В июне МВД России готовится отметить 300-летие полиции, образованной императором Петром по примеру европейских стран. Этот юбилей, по замыслу организаторов, должен поднять в обществе престиж правоохранительных органов, и прежде всего МВД.
Курьёзно о серьёзном
Упускать такой шанс, действительно, нельзя, тем более служба в органах правопорядка у нас, увы, не пользуется большой популярностью. Запланирован ряд серьёзных, весьма затратных и пышных мероприятий. Например, в Питере, в Звенигородском сквере (на углу улиц Звенигородской и Марата, у 28-го отделения полиции), будет открыт бюст сподвижнику Петра – первому полицмейстеру империи – Антону Девиеру (1682–1745). Не обойдётся без возложений венков и цветов к монументам погибших сотрудников милиции, пламенных речей и само собой – награждений специально отлитыми для этого медалями. В программе торжеств – обычные для таких мероприятий смотры-конкурсы, фестивали, спецвыпуски ведомственных журналов и газет, программ на «Милицейской волне» и телевидении.
В них будет, скорее всего, рассказываться об истории российской полиции, её становлении и многочисленных и весьма запутанных реформах; наверняка вспомнят яркие личности, например Николая Петровича Архарова – одного из первых обер-полицмейстеров первопрестольной, подарившим на века термин «архаровец», которым и спустя столетия будут награждать слишком усердных и разудалых людей в погонах; не забудут какие-то забавные или курьёзные случаи из истории российской полиции.
Скорее всего, этим и ограничатся. Ведь по большому счёту в русском обществе, благодаря его творческой элите, всегда тяготевшей к либерализму, формировался не очень благопристойный типаж полицейского: этакого будочника-городового – человека, как правило, недалёкого, хамоватого, любителя выпить и, конечно, мздоимца. Вспомните держиморд, елдыриных и пришибеевых, ярко и сочно выписанных нашими классиками. Увы, но вклад в формирование негативного восприятия представителей власти формировался на протяжении столетий не без участия золотых перьев России, что не могло не отразиться на общественном мнении, не внести свою толику в революционный процесс брожения умов.
Вызывая огонь на себя
И отразилось. И внесло. К началу ХХ века, как показали события трёх русских революций, именно эти слуги закона становились главной мишенью боевиков всех мастей, вымещавших на них свою сатанинскую злобу на власть. Только в одной Москве в событиях декабря 1905 года был убит 21 полицейский (включая начальника сыскной полиции города Войлошникова) и ранен 41. Убивали, как видим, далеко не пьяниц или взяточников – стремились ликвидировать цвет органов правопорядка и лучшие кадры ведомства – тех, кто отличался добросовестным исполнением долга, представлял реальную угрозу деструктивным революционным силам.
Такая ситуация, только в более кровавых масштабах, повторилась и 12 лет спустя. Её в воспоминаниях очевидцев донёс до нас в своих работах, романе-хронике «Март 17-го», писатель А.И. Солженицын. Тогда, воспользовавшись отсутствием Государя в столице, заговорщики в день празднования т. н. международного дня женщин, организовали акцию протеста, «марш пустых кастрюль». Скоро она вылилась сначала в хулиганские выходки молодёжи, а потом в откровенные безпорядки. К ним быстро подключились гимназисты, студенты, определённая часть рабочих, а затем и войска питерского гарнизона, включая казачьи части.
На ставших враждебными и опасными улицах остались лишь предоставленные сами себе городовые да нижние жандармские чины – те самые держиморды, елдырины и пришибеевы. Но именно они не дрогнули, не спасовали, не изменили присяге, продолжая выполнять свои обязанности. В полиции, как оказалось, служили далеко не отбросы общества. Туда шли вполне образованные, обладающие специальными навыками и прошедшие службу в армии, добропорядочные и, самое главное, верноподданные люди – во многом лучшие представители народа.
Как мы понимаем, оперативной связи тогда не было и в помине, и каждый из нёсших службу на своём посту полицейских, оказавшись фактически отрезанным от своего руководства, самостоятельно принимал решение, как ему действовать в конкретной обстановке. А обстановка после пролития первой крови накалялась очень быстро. Особенно когда на свободу вышли уголовники. Из Петроградской пересыльной тюрьмы были освобождены 4650 преступников-рецидивистов, из губернской тюрьмы – 8558, из женской тюрьмы – 387, из полицейских участков – 989.
Убит в спину
Первой жертвой революции среди правоохранителей стал жандармский пристав Иван Крылов, кстати, пришедший в МВД из гвардии. Он во главе полуэскадрона конных городовых пытался разогнать демонстрантов на Знаменской площади Петрограда и вырвал у одного из них красный флаг. Но был убит в спину. И не демонстрантом, а казаком 1-го Донского полка. Солженицын так описал то, что последовало затем: «И толпа заревела ликующе, махала шапками, платками: “Ура-а казакам! Казак полицейского убил!” Пристава добивали кто чем мог – дворницкой лопатой, каблуками. А его шашку передали одному из ораторов. И тот поднимал высоко: “Вот оружие палача!” Казачья сотня сидела на конях, принимая благодарные крики». Другой случай.
Казаки того же полка, услышав выстрелы из толпы у Литейного моста, ускакали, оставив лежащего на мостовой тяжелораненого полицмейстера – полковника Михаила Шалфеева. Его жестоко избили, точнее, добили демонстранты…
Вот ещё один характерный эпизод. У здания Петроградской Городской думы собралась толпа, которая всё более росла и шумела. За этим безучастно наблюдала полусотня казаков, стоящая у Казанского собора. Подъехавший градоначальник Александр Балк представился их командиру и приказал рассеять людскую массу, не применяя оружия. Казаки двинулись вперёд, но, приблизившись к людской массе, замедлили движение, а потом и вовсе остановились. «Толпа заревела от восторга, но ненадолго, – вспоминал градоначальник. – Из Казанской улицы вылетел галопом разъезд конной полиции и устремился на толпу. Мгновение, и все разбежались…». Как видим, именно полицейские, в отличие от армии и казаков, показали свою решимость стоять до конца и верность долгу. Десяток полицейских разметал огромную толпу! Но что же мог сделать десяток хоть и храбрых, преданных долгу людей против разнузданной стихии и слабости власти?
Преданные и забытые
«Февральская революция была проиграна со стороны власти ещё до начала самой революции. Тут была и ушибленность Пятым годом, несчастным 9-м января… Ещё в майский противонемецкий погром в 1915 в Москве приказано было полиции: ни в коем случае не применять оружия против народа», – писал А.И. Солженицын, объясняя нерешительность городских властей и командования. А бунтовщики, словно зная это, с каждым часом всё больше наглели. Толпы росли, превращаясь в оглушительно вопящие реки, сметающие всё на своём пути.
Мученическую смерть принял начальник Петроградского жандармского отделения генерал-лейтенант Иван Волков. Были убиты городовые Тимофей Гиль, Яков Рацкевич, Семён Стуров, Александр Княкинен, Демьян Цубульский и Вексель (имя неизвестно). Все они получили огнестрельные ранения. Ещё одна жертва – околоточный Крюков (имя неизвестно), зарубленный саблей. Многие герои-полицейские остались неизвестны потомкам. Согласно воспоминаниям боевика Зайцева, в ходе перестрелки был убит околоточный надзиратель, фамилия которого, к сожалению, тоже неизвестна. Разъярённые боевики мученически умертвили его, закопав ещё живого в выгребной яме.
Об убийстве другого стража порядка – безымянного помощника полицейского пристава, который до последнего патрона отстреливался из револьвера с чердака дома № 120 по Забалканскому проспекту, сообщается в мемуарах другого революционера Варшукова. Полицейского сбросили вниз, а затем тело отволокли на свалку.
Но это лишь малая часть мартиролога правоохранителей. Всего, по неполным данным издававшихся в те годы «Ведомостей общественного градоначальства», в городе на Неве в результате массовых волнений и вооружённых столкновений с конца февраля по середину марта 1917 года погибло 19 полицейских и 48 жандармов. Кроме того, 42 погибших и 48 раненых так и не были опознаны родственниками, и среди них, вероятно, были сотрудники органов правопорядка. Есть они наверняка и среди 64 человек, которые числились пропавшими без вести.
О подтверждении этой версии говорят сообщения о всплывших в мае нескольких трупах полицейских, спущенных революционерами под лёд Невы, Мойки и городских каналов. Значительно большим оказывается и число раненых полицейских, которых не учли по разным причинам.
Причиной такой жестокости по отношению к представителям власти можно считать не только сведение личных счётов или высокую степень опьянения, но и распространяемые слухи о том, что переодетые полицейские якобы стреляли в мирных демонстрантов. После победы революции была создана специальная комиссия, которая изучила все эти заявления, но ни одному из них не было найдено подтверждения.
Переиначив, с учётом осмысленного, хорошо известное, приписываемое Михаилу Лермонтову стихотворение, хочется прочесть его так: «И вы – мундиры голубые, и ты – их предавший народ!» Пора, наконец, признать погибших на своём посту защитников правопорядка – героями Отечества с воздаянием им подобающих почестей. Для начала открыв им памятник.
И 300-летний юбилей полиции самое удобное для этого время.
Роман Алексеевич Илющенко,
подполковник запаса, ветеран МВД