«А теперь давайте погадаем». По реакции гостя Евгений судит, как строить разговор дальше. Иногда, к большому его облегчению, человек удивлённо, а то и возмущённо поднимает глаза и твёрдо, резко отвечает: «Нет!» Кто-то однажды выдал: «Я ещё не совсем свихнулся, а вот вы, похоже…» – на этот ответ Женя нисколько не обиделся, даже обрадовался, но потом ему пришлось несколько минут потратить на объяснения, что это такой миссионерский приём.
Миссионерский приём? Да, именно так. Он оказывается необходимым, когда реакция гостей, увы, чуть ли не большинства, оказывается нездорово заинтересованной: «Ух ты! А давайте и правда погадаем!» И вот тут-то приходится тратить гораздо больше времени на объяснения, рассказы, свидетельства жертв общения с теми силами, обращаясь к которым, человек не только не получает того, чего хотел, но и теряет всё. Теряет самое ценное: разум, душевное, не говоря уж про телесное, здоровье. Свидетельств, кстати, за короткое время работы музея, устроенного Евгением Красновым в провинциальной Вологде, накопилось уйма. Некоторыми из них он и правда делится, а некоторые предпочитает не упоминать – настолько они мерзки и страшны. «Может быть, похожее чувство возникает у человека, когда он читает рассказ в “Несвятых святых”, как студенты участвовали в спиритическом сеансе, – говорит он. – Но одно дело – рассказ из книги, а другое совсем – когда ты воочию видишь того человека, который стал жертвой таких вот “безобидных контактов”, который рассказывает тебе с расширенными от ужаса глазами об их, м-да, “безобидности”. С детьми-то дело другое – с ними мы предпочитаем смеяться, конечно, над всякими суевериями. Юмор, знаешь, хорошее оружие для здравого смысла».
Именно стремлением к торжеству здравого смысла и продиктована работа Женьки Краснова, того ещё кавээнщика и устроителя всяких творческих, интеллектуальных и прочих весёлых мероприятий, а нынче – студента духовной семинарии в организованном им год назад «Музее веры и суеверий». А здравого смысла в отношении духовных дел, по его (и не только) наблюдениям, в нашем обществе маловато: всё так же процветает вера в приметы, всё тем же высоким авторитетом пользуются всякие маги-гадалки и прочие «просвещённые» товарищи, всё так же сильна унизительная для русского человека безграмотность в отношении Православия. Помочь сделать первый шаг в преодолении этой безграмотности – одна из задач небольшого, но очень интересного музея.
Слов на «-ция» он старается избегать. «Катехизация» там, «христианизация» – нет, это сухо, скучно и сильно отдаёт канцеляритом. Разговор по душам – это гораздо интереснее, и идёт этот разговор не «в рамках проекта такого-то», а ради самого человека, его безопасности.
– А чего такого опасного, если я, например, погадаю? – удивляется девчонка, судя по всему, семиклассница.
– Давай посмотрим, к кому обращается человек, когда занимается гаданиями. Думаешь, ко Христу?
– Н-нет, вроде.
– Так к кому же?
– А и правда – к кому?
Начинают вместе рассуждать, и к концу разговора от былого безразличия к гадальным темам, точнее, к их источнику, не остаётся и следа: «Что, неужели так всё серьёзно? А я-то думала…»
В одном из залов на стене висит разбитое зеркало, на столе рассыпана соль, над дверью – подкова вверх тормашками и прочие страшные вещи для людей знающих. Вот тут требуется юмор, благодаря которому от этого самого страха не остаётся и следа, да и «знание» начинает выглядеть весьма и весьма подозрительно. «Да, страшное дело, если соль гость просыпал – поссоритесь! Обязательно поссоритесь, точно говорю. Кстати, с какого перепугу ссориться-то нужно, не знаете? Мы вроде как люди свободные». Потом вдруг оказывается, что в те времена, когда был кризис насчёт соли, пострашнее пармезанного, она жутко ценилась, просыпать её было действительно затратно, и уж от хозяина, понесшего утрату, зависело, будет скандал или нет. «Сейчас соли – как гуталина у дяди кота Матроскина: ну просто завались. Вопрос: зачем ссориться из-за ерунды? Да и из-за неерунды не стоит». Точно так же разбираются другие приметы, пользующиеся спросом в обществе, показывается их смехо-
творность и даётся понять: если уж ты христианин, то доверять всему этому просто глупо. Ну не боится Христос треснувшего зеркала! Хоть сам ты тресни, а Он не боится.
Ещё один зал посвящён собственно христианству, его истории. При желании, если задержаться подольше, можно получить много интересных сведений. Почему, например, последователей, настоящих последователей Христа, убивали? А почему такое пристальное и даже строгое внимание обращает Церковь на чистоту веры? Почему нам абсолютно не всё равно, как верить?
Тут часто задумываются уже старшеклассники и студенты. Бывают, по словам Евгения, и диспуты. Хорошо, если их будет побольше, – значит, людям Православие небезразлично.
Но и дети иногда впечатляют. Женя спрашивает:
– Ребята, думаете, зачем Бог создал мир? Галактики всякие, планеты, туманности, нас с вами?
– Дак скучно было, вот и создал, наверное!
Тут Женька смотрит на меня и пытается не засмеяться. Я быстро выхожу из зала и откровенно хохочу за дверью. Но Краснов, слышу, не сдаётся:
– А мама с папой вас, думаете, от скуки родили?
– Не-е-е! Любят дак, вот и родили!
– Вот! Так, может быть, и Бог нас так любит, что создать решил?
– Ага. Так, получается, Он нас и правда любит?
– Получается, так.
Не поворачивается язык назвать такие разговоры «катехизацией», согласитесь. Но в них есть свет, уважение и желание добра ближнему, это точно.
У парней особой популярностью пользуется ещё один зал – там, где доспехи, палицы, мечи и шлемы со щитами и стрелами. Девчонки снисходительно осторожны, а парни – те да, те могут и сражение устроить, если Краснов вовремя не подоспеет. Здесь Евгений рассказывает гостям музея не только о средних веках Руси, но и о том, почему возникло такое понятие, как «Святая Русь». В чём, собственно, заключается эта святость? «А почему мы называем святыми князей Бориса и Глеба? А Дмитрия Донского и Александра Невского? Может быть, в жизни наших предков было что-то такое, по сравнению с чем всё остальное было каким-то маловажным? Или это не что такое, а Кто такой? Давайте поду-
маем! Да, богатыри – ребята серьёзные (примерьте, кстати, кольчугу: правда, тяжёлая?), войн у нас на Руси было очень много, но за что воевали наши дальние предки?» По признанию одной учительницы, дети потом целую неделю играли в Ледовое побоище – никто не хотел быть тевтонцем, правда. Пришлось по очереди онемечиваться. Так или иначе, благодаря визиту в «Музей веры и суеверий», дети начали понимать, что история России – штука гораздо более серьёзная, чем пара вопросов по ЕГЭ, который их ожидает.
Впрочем, не только история, конечно. Отдельная тема для беседы в этом зале – почему наши предки решили прийти ко Христу, почему они посчитали язычество позорным для себя? Опять бывают споры. «Как, Евгений Александрович, вот вы говорите, что русские отказались от язычества, а нам на той неделе рассказывали, какие крутые были славяне тогда! А ваше христианство насаждалось, русских людей заставляли становиться православными!» и прочие штампы из неоязыческих, «родноверских» книжек, фильмов и бесед с «умными людьми» (как и везде, в Вологде есть движение «родноверов»). Прекрасная возможность для дискуссии насчёт «насаждения Православия», некоторых (весьма отвратительных, кстати) особенностей языческих культов, да и появления самого русского народа на пространстве истории: «Знаете, ребята, мне кажется, что русские как народ появились именно благодаря Православию – до этого нас народом назвать было затруднительно». Слушают, думают. «Вот это и нужно, – говорит Евгений, – чтобы думали! Для того и работаю».
Хотелось бы, конечно, чтобы посетителей было в разы больше. Но, по нашим наблюдениям, школы проявляют весьма умеренный интерес к музею. Впрочем, Краснов и не думает отчаиваться: «Музей работает всего год. Тот, кто побывал здесь раз, рассказывает друзьям, знакомым – те приезжают, удивляются. Заходят иногда и учителя с классами. Надеюсь, будут приходить почаще – нам есть о чём поговорить с ребятами. Не гадать же на кофейной гуще, в самом деле, – так и свихнуться можно».
Пётр Михайлович Давыдов
г. Вологда