К Великому празднику Победы будут возведены новые впечатляющие монументы, воздвигнуты храмы, но и скромные обелиски, обретённые могилы и знаки – напомнят о подвиге русского Солдата.
Дождливым утром 11 июля 1942 года на Мустоловских высотах под Ленинградом горящий самолёт СБ-2, подбитый финской зенитной батареей, не дотянул 300 метров до своих и пошёл в крутое пике. Горящая машина накрыла передовые позиции врага… Все три кольца от неиспользованных парашютов поисковики нашли в останках бомбардировщика. Огненный таран совершил героический экипаж в составе Семёна Алёшина, Владимира Гончарука и Николая Боброва – моего старшего брата, которому исполнился 21 год. Через много лет в обожжённом лесу командир поискового отряда «Безымянный» Герман Сакс натолкнулся на детали самолёта, ребята откопали на большой глубине подбитый мотор, нашли в складках алюминия останки асов. Долго пришлось доказывать, что это именно тот самолёт и те останки, поскольку документы – были утрачены. Обо всех перипетиях и поисках через финские архивы я рассказывал в журнале.
В 2018 году на Казанскую, 4 ноября, было проведено торжественное захоронение героев у памятника близ платформы Лемболово. А вот летом минувшего года был установлен памятный знак прямо на месте гибели экипажа. По просьбе поисковиков рабочие Выборгского механического завода в личное время изготовили памятный знак, администрация Агалаковского сельского поселения проложила дорогу к мемориальному месту и подготовила торжественную церемонию. Мы с главой администрации Владимиром Сидоренко открыли обелиск под звуки воинского салюта, по свежепроложенной дороге приехала полевая кухня, и молодые участники военно-патриотического движения вместе с ветеранами и гостями, среди которых был мой сын Дмитрий и внучки Оля и Марина, попробовали солдатской каши. Когда-то обожжённая поляна в Мустоловском лесу стала ещё одним памятным местом на Карельском перешейке, во Всеволжском районе.
Но имя брата было запечатлено ещё и в Приозёрском районе, где проходили самые массовые переименования в 1948 и в 1949 годах. Спешным постановлением Президиума ВС РСФСР переименовывали 600 населённых пунктов и финских объектов. Я помню с детства официальное письмо родителям (увы, утраченное!), что в честь их сына Николая Боброва названо селение в Приозерском районе. Начал уже давно искать это селение, но безуспешно. Сначала архив Приозерского района указал на деревню Бобровку (бывшую Парпуа) Громовского поселения, так же написано и в книге Д.И. Шитова «Карельский перешеек. Земля неизведанная. Восточный сектор».
После многих поисков и поездок я уже договорился с главой МО Алексеем Кутузовым, что мы установим мемориальную доску на большом валуне, оставшемся от последнего финского дома. Но музей «Корела» по запросу недоверчивого главы выдвинул другую версию. Вот что написала и. о. директора Инга Дубовцева: «Долгое время не могла найти то самое место, где располагалось Боброво. К сожалению, на современных и даже советских картах населённый пункт с таким названием трудно найти. Однако на старой карте Ленинградской области 1941 года удалось обнаружить названия трёх населённых пунктов, непосредственно упомянутых в Указе о переименовании и объединённых под названием Боброво – Рантала, Корпе, Каукола. Это недалеко от ж/д станции Ояярви (на картах она обозначена) и географически – окраина Севастьяновского сельского поселения Приозерского района. Увы, судя по современным спутниковым снимкам, то самое место, где располагалось Боброво, сейчас заброшено. На берегу озера едва заметно только одинокое небольшое строение. Мне кажется, туда можно добраться по дороге из посёлка Севастьяново… С Вашей стороны увековечить память брата, совершившего подвиг, – это неоценимый вклад в сохранение памяти военной истории нашей страны и Карельского перешейка в частности, и я отношусь к этому исключительно положительно. Именно поэтому Вам пока лучше не торопиться с этим и всё-таки выяснить, как дела с переименованиями обстояли на самом деле. Меня этот вопрос заинтересовал, и, помимо того что было найдено в наших музейных документах, я решила подключить Ленинградский областной архив в г. Выборге и сделала туда запрос, т. к. у них наверняка есть информация, которая прольёт свет на историю названий Бобровки и Боброво».
Оба архива отписались, посоветовали обратиться в Государственный архив, там я получил оригинал 1949 года, но поспешное переименование не содержало конкретного обоснования: в честь Н.А. Боброва. Всё опять застопорилось.
Взялась мне помочь приозерская писательница Галина Васильевна Хабибулина, которая написала одну из биографических книг от лица блокадной девочки. В сентябре прошлого года приезжал в Приозерск на литературный фестиваль «Журавль над Корелой», проехал в Севастьяновское поселение, выступал в администрации, посетил лютеранскую церковь св. Иоанна. Пастор Виктор Ружицкий после обращения к финским старожилам сообщил: «Мною с помощью председателя общества Каукола установлены места, известные под названием Рантала и Корпи! Сейчас как таковых там поселений нет. Самое близкое – в 3-4 км находится большой дачный массив Боровое, рядом с железнодорожным перегоном Приозерск-Кузнечное, эти места сейчас, вероятнее всего, относятся к Кузнеченскому МО Приозерского района!». У школы в Кузнеченском стоит памятник лётчику-герою Севастьянову, населённых пунктов осталось мало. Как вернуть имя Николая Боброва на карту?
Неутомимая дочка блокадного Ленинграда взялась помогать, но увы – написала: «Александр Александрович! Весь материал Ваш о брате отпечатала и ознакомила главу администрации Приозерского района Владимира Владимировича Бабака. Его ответ таков: он уже занимался вопросом продвижения имени Героя Советского Союза Н.А. Боброва в Приозерский район, но документа, подтверждающего то, что именно его именем назван был посёлок – нет: посёлок, мол, был так назван давно по той причине, что рядом озеро Бобровка из-за наличия в нём семейств бобров, они и сейчас там плодятся. Так что официального документа нет. Николай Бобров – достояние Всеволожского района, поэтому и присвоение имени Героя школе в Кузнечном невозможно, тем более что у школы памятник Герою Советского Союза Севастьянову».
Инга Владимировна, которая уже не директор музея, написала: «Вот это поворот… Я в шоке… Вообще-то озеро Бобровское, а не Бобровка. И озеро, и населённый пункт Боброво названы в честь Н.А. Боброва!!! Нет документов? А что, им подписанной музеем справки недостаточно?». Выходит, наверное, недостаточно…
Поблагодарил женщин-патриоток за хлопоты. Да, во Всеволжском районе немало сделано по увековечению памяти героического экипажа, но я ведь помню с детства письмо родителям официальное о Приозерском районе. Не думаю, что в те строгие года кто-то шутил, используя обилие бобров в озере. Но всё-таки не оставляю надежды в Году памяти и славы вернуть имя брата на карту Приладожья. Пока безуспешно, но брат хоть на небесах видит, что младший брат – старается. Кстати, в Кузнечном есть православная Георгиевская церковь, приеду – начну с настоятелем советоваться: нельзя ли, так сказать, зримо помянуть воина на путях к храму или вблизи. Ведь это – духовный центр, средоточие остатков общей Памяти и Веры.
Александр Александрович
БОБРОВ