Что такое «пост» лично для меня? Думаю, лучше будет рассказать историю этой «полосы препятствий», пройденной мною за многие годы.
Впервые я столкнулся с постящимся человеком в молодости, не имея никакого понятия ни о религии, ни о воздержании, ни о битве с самым большим врагом – самим собой. В 27 лет ты абсолютно уверен, что знаешь о себе, о жизни и о мироздании практически всё. Но, встречая человека, поступающего иначе, нежели остальные, предстаёшь перед высоким «забором», за которым находится территория для тебя абсолютно незнакомая, тайная.
Девяностые годы. Наш самый младший участник музыкальной группы – 18-летний барабанщик Митька, проживая в общежитии практически впроголодь, в редкие моменты, когда спонсор коллектива привозил в общагу тяжёлые пакеты с едой, на которую мы, аки звери голодные, набрасывались, смущённо улыбался и на богато заставленный стол ставил небольшую тарелочку с овсянкой.
– Митяй, а курицу, а мясо? Сало, Митя, твоё любимое сало! Что происходит, ты ещё позавчера всё это вместе с нами «трескал»?
– Ребят, вчера пост Великий начался, я пока без мяса обойдусь, спасибо…
Митька всегда был немного иной, нежели остальные музыканты, – более скромен, воздержан в гулянках, пытался не слушать пошлые анекдоты, много занимался музыкой и писал очень красивые песни о любви и полётах над землёй наяву. Во время поста он иногда держался за живот.
– Болит, Митяй?
– Да, немного.
– Митяй, ешь борщ! На каше далеко не уедешь.
– Нет, нет. Уже немного осталось, скоро Пасха.
– Вот, объясни, для чего ты себя так изводишь?
– Меня бабушка воспитывала, говорила, что это очень нужно для верующего человека.
– Мить, ты что, в Бога веришь?
– Верю, – с улыбкой говорил он и, усевшись на кровать, тихонько открывал Евангелие.
После всего этого Митя стал для меня личностью загадочной.
– Не обращайте на него внимание, он у нас просто странный, рождаются такие иногда, – говорили мы, когда посторонние пытались понять, почему Митя себя так ведёт. Впоследствии он – единственный из всех – поступил в престижную музыкальную академию имени Гнесиных, успешно её закончил и… стал священником. Родил пятерых детишек, живёт очень небогато, но глаза его светятся тихой радостью и счастьем. Ежегодно набирает «рукастый» и мастеровитый народ и отправляется в экспедицию на «севера», восстанавливать и строить храмы в глухих деревеньках. В этом невысоком сухоньком человеке всегда была какая-то крепость, стержень – невидимый, но очень твёрдый!
Следующим постящимся был в моей жизни очень близкий человек – моя на тот момент невеста – Настенька. Вечером и ночью мы работали в одном ресторане почти до 4-х утра, а уже к 14:00 нас ждала ещё одна работа уже в другом ресторане. Выйдя в перерыве между пением на улицу, я едва успел подхватить её на руки – она падала в обморок.
– Что с тобой? Может, тебе к врачу нужно? Идём, бутерброд с мясом поешь, кофе выпей, – волновался я.
– Кофе – да, но без мяса. Я пощусь.
Ещё один человек поставил меня в тупик, поступая не как все, к тому же с ущербом для здоровья.
– Настя, зачем тебе этот пост? Еле слышно поёшь, в обморок падаешь!
– Я не знаю, но это нужно, – твёрдо отвечала она.
«Странные люди. Ведь что-то ими движет, идея какая-то. Какая?» – думал я.
Воцерковление моё началось отнюдь не с обряда крещения, а лет через пять. Но как-то стремительно, видимо, своим темпом компенсируя годы, прожитые зря. Я купил Библию, как я думал, «случайно», ради интереса, и везде, в метро, в перерывах на работе, перед сном уже не мог оторваться от Священного Писания. Какие детективы, какие сериалы? Тут в Ветхом Завете такие события разворачивались – ни один автор до подобного развития сюжета не додумается.
Единственное, что меня смущало, почему тогда всё было так жестоко: «око за око, зуб за зуб», за поклонение идолам и золотому тельцу – смерть? И вдруг Новый Завет – Христос! Начало приходить определённое понимание всего прочитанного и желание сделать что-то самому, принести Христу свою малую жертву за великую жертву Его – отдание собственной жизни за нас, человеков.
Приближался Великий пост. Желание своей жертвы Христа ради было сильно, но полностью исключить из жизни, пусть на время, мясо, рыбу, яйца, молоко и т. д. вводило в ступор – а как петь? Ведь для пения в первую очередь нужна сила, нужен белок! К тому же нужна смелость взвалить на себя всю ношу этой «диеты». Но когда до меня дошло, что это не диета и не ноша, а именно та маленькая, но первая серьёзная жертва с моей стороны для Бога, всё встало на свои места. И я решился.
Поначалу всё приняло гротескный характер. Я бегал по магазину и вчитывался в самые маленькие буквы – и без сожаления вычёркивал из списка покупок печенье, хлеб, макароны, ибо там был маргарин и – о, ужас – яйца! 90 % еды, что бросала в корзинку Настя, я тут же отправлял обратно на полку. В результате, кроме крупы, овощей и буханки хлеба, единственной в магазине, приготовленной без яиц, наша корзинка ничем более «похвастаться» не могла. Но, к моему удивлению, на третий день поста голова как-то просветлела, душа начала подниматься, и моя неумелая молитва приобрела такую глубину и высоту, о которой я ранее и не догадывался.
Молитвослова тогда у меня ещё не было, красного уголка с иконами в съёмной очень маленькой однокомнатной квартире тоже. Лишь маленькая бумажная иконка Богородицы была прикреплена к обоям на уровне глаз около двери на кухне. Но это была моя комната, моя «келья», моё место откровений. Такой радости от молитвы, пусть и своими словами, пусть недолгой, я не испытывал никогда – ни спустя годы, ни тем более ранее. Это действительно была радость, это было общение со слезами на глазах. Да, не по общепринятым правилам, может быть, даже как-то топорно, но в эти минуты душа была так открыта и так парила, что мне этой радостью хотелось поделиться со всем миром! И вот тогда уже на меня окружающие начали смотреть как на «странного», точно так же когда-то мы смотрели на юного Митю-барабанщика. Я приготовился к первой исповеди, к причастию.
Пошёл в храм, и, исповедовав, священник мне сказал: «Я не могу вас допустить к причастию, вы же в блуде с вашей женщиной живёте?» И я обиделся на батюшку. Как можно так резать крылья прямо на взлёте? Но мой духовный полёт от батюшкиного вердикта не обрушился. Чтение Библии было так же интересно, молитва столь же высока. Поставил меня на место сосед, человек, имевший духовный опыт и оценивший иначе, со стороны, мой «полёт».
– Будь осторожен, это прелесть, чувство очень обманчивое. Это ощущение может тебя в очень неправильные «дебри» завести. И всё. Весь мой «полёт», вся высота и глубина в ту же секунду куда-то ушли, и всё то, что мне давалось легко, как воздух, как дыхание, теперь приходило с большим трудом. Купил молитвослов, и к молитве уже требовалась серьёзная подготовка, определённый настрой, отсекающий мир плотский, прокладывающий очень тесный коридор для взгляда в мир горний.
Прошли годы, и пост стал неотъемлемой частью жизни. Продовольственная часть его уже не занимает главенствующего места. Это лишь механизм для достижения цели – приблизиться, хоть немного, к Господу, очистив своё нутро от мыслей и помыслов грешных. Друзья и некоторые близкие, глядя на меня в эти аскетические дни, вопрошают:
– Как ты можешь столько дней мясо не есть? Я бы не смог.
– Ребята, мясо не вкушать – не главное, привыкаешь к этому правилу очень быстро. Главное – это «стирка» собственной души от грязи, которая ежедневно липнет к нам, а потом уже исходит из самого твоего сердца, и её перестаёшь замечать. А пост как раз и помогает разглядеть в себе частички этих ядовитых молекул, ежесекундно разлагающих нас и неудержимо затягивающих в омут преисподней.
Пост – это ограничение Христа ради. Не можешь не есть мяса? Ладно. Тогда поставь перед собой другое правило: не смотри по телевизору увеселительный бред, не слушай пошлятину, не произноси матерные слова, не ругайся с женой, не осуждай других – ограничь себя в малом, это же тоже пост! А там, смотришь, и до большего дотянешься. Ведь жизнь – это поле брани, а пост – время нелёгкого боя за свою собственную душу, которой Христос даровал вечность. Вот только за вечность побороться нужно, а делать это возможно, лишь находясь под Христовым флагом.
Кстати, физическая немощь из-за отсутствия животной пищи – тоже утверждение спорное. В 2005 году, именно во время Великого поста, я спел вокальные партии для одного музыкального альбома. После молитвы я такие высокие и мощные ноты брал, что до сих пор повторить не могу. И ещё. Отжимаясь каждое утро от пола по 50 раз, в пост, ради интереса, довёл количество отжиманий до сотни. Приятного всем поста!
Виталий Анатольевич ВОЛИН,
музыкант