2 июня 1910 года, 110 лет назад, родился Александр Трифонович ТВАРДОВСКИЙ
На памятнике Александру Твардовскому, что был открыт не к 100-летию поэта, а только 22 июня 2013 года, скульптор выбил строки из стихо-творения Твардовского «Ты дура, смерть: грозишься людям…»:
Мы слышим в вечности друг друга
И различаем голоса.
И как бы ни был провод тонок,
Между своими связь жива.
Ты это слышишь, друг-потомок?
Ты подтвердишь мои слова?..
Да, между своими – связь жива… Но кто в сегодняшнем расколотом мире свой, а кто чужой? Ведь по идее, сама фигура Твардовского, его истинно народный талант должны объединять потомков: его признали и самые ортодоксальные советские критики, и либералы из редакции «Нового мира», где он был окружён не русскими людьми, и ярым врагом советской власти Иваном Буниным – последним классиком, который после прочтения «Тёркина» 10 сентября 1947 года написал Н.Д. Телешову: «Дорогой Николай Дмитриевич, я только что прочитал книгу А. Твардовского (“Василий Тёркин”) и не могу удержаться – прошу тебя, если ты знаком и встречаешься с ним, передать ему при случае, что я (читатель, как ты знаешь, придирчивый, требовательный) совершенно восхищён его талантом, – это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всём и какой необыкновенный народный, солдатский язык – ни сучка, ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова! Возможно, что он останется автором только одной такой книги, начнёт повторяться, писать хуже, но даже и это можно будет простить ему за “Тёркина”». Но Александр Трифонович не стал писать хуже, создал замечательную, теперь подзабытую поэму «За далью даль». Какой размах, какое понимание русского простора и характера, какая панорама утраченной созидательной жизни, открывающейся даже из вагонного окна:
Ещё мне хватит этой полки,
Ещё московских суток жаль.
Ещё такая даль до Волги,
А там-то и начнётся даль –
За той великой водной гранью.
И эта лестница из шпал,
Пройдя Заволжье,
Предуралье,
Взойдёт отлого на Урал.
Урал, чьей выработки сталью
Звенит под нами магистраль.
А за Уралом –
Зауралье,
А там своя, иная даль…
Это – безсмертная интонация державного поэта. А ведь была ещё создана и глубочайшая философская лирика, в том числе и с новым осмыслением войны…
Что добавить в день рождения великого поэта? Александр Твардовский появился на свет 21 июня 1910 года на хуторе Загорье, расположенном неподалёку от деревни Сельцо (ныне Смоленская область). Окружающая местность, со слов самого поэта, «находилась в стороне от дорог и была довольно дикой». Отец, Трифон Гордеевич, был человеком сложным, с твёрдым и волевым характером. Сын отставного безземельного солдата, с юных лет он работал кузнецом, но главной его мечтой было выбраться из крестьянского сословия и обеспечить безбедное существование для своей семьи. Энергии ему было не занимать – помимо основной работы Трифон Гордеевич арендовал кузницы и брал подряды на поставку армии сена. Незадолго до рождения Александра, в 1909 году, его мечта осуществилась – он стал «земле-владельцем», приобретя неприглядный участок площадью в тринадцать гектаров. Сам Твардовский вспоминал: «Нам, маленьким ребятишкам, он с самого раннего возраста внушал уважение к этой подзолистой, кислой, недоброй и скупой, но нашей земле, нашему, как он в шутку называл, “имению”…». Мне экскурсоводша в музее Загорья рассказывала с чувством, что Саша мечтал не вкалывать до седьмого пота на хуторе, а учиться, рано начал писать стихи. Твардовский-старший не верил в литературное будущее сына, смеялся над его увлечением и пугал нищетой и голодом. Однако потом он любил похвастаться печатными выступлениями Александра, как только сын его занял место селькора смоленских газет, а потом и вовсе в гору пошёл!
И написанная рано «Страна Муравия» была не дежурным гимном колхозной жизни, а искренним восхвалением того, что пришло в нищую деревню, чем сам он, в конце концов, сумел воспользоваться. Да, были и перегибы, и трагедии, которые самого Твардовского коснулись. А состоялся бы сам Твардовский, если бы остался крепким владельцем Загорья? Памятник-то появился не справному хозяину, а великому русскому, советскому поэту, фронтовому журналисту, смелому редактору. На другой стороне пьедестала – странная надпись, в духе времени. При чём тут лично олигарх Усманов, даже если он свои деньги отстегнул? А как написано слово «Министерство культуры»? В граните было вырублено – кто-то принимал: странное «министерсво» без второго Т. Бедная наша культура! В условиях самоизоляции не смог проверить – перебили надпись-то к 110-му юбилею?
Александр Александрович
ВЯЗЕМСКИЙ