Борьба христиан за право детей в материнской утробе на жизнь
К концу XX века во всех странах, где православные христиане составляют большинство верующих, были узаконены аборты. Тем самым государства, бывшие некогда христианскими, отказались от признания за зачатым ребёнком человеческого достоинства и права на жизнь. Именно вопрос о праве на жизнь ребёнка в материнской утробе стал одним из главных предметов разногласий между Церковью и светскими властями везде, где Церковь заметным образом представлена в общественной жизни.
Христианская Церковь уже сталкивалась с подобной ситуацией на заре своего существования. Во всём языческом мире широко практиковалось убийство детей как после, так и до рождения. Римское право включало власть отца над детьми, в том числе над их жизнью и смертью. Если семья решала, что не будет заниматься воспитанием ребёнка, то его просто выбрасывали. На окраинах римских городов были специальные высоты или стены, куда относили ребёнка, чтобы оставить его умирать. В житии святителя Василия Великого упоминаются некие сагаи (sagae), действовавшие в Кесарии и соседних областях: они торговали абортивными снадобьями и делали женщинам, не желавшим вынашивать ребёнка, хирургические аборты. Детские останки продавались в Египет, где их использовали для изготовления косметики. Ремесло сагаев издавна считалось вполне законным.
Ещё будучи сама гонимой, Церковь начала противодействовать существующему положению дел: христиане подбирали брошенных детей, давали им приют и воспитание. Первый христианский император, Константин Великий, приравнял убийство сына собственным отцом к обыкновенному убийству. Немало потрудился над этим святитель Василий Великий из Кесарии, который проповедовал о святости человеческой жизни и призвал свою паству на помощь женщинам, испытывающим нужду в связи с беременностью и рождением детей. Архиепископ Кесарийский развернул по всей епархии просветительскую работу: анафематствовал сагаев, организовал общественные акции протеста против египетских торговцев, наживающихся на детских останках. Вместе с несколькими диаконами после всенощной службы святитель собственноручно разрушил расположенную за городом старую кесарийскую гробницу, которая служила местом детоубийств.
В своём каноническом послании святитель Василий Великий постановил: «Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению смертоубийства. Тонкого различения плода образовавшегося или ещё необразованного – у нас нет. Ибо здесь полагается взыскание не только за имевшее родиться, но и за то, что навредила самой себе, поскольку жены, от таковых покушений, весьма часто умирают. К этому присоединяется и погубление плода, как другое убийство, от дерзающих на это умышленно. Впрочем, подобает не до кончины простирать покаяние их, но принимать их в общение, по исполнении десяти лет; врачевание же измерять не временем, но образом покаяния».
Это принесло свои плоды. В 374 году император Валентиниан издал указ: «Все родители обязаны растить зачатых ими детей, те же, кто убивают или выбрасывают их, подлежат наказанию по закону». Впервые в истории человечества убийства детей были объявлены вне закона.
Христианский взгляд на аборт как на преступное деяние служил основанием для его наказуемости, что было отражено в законодательстве европейских государств в Средние века. Смертная казнь за совершение аборта была установлена в Англии в 1524 году, во Франции – в 1556-м. Соборное уложение, принятое в России при царе Алексее Михайловиче в 1649 году, предписывает «беззаконных жен, и кто по ея велению детей ея погубит, казнити смертию».
В общественном сознании средневековой Европы аборты были отодвинуты в область действия колдунов и ведьм. По словам Г.К. Честертона, «люди чувствовали, что злые силы особенно опасны детям». Русский писатель и этнограф В. Даль сообщал о крестьянских поверьях, где фигурирует ведьма, «которая испортит или даже выкрадет из утробы ребёнка».
Ещё до революции глава партии большевиков B.И. Ленин писал в газете «Правда»: «…это нисколько не мешает нам требовать безусловной отмены всех законов, преследующих аборт <…>». 18 ноября 1920 года в РСФСР вышло постановление, согласно которому впервые в новейшей истории дозволялось «прерывание беременности».
Узаконивание абортов большевиками нельзя объяснить с точки зрения экономической выгоды, да и материальными соображениями вообще. Речь шла о создании принципиально нового общества, ради чего должен был быть разрушен сложившийся институт семьи, который рассматривался как тормоз на пути прогресса. В воспоминаниях А.Р. Трушновича читаем: «Своей конечной целью большевики объявили безсемейное общество. Мужчина или женщина, состоящие в браке, могли его расторгнуть в любое время. Процедура записи в ЗАГСе была тождественна временному торговому договору без взаимных гарантий. <…> Какие мотивы преобладали у женщин, не желавших иметь детей? <…> Можно было услышать: “Муж не желает…”, “Муж бросил…”, “На что мне дети? Я работаю, кто будет с ними возиться?”».
Легализация детоубийства оказалась наиболее эффективным инструментом большевиков в их борьбе с христианскими устоями и с семьёй как с «малой Церковью». Поэтому не удивительно, что аборты были узаконены во всех государствах, где установился коммунистический строй.
После легализации абортов их количество стало расти поражающими темпами. Если в 1924 году в Ленинграде на 100 родов приходилось 20 абортов, то в 1927 году – 86, а в 1931 – уже 174. С 1924 по 1927 годы количество абортов в Москве и 13 губернских городах (Астрахани, Вятке, Иваново-Вознесенске, Костроме, Пензе, Рязани, Самаре, Смоленске, Сталинграде, Твери, Ярославле, Симферополе и Казани) возросло приблизительно в три раза. Эти цифры свидетельствуют о насаждении абортного мышления и победах атеистического государства в борьбе за души людей.
Даже в условиях несвободы Православная Церковь в СССР продолжала свидетельствовать о своём отношении к аборту как к вопиющему преступлению против божественных и человеческих законов. Один из примеров такого свидетельствования мы находим в обвинительном заключении по делу священника Алексия Никонова (1930 г.), который был впоследствии канонизирован Церковью в числе новомучеников. Согласно этому обвинению, «Никонов старался запугивать верующих и такими моментами: “Аборты делать – большой грех. Советская власть позволяет убивать детей, чего никогда не было, это делают только безбожники большевики. Гражданские брак и похороны – это временная стихия, придёт время, буря стихнет, православная вера будет на своей высоте”».
На всём протяжении советской эпохи Православная Церковь не смирилась с распространением абортов. Наверное, нет ни одного почитаемого православного пастыря, начиная со второй половины XX века, который не выступал бы против абортов. Здесь стоит вспомнить проповеди таких отцов, как Иоанн (Крестьянкин), Ефрем Филофейский, Даниил Сысоев и многих других. Среди уже канонизированных Церковью святых можно назвать преподобноисповедника Гавриила Тбилисского (Ургебадзе), святителя Николая Сербского, преподобных Амфилохия Почаевского, Паисия Святогорца и Порфирия Кавсокаливита. В качестве общей линии у всех этих отцов прослеживается мысль, что за аборты неизбежно будет воздаяние в виде страданий в земной жизни, проблем с «желанными» детьми и посмертной кары для того, кто не раскается в совершённом детоубийстве.
В Основах социальной концепции Русской Православной Церкви, документе, принятом Архиерейским собором в 2000 году и выражающем официальную позицию Московского Патриархата, подтверждено отношение к аборту как к греху детоубийства. К совершившим аборт снисхождение при допущении их до евхаристического общения допускается только в том случае, если продолжение вынашивания ребёнка представляло непосредственную угрозу для жизни беременной. Также в Основах социальной концепции указывается, что «Церковь <…> неизменно почитает своим долгом выступать в защиту наиболее уязвимых и зависимых человеческих существ, коими являются нерождённые дети».
Наиболее ёмко православное отношение к легальности аборта выражено в словах прп. Паисия Святогорца: «Если евангельскую заповедь нарушает один человек, то ответственность падает на него одного. Однако если что-то противоречащее заповедям Евангелия становится государственным законом, то гнев Божий приходит на весь народ – для того, чтобы его воспитать».
Уже в наше время буквально сразу же после падения советской власти православные христиане начинают создавать инициативные группы и организации, которые впоследствии стали заниматься распространением просветительских антиабортных материалов и оказанием помощи беременным, испытывающим нужду. Одной из первых таких организаций стал Православный медико-просветительский центр «Жизнь», созданный в 1993 году. Примерно через 15 лет, когда деятельность антиабортного движения распространилась по России в достаточной степени, а также когда успело вырасти новое поколение его участников, православные христиане, не оставляя просветительского и благотворительного направления, стали выступать с требованиями полного законодательного запрета абортов.
В настоящий момент по благословению Патриарха Кирилла и более чем сотни архиереев в России собрано около 700 тыс. подписей за полный законодательный запрет абортов. Свои подписи под обращением поставили более 60 архиереев Русской Православной Церкви и сам Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Православные добровольцы планируют собрать миллион подписей и направить их Президенту Российской Федерации.
Григорий Дмитриевич Иванов
Глеб Сергеевич Лихоткин, координатор движения за запрет абортов «Воины жизни»
г. Санкт-Петербург