О необходимости чтения Священного Писания
В одном из недавно опубликованных архивов приводится пример насилия одного немецкого батальона на Восточном фронте во время Второй мировой войны. Этот 101-й батальон, сформированный из полицейских резервистов, «обычных людей», а не военных, в Польше совершал массовые убийства мирных жителей. Спрашивается, как обыкновенные люди превратились в профессиональных убийц? Может быть, эта жестокость объясняется общим принципом послушания? Как объяснить, что самое жестокое зло всё чаще в истории человечества становится ординарным явлением?
Н.И. Азаров, г. Москва
Вспомним классический пример известного немецкого военного преступника-палача Эйхмана. Его умственная или психологическая пассивность по отношению к своим поступкам, которые для него лишь исполнение предписаний сверху, его равнодушие к их специфике – участие в массовых убийствах – превращает его в индивидуума, лишённого личного начала, в нечеловека или античеловека. Он послушен законам, приказам, он исполняет свой долг, как сам он без конца говорит на суде. Он может даже жить вполне человеческой жизнью. Один из свидетелей описывает, как незадолго до ареста он видел престарелого Эйхмана на прогулке со своим маленьким внуком, заботливо поправляющего ему штанишки. Проявляя необычайные организаторские способности, Эйхман координировал депортацию приговорённых к смерти и даже оказывал некоторые услуги своим жертвам, как бы облегчая им страдания.
Но возможно ли принять такую мысль, делающую из Эйхмана человека, который лично не участвует в своих злодеяниях? Система организованного насилия, обретающего такие масштабы, что становится возможным говорить об обыденности зла, – действительно ли это система без действующих лиц, и за неё ответственны только несколько руководителей? Но и они – такие как Рудольф Гесс, Вильгельм Кейтель, Альберт Шпеер, – объясняли на Нюрнбергском процессе свои действия послушанием. Разумеется, послушание власти присутствовало у главных нацистов, но там было и понимание происходящего, и немалая часть собственной инициативы – активное и вольное участие во зле.
Однако страшное равнодушие большинства народа во время войны или во времена репрессий (не забудем никогда и те ужасы, которые происходили в послереволюционные годы в России или в Москве в октябре 1993 года) к истреблению на их глазах невинных людей рождает на самом деле более тревожные мысли. А там, где речь идёт о тех, кто осуществляет неслыханную жестокость, – возможно ли какое-либо снисхождение не только к высокому начальству, но и к самым скромным исполнителям? Каждый из этих людей знал, что он делает, в чём участвует. Но, может быть, следует признать, что те, кто «знал», были движимы заботой о послушании, глубоко проникшей в них привычкой послушания?
Идея обыкновенности зла, жуткой, невыразимой, немыслимой обыкновенности зла или так называемого насилия по послушанию, простого исполнения приказов и предписаний – абсурдна. Потому что она разделяет действующее лицо и смысл его действий. Мы знаем, что нацисты (и большевики) были вдохновляемы, как им казалось, великим историческим проектом, убеждённостью в своей исключительной миссии.
Смысл зла и его осуществление на самом деле трудно разделить. Исполнитель зла по послушанию, согласно предположению обыкновенности зла, так или иначе един с теми, кто с сатанинской идеей или с садистическим удовольствием осуществляет это зло. Гиммлер, обращаясь к руководителям СС и шефам полиции, говорил: «Мы знаем, что то, что мы ждём от вас, есть “сверхчеловеческое”: вам необходимо быть сверхчеловечески безчеловечными». Следует уточнить, что нацистские убийцы не были убийцами по природе.
Утверждение «обыкновенности зла» заставляет принять, что человеческие существа могут вести себя варварски – без чувства, без совести, без осознания, что они совершают. Что они представляют собой тип преступника, совершающего преступление в обстоятельствах, где для него невозможно ни узнать, ни почувствовать, что он сделал это.
Чисто юридически вопрос может быть поставлен так: как оценивать преступление, если совершитель его неспособен различить добро и зло? Эйхман никогда не отдавал отчёта, что значат его действия. Эйхман не был глупым человеком, он просто не сознавал, что делает, и только это его неосознание позволило ему стать одним из главных преступников его эпохи.
Принять объяснение обыкновенности зла – значит согласиться, что исполнители его ни при чём, потому что они вне морали и ничего не знают, кроме послушания политической власти и государству. В самом деле: всякое сопротивление приказам, закону, предписаниям сверху есть отказ соответствовать правовым нормам, воплощаемым государством, в то время как инкриминируется нарушение единственного правила – непослушание, а никому не интересно твоё собственное нравственное суждение.
Всякое сопротивление общепринятым нормам несёт в себе семя безнравственности, и таким образом мораль трансформируется в этику послушания. В современном мире понятие того, что нравственно, искажено – превращено в «эпоху послушания». «Так делают все». Кроме того, нынешний век – век разу-ма, заменяющего мораль, где государство и рынок делают всё, чтобы усыпить нравственное сознание, в том числе с помощью технологий, расщепляющих восприятие морали. Жизнь становится столь плюралистичной, подход каждого столь частичным, что вследствие этого утверждается ценность не знающей вины и греха морали. «Обыкновенные люди» становятся хладнокровными убийцами, потому что такова воля власти. Отказ убивать – значит не принимать участие в мучительной коллективной обязанности.
Возможно, что для некоторых людей, поставленных в благоприятную ситуацию, условия насилия сводятся к обыденности зла и, соответственно, к послушанию приказам. Они знают только, что надо повиноваться законной власти, они не задумываются, как устроена эта власть, что постепенно кристаллизуется из неё для народа. Но что значит это послушание по сравнению с утратой смысла их существования, с теми, кто являет сатанинские глубины, насилие ради насилия и наслаждения, которое оно несёт! Так раскрывается глубина истории в отступничестве от Христа в принятии антихриста.
Обыденность зла проистекает из конкретного процесса, где мораль упраздняется организованным каждодневным убийством. Где нет веры в Бога и следования заповедям Его, там всякая иерархия духовных и нравственных ценностей с неизбежностью опрокидывается. И то, что абсолютно несовместимо с совестью и разумом человека, становится обыкновенным, на какое-то время не шокирующим массовое сознание явлением.
Священники в своих проповедях говорят, что в наше время христианину, более чем когда бы то ни было, необходимо каждый день читать Священное Писание…
О.А. Шабунина, г. Тверь
Слово Божие охватывает все времена до скончания века. Но его всегда необходимо применять лично к своей жизни и к сегодняшней ситуации. Церковь нуждается в научении тем урокам, которые Священное Писание преподаёт в истории. Наша вера должна быть основана на Откровении, которое Бог даровал нам через Писание (и церковное Предание). В наше время, когда за умножение беззаконий во многих, как говорит Слово Божие, охладеет любовь, более чем когда-либо необходимо услышать напоминание Священного Писания, что истинную веру невозможно отделить от любви к Богу и человеку. Христиане призваны к совершенной любви. Благодаря Писанию (и таинствам Церкви), они могут с уверенностью достигнуть истинного познания Бога, вот об этом идёт речь.
Любовь и истина – это одно и то же слово. Всё Священное Писание в каждой своей строчке содержит эту великую тайну. В наше время небывалой нелюбви и лжи всё очевидней должно становиться, что смысл христианской жизни в том, чтобы стать причастниками Бога. Любовь и истина – это то, что от Бога, и это определяет человека. Мы должны понять, что в мире распада и неопределённости люди больше всего нуждаются в слове непоколебимой истины. Уверенность и несомненность – это то, что мы должны приобрести.
Христианин должен узнать абсолютно точно две вещи. Во-первых, что христианство – это единственная истина и, во-вторых, что он сам христианин. Слово Божие говорит нам, что мы пребываем в Сыне и в Отце, то есть в истине. То, что мы слышали от начала и что пребывает в нас, – есть истина, которая во все времена одна и та же. Это то, что не меняется. Это зиждется на истинном событии, носит имя Иисус Христос. Никто не может познать Бога вне Его. Нет света Божественного, нет Его присутствия нигде, кроме как в крестном спасении. Чем больше возрастает зло, тем больше мы нуждаемся в подлинном добре и правде.
Как в первые времена христианства, сегодня в мире много синкретических учений, всякого рода ложной духовности – особенно восточный спиритуализм на постхристианском Западе. Так называемые универсальные религии new age (нового века) претендуют на создание единой религии для человечества, чтобы включить в неё религиозные интуиции всех верований. Мы должны осознать, насколько велика эта опасность. Не случайно ложные духовности так естественно соединяются с неслыханным нравственным распадом. Все эти системы своей мнимой глубиной, своими сниженными нравственными требованиями могут привлекать миллионы умов и сердец, в отличие от простоты и строгости христианской жизни. Нужно отдавать ясный отчёт, что означают все подобные новшества. Всё, что не восходит к началу, есть ложь. Не сегодня начались попытки поставить Христа как одного из великих религиозных деятелей в одном ряду с Буддой, Кришной или Магометом. Всякая религиозная система, которая хочет отнять у Христа имя Сына Божия, единственного Посредника, через Которого мы познаем истинного Бога, есть антихристианская. Читая Священное Писание, мы должны возрастать как христиане.
В чём трагедия христианства? В том, что слишком многие являются христианами по привычке. Только по этой причине могла произойти катастрофа 1917 года в России. И худшее произойдёт, если ничего не изменится. Должен быть камень – Христос, единственное основание, на котором может строиться истинная жизнь. «Жизнь явилась, мы перешли от смерти в жизнь». Это начало, середина и конец Евангельского Благовестия. Жизнь – главная потребность человека, и она неотделима от любви. Подлинная любовь имеет источником Бога. Потому она никогда не отделена от истины.
Да, с течением истории Слово Божие раскрывается во всё большей полноте. Оно как река, которая течёт от начала через все века и становится всё более глубокой, чем ближе она к впадению в океан. Так развивается история, пока добро и зло, истина и ложь, жизнь и смерть не достигнут своего предела. Можно смело сказать, что Священное Писание для любящих Бога звучит во всё более избыточествующей благодати. Не потому ли святые отцы говорят, что в последние времена все сохранившие верность Христу среди небывалых скорбей прославятся больше, чем самые великие древние святые. Если мы хотим уяснить себе, в чём мы нуждаемся более всего, для нас лучше всего неукоснительно, каждый день, как заповедует Церковь, хотя бы по одной главе, но непременно с молитвой, читать Священное Писание, стараясь исполнить прочитанное в своей жизни.