобы христианского общества, которое в древности лечилось аскетизмом. Поэтому особой актуальностью наполняются слова, написанные иеромонахом Павлом ещё в 1974 году (дипломная работа в МДА).
«Почти три века Церковь Христова испытывала жестокое гонение со стороны язычников. Но вот к концу третьего столетия гонения на Церковь стали затихать. Некоторые правители с уважением относились к христианам. Сам факт прекращения гонений на христианскую Церковь, безусловно, характеризуется как явление положительное, но зато нравственная жизнь членов Церкви изменилась в худшую сторону. Получив полную свободу (313 г.) в своей жизни и действиях, отправляя государственные должности, христиане империи, в которой казнь, законы, обычай, нравы, увеселения, – всё было проникнуто язычеством, при частых сношениях с самими язычниками теряли первоначальную чистоту жизни. Когда над христианами постоянно висел меч гонителей, то христианство принимали только по истинному расположению, теперь нередко одни земные выгоды заставляли вступать в общество христиан. Таким образом, вместе с торжеством христианства кончилась брань с внешним врагом, но этот враг, хотя и сражённый, вновь ожил с ужасающей силой в недрах самой Церкви – в глубокой нравственной порче её членов. При императоре Гонории (сыне благочестивого императора Феодосия) происходили гладиаторские игры; императрица Евдоксия, подобно древним римским императорам, воздвигла себе статую. И вот открылась новая борьба с ожившим язычеством, появился христианский аскетизм».
Отец Павел писал это во времена советских гонений на Церковь, но как будто предвидел возвращение лукавых времён «императора Гонория»… И то, что ему придётся жить в пустыне нового типа. Быть отшельником среди огромного города. «Незримым старцем» – под постоянным взглядом «компетентных товарищей», телекамер слежения и человеческой зависти.
Эта потаённость ощущалась и в квартирах духовных чад Батюшки, где мы соборовались Великим постом. Какими были эти небольшие пространства? Намоленными? Да, это чувствовалось. Они были удивительно покойными. Казалось, что «мир императора Гонория» остался где-то далеко. Вот уж поистине: можно жить в миру, да не так, как на юру.
В такой московской квартире умилительно тихо, но понимаешь, что это боевой объект того самого Русского Православия, которое Бжезинский считает главным врагом Америки. Тут – как на атомной подлодке, которая легла на дно бурного житейского моря. Применение против неё «высокоточного оружия» затруднительно.
Батюшка говорил: «Только в Боге успокаивается душа моя. Пусть она будет как на дне океана. На поверхности – шторм, но там – никакие волны мирского моря не затронут вас».
Историк и журналист Леонид Болотин так передал это ощущение потаённости: «Среди духовных чад отца Павла были тысячи людей, были и священники, и даже архиереи, но окружающему мiру такая обширная община, для которой отец Павел, несомненно, был духоносным старцем, которая и содержалась в мiру как некое духовное единство его непрерывной ИИСУСОВОЙ молитвой, была практически неведома».
Да, такие «подлодки» существуют. Поэтому враг, который очень гордится своими авианосцами, не может торжествовать победу. Я бы назвал «субмарину», на борту которой побывал, – «Град Китеж». И мне довелось – пусть недолго – тоже нести на ней молитвенное боевое дежурство!