3 сентября 1945 года, день победы над Японией.
75 лет назад закончилась ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
В ходе Советско-японской войны 1945 г., как известно, в советском плену оказалась тысячи японских военнопленных, среди которых – император и правительство Маньчжоу-го, государства, искусственно созданного Японией, чтобы иметь плацдарм для боевых действий против Китая и подготовки крупной военной группировки к войне с Советским Союзом. 19 августа 1945 г. – последний день правления последнего императора Китая Пу И.
Кто знал, что уроженцу старообрядческой деревни Яковлевская бывшего Орехово-Зуевского района (ныне – Орехово-Зуевского городского округа) Московской области фронтовику Александру Кирсановичу Желвакову будет на роду написано охранять этого самого императора и сопровождать его в СССР?
Судьба подмосковного паренька по тем временам ничем особенным не отличалась. Родился в многодетной патриархальной крестьянской семье 23 февраля 1918 г. Близкие родственники будущего политработника были людьми верующими, а его дед Маркел Ильич даже владел в подмосковной старообрядческой Гуслице иконописной мастерской.
Александр с раннего детства был приучен к тяжёлому труду, к уважению старших, родителей. Заметим, что к материнским советам он прислушивался, даже когда уже сам стал отцом и дедушкой. Староверка Ирина Леонтьевна Желвакова слыла среди сельчан мудрой и доброй женщиной, дожила почти до девяноста лет, скончалась в 1983 году.
Так случилось, что Желвакова-старшего, 43-летнего колхозника, сотрудники НКВД арестовали 9 марта 1938 года. И уже 11 марта тройка при УНКВД по Московской области подписала Кирсану Маркеловичу смертный приговор за контрреволюционные высказывания. А через девять дней отца расстреляли на Бутовском полигоне. Вместе с ним к «высшей мере социальной защиты» приговорили и Тимофея Маркеловича Желвакова, родного дядю будущего фронтовика. Братьев реабилитировали только через двадцать лет, в 1959 г. – за отсутствием состава преступления.
Сегодня на старинном Яковлевском кладбище можно увидеть ухоженную могилку Желваковых, а на православном кресте прикреплены фотографии обоих родителей советского офицера. В 1950-е годы сюда с Бутовского полигона он привёз горсть земли, где оборвалась жизнь его отца, о котором осталась память как о трудолюбивом, заботливом и честном христианине.
Александра Желвакова призвали в Красную армию в 1941 году, он воевал на Волховском фронте с 1942 года. Удивительно, но трагическая судьба отца и родного дяди не стала помехой в армейской карьере сына. Гвардии младший лейтенант, он состоял в распоряжении политотдела Шестой гвардейской танковой армии. Во время войны с милитаристской Японией ему доверили стать начальником охраны пленённого императора Маньчжоу-го Пу И и его свиты. 19–20 августа 1945 года он сопровождал их в Советский Союз. За успешную организацию охраны бывшего императора и доставку его на самолёте на советскую территорию, а также за умелые боевые действия в войне с Японией был награждён орденом Отечественной войны второй степени.
…Однажды младшего лейтенанта Александра Желвакова вызвал к себе начальник политотдела Шестой гвардейской танковой армии, генерал-майор Кирилл Иванович Филяшкин и приказал: «Товарищ Желваков! Вы будете охранять императора Пу И. Головой отвечаете за него. В охрану к вам назначены достойные люди». Это были сержант Бойко и рядовой Косолобов.
Сперва Пу И и его свита находились в двух палатках. Боевой, энергичный 35-летний генерал Филяшкин возглавил всю работу по обеспечению безопасности Пу И. Быстро подыскали дом, огороженный глухим забором. Бойцов предупредили: «Внешняя охрана, особенно ночью, будет обеспечена, но будьте внимательны. Мы не у себя дома. Здесь кругом китайцы. Кто они, мы не знаем, хотя относятся к нам хорошо. А с Пу И и его свитой обращайтесь вежливо, тактично».
Группа красноармейцев во главе с Александром Желваковым сознавала свою ответственность за обеспечение безопасности Пу И. Дело было сложное. Это сейчас легко говорить об этом. А тогда у советских воинов было очень напряжённое состояние. Ночь с 19 на 20 августа 1945 г. показалась им очень долгой.
Желваков не спускал глаз с Пу И, не было никакой возможности вздремнуть, даже просто присесть. Думы одолевали всякие. Когда фронтовиков назначили в охрану, они считали императора и его свиту врагами. Однажды рядовой Косолобов проронил: «Товарищ младший лейтенант, прикокнуть бы его надо». Желваков резко крикнул ему: «Ты что?! Пу И нужен живым».
В доме не спали все. Пу И даже не раздевался. Он был худощавый, в роговых очках, в тёмном костюме и светлой рубашке, без галстука. Бледный, растерянный, встревоженный, он ничего не делал. А остальные копались в своих вещах, разговаривали между собой. Среди многих вещей Пу И и его свиты был большой коричневый кожаный чемодан и чёрный кожаный саквояж.
В 5 часов утра 20 августа к охранявшим приехал генерал Филяшкин. Желваков доложил, что всё в порядке. Генерал сказал: «Придёт Никита Андрианович (так он сказал о переводчике Кострюкове), пусть побеседует с Пу И.
Надо, чтобы все они находились не в помещении дома, а во дворе его». Кострюков был весьма эрудированным переводчиком. За прекрасное знание японского языка его ласково и в шутку звали Никита-сан. Он в совершенстве владел и китайским языком.
Разговаривая с майором Кострюковым, Пу И приободрился, что-то долго рассказывал переводчику. Во время беседы Желваков подошёл к ним. Пу И высказал удивление, что охрана красноармейцев так внимательна к нему и его свите, относится к ним хорошо. Беседа с Кострюковым оказала благо-творное влияние на поведение Пу И: на его лице появилась улыбка. Обращаясь к лейтенанту Желвакову, Пу И называл его «Александэр». Было видно, что он доволен своим пребыванием в распоряжении командования Красной армии, но тревожился за свою дальнейшую судьбу, спрашивал: «Меня убьют? Расстреляют?»
В 12 часов 20 августа группа А. Желвакова получила приказ: «Пу И сопроводить в Читу». Охрана отвечала за безопасность императора, и лейтенант Желваков не должен был от него отлучаться ни на минуту.
После обеда всю спецгруппу посадили в двухмоторный самолёт. Когда они грузились, то вся свита тащила вещи, в том числе брат императора Пу Цзе. Но сам император ни к чему не прикасался. Группа полетела без переводчика. У сопровождающих был только небольшой фронтовой разговорник, который немного, но помогал общаться с Пу И и его свитой.
Упомянутый самолёт был, что называется, «видавший виды». На этих самолётах доставлялось горючее для наступающих войск танковой армии. Едва ли кто будет бить по самолёту, но зенитный пулемёт был наготове. Во время перелёта Пу И держался хладнокровно, долго смотрел в иллюминатор, периодически разговаривал с Пу Цзе. Поведение их было такое, как будто они летят домой. Но сначала группа охраны с пленным императором и свитой вместо Читы прилетели в монгольский город Тамцаг-Булак, где для них заранее был подготовлен другой самолёт, на котором они действительно полетели в Читу (таким был замысел командования). Полёт оказался сложным – попали в воздушную яму.
В Чите прилетевших встретила вереница «эмок». Император оказался в первой машине, Желваков – в последней. С аэродрома отправились в город, из города поехали в Молоковку, в восемнадцати километрах от Читы. Был уже поздний вечер, когда охрана разместила Пу И и его свиту. Потом вместе поужинали в столовой.
На этом миссия по охране китайского императора для молодого советского офицера Желвакова закончилась. И уже 25 августа Александр с товарищами самолётом прибыли в Мукден, где уже находились штаб и войсковые части Шестой гвардейской танковой армии. Задание командования было выполнено. Красноармейцев наградили орденами.
Воины Шестой гвардейской танковой армии, где воевал офицер Желваков, в войне с Японией покрыли себя славой. В их честь в Шэньяне установлен памятник советским танкистам. Китайцы по-братски содействовали советским воинам в несении военной службы в Маньчжурии. Отношение к красноармейцам было искренним. Китайцы видели в них друзей. Вместе с другими войсковыми частями Александр Желваков с однополчанами выбыли из Маньчжурии 3 мая 1946 года. Жители Маньчжурии провожали Красную армию как освободительницу, избавившую их от японского рабства и унижения.
С мая 1946 по декабрь 1965 года Желваков проходил воинскую службу в Забайкалье, в основном на разъездах. Затем служил в Московском военном округе. В 1970-м вышел в отставку.
Полковник А.К. Желваков – кавалер боевых орденов и медалей (в том числе «За победу над Японией», «За оборону Москвы», «За оборону Ленинграда», награждён орденом Красной Звезды и другими высокими отличиями). Прожил без малого целый век. До конца жизни сохранял ясность памяти и живость ума, интересовался событиями современной жизни, часто выступал перед молодёжью. Нередко приезжал в родную подмосковную деревню Яковлевскую в Орехово-Зуевском районе, навещал близких родственников.
Неожиданным событием в жизни бывшего фронтовика уже после войны случилась поездка в Японию. Это произошло в 1985 году. Никогда Александр Кирсанович, по его признанию, не предполагал, что в составе профсоюзной делегации доведётся побывать в японских городах. Гости из СССР возложили венок к памятнику жертвам атомной трагедии в Хиросиме. Об этом написала газета «Асахи» и опубликовала фотоснимок.
В своё время мемуары ветерана Вооружённых Сил СССР А.К. Желвакова о боях с японскими самураями опубликовали в китайской газете «Жэньминь жибао», их зачитывали и по радио Китая.
Евгений Яковлевич
Голоднов