3 августа 1572 года, 445 лет назад, завершилась битва при Молодях
Напомним летопись тревожных событий эпохи Ивана Грозного. В марте 1571 года сорокатысячная орда крымского хана Давлет-Гирея, спалив Коломну, подошла к Москве и взяла столицу... В том же году хан, окрылённый победой, потребовал у Грозного, озабоченного трудным ходом Ливонской войны и завершившего свою кровавую опричнину, отдать так трудно завоёванные Казань и Астрахань и собрался в новый поход. В начале 1572 года Иван Васильевич эвакуировал столицу. На сотнях возов из Кремля в Новгород были отправлены казна, архивы, высшая знать, в том числе семейство царя.
Летом памятного 1572 года, желая подкрепить свои требования силой, Давлет-Гирей двинулся на российскую столицу во главе огромной армии уже в 120 тысяч человек, в том числе 7 тысяч отборных янычар. Снова почти без потерь он преодолел Оку, и его войско устремилось к Москве. Единственной силой, прикрывавшей столицу с юга, была 60-тысячная русская армия во главе с опальным князем Михаилом Воротынским, который разделил судьбу многих выдающихся людей эпохи Грозного: герой взятия Казани, в 1562 году он был сослан на Белоозеро, но в 1566 году весьма дальновидно прощён.
На помощь полководцу пришла тысяча донских казаков с атаманом Мишкой Черкашениным. Тогдашние казаки были действенной силой! Русские полки поспешно бросились за неприятелем и настигли его у подмосковного селения Молоди. Конный полк молодого князя Дмитрия Хворостинина, резво преследовавший неприятеля, безстрашно атаковал крымский арьергард и нанёс ему поражение. Опасаясь за свой тыл, хан прервал прорыв к Москве и повернул назад, намереваясь сокрушить основную армию Воротынского. Без её разгрома правитель Крыма не мог достичь поставленных целей: ведь он задумал уничтожить Русское государство и уже заранее расписал его уделы родственникам и сподвижникам. Зачарованный мечтой о покорении Москвы, брошенной Грозным, убежавшим в Новгород, хан изменил вековой тактике Орды (набег – отход) и решил вступить в генеральное сражение. Но в открытом бою на своей земле даже уступающая в два раза русская армия представляла неодолимую силу.
Два дня от Пахры до Молодки – реки, которая хоть и обмелела, но до сих пор опоясывает Молоди, шли маневренные стычки. Хан прощупывал позиции Воротынского, опасаясь подмоги из Москвы. Но 31 июля, убедившись, что русской армии помощи ждать неоткуда, атаковал её базовый лагерь у речки Рожай. Положение осаждённого лагеря стало критическим, в жару прибавлялось раненых, кончалась вода и продовольствие. Наступила кульминация битвы. Лагерь и воздвигнутый на телегах укреплённый «гуляй-город» надо было брать в пехотном строю. И тогда в запале Давлет-Гирей совершил вторую роковую ошибку: велел сойти воинам с коней и вместе с янычарами идти на приступ в пешем строю. Но кто может одолеть русскую пехоту? Степняки не выдержали открытой схватки и дрогнули. Лучшие конники превратились в толпу, многие погибли, так и не сев на коней. Среди павших были, что заслуживает уважения, – сын, внук и зять Давлет-Гирея... Ночью 3 августа, собрав остатки поверженного вой-ска, потрясённый хан начал отход. В тёплые края вернулось едва ли 20 тысяч воинов – шестая часть посрамлённых поработителей.
Это была последняя крупнейшая битва Руси со Степью. Потеряв почти 100 тысяч войска (из янычар не спасся никто!), Крымское ханство утратило былую мощь и уже не смогло восстановить её, что и вылилось потом в присоединение Крыма к Российской империи. Исторический прозаик Владимир Куковенко – один из авторов двухтомника «Московия», который живёт в Можайске, писал с горечью: «Это сражение стоит в ряду величайших исторических побед русского народа. Его можно без всякой натяжки приравнять и к сражению на Чудском озере, и к Мамаеву побоищу, и к Бородинской битве. Весы истории колебались в тот момент вновь, решался страшный вопрос – быть или не быть Руси?.. И вот это поле отечественной исторической славы оказалось вычеркнуто из нашей памяти».
Несколько месяцев назад историки и краеведы начали бить тревогу, поскольку поле русской славы оказалось под угрозой уничтожения. Его решили подвергнуть очередному эксперименту: превратить в городок, в конгломерат логистики и торговли. Ещё бы! – в таком лакомом месте, на старой Рязанской дороге есть неосвоенное пространство, нетронутый ландшафт. А ну в атаку на старинное село с безценными достопримечательностями, которое могло бы стать в любой стране жемчужиной туризма!
Ещё из истории. Родители Бориса Пастернака на лето 1913 года снимали в качестве дачи целую усадьбу Молоди, и начинающий поэт восторженно писал о своих впечатлениях друзьям, например, в письме Локсу 20 июня: «Но знаете, здесь прекрасно как-то свыше сил, и без обиняков и примечаний. Дом Екатерининского времени. Комнаты невероятно велики и тех уже размеров, когда несколько кресел у письменного стола, лампа, и человек за книгой образуют отдельную, внутреннюю группу среди прочей пустыни». В этой пустыне Пастернак написал первую книгу – «Близнец в тучах».
Вот лишь несколько беглых дат и событий, связанных с усадьбой. До второй половины XVII века село Молоди принадлежало братьям Соковниным. Именно здесь, в Молодях, провели своё детство дочери Прокофия Соковнина – Федосья и Евдокия, знаменитые деятельницы раскола в Русской Православной Церкви. Выйдя замуж, одна из них стала боярыней Ф.П. Морозовой, другая – боярыней Е.П. Урусовой.
Обе за свои убеждения и непомерную гордыню оказались в немилости у царя А.М. Романова. Их кончина в земляной яме тюрьмы Боровского монастыря (в Калужской области) была мучительной. Василий Суриков написал в 1887 году известную картину «Боярыня Морозова». На дочери Соковнина был женат предок поэта А.С. Пушкина – Фёдор Матвеевич Пушкин, который, как и А.П. Соковнин и многие другие оппозиционеры царя Петра I, был казнён. В 1699 году царь Пётр I пожаловал Молоди – тогда конфискованную у Соковниных вотчину – выдающемуся деятелю России и своему верному стороннику боярину Ф.А. Головкину, он и основал здесь усадьбу Молоди.
Затем владельцами её стали Салтыковы (с 1736 года), потом Домашневы (конец XVIII века), которые перестроили усадебный комплекс. Есть сведения о том, что усадьба принадлежала также и Бестужевым-Рюминым. Сколько славных имён и эпох! Вези сюда туристов – просвещай…
В Молодях и до наших дней сохранились кирпичный двухэтажный усадебный дом, хозяйственные постройки (XVIII–XIX века), амбар (XIX век), Воскресенская церковь в стиле классицизма (1706), усыпальница (XVIII век), обширный пейзажный парк с трёхуровневой системой водоёмов. Поразительно, что в письмах Пастернака я не нашёл при описании обстановки усадьбы ни тени боярыни Морозовой, ни отзвука поступи войск Воротынского при обходном манёвре по сохранившейся лощине. Меня же все факты и отсветы истории потрясли при первом же посещении. С другой стороны, когда краеведы рассказывали о селе, о битве, они не упоминали о Пастернаке. Какая-то странная нестыковка, граничащая с невежеством и в начале ХХ века, и в эпоху ЕГЭ...
Первый раз я попал в село Молоди хмурым днём вместе со съёмочной группой телекомпании «Московия», чтобы рассказать о грандиозной и много значившей битве в окрестностях этого старинного села. Мне поведала о ней библиотекарь Любовь Леонова, она собирает все материалы, готова хоть сейчас проводить экскурсии, но – увы – не для кого… В последний приезд я сфотографировал одно прежде не виданное новшество – установлен у дорожки закладной камень, обещающий, что здесь будет воздвигнута часовня. Её так и не возвели, но у памятного камня проводили митинг против коммерческой застройки поля. Он не мог быть многолюдным: в селе, протянувшемся вдоль дороги чуть ли не на два километра, раньше проживало 1200 человек, но рабочих мест было мало, и село опустело. Историческую усадьбу, в которой жил и творил Пастернак летом 1913 года, никто из спонсоров не хотел брать в аренду и реставрировать: ведь усадьбу, по федеральному закону, нельзя сносить, а можно только преобразовывать под свои нужды, что очень дорого. Хотя фундамент, по мнению экспертов, ещё 500 лет простоит. Сколько проблем нерешённых, но решили избавиться от них одним махом: застроить, да и концы в воду…
Ежегодно летом здесь проходит большой военно-исторический фестиваль. Сотни и тысячи реконструкторов со всей страны моделируют то великое сражение, десятки тысяч человек, среди которых множество школьников, приобщаются к истории…
Но вот полетели письма от специалистов в высокие инстанции, а следом замелькали репортажи в СМИ: поле стало жертвой. Чиновники заняли оборону и даже приняли решение упразднить статус земель сельскохозяйственного назначения с тем, чтобы безпрепятственно отдать их под строительство.
Застроить запланировали 55 гектаров. Был создан специальный сайт, рекламирующий покупку земли для возведения коммерческих объектов. Вот такая грандиозная распродажа истории. Беду усугубляло ещё и то, что поле Молодинской битвы никогда не имело особого охранного статуса, да и археологические исследования там практически не велись, потому что Московская область при всех принятых программах по развитию туризма рассматривалась прежде всего как лакомый пригород ненасытного мегаполиса.
Вот что рассказал писатель и депутат Госдумы Сергей Шаргунов:
– Я написал запрос в правительство Московской области. Обошёл несколько чиновных кабинетов. И вот – результат, официальный ответ: «В правительстве Московской области проведено совещание под председательством вице-губернатора Московской области Н.С. Виртуозовой по вопросу определения памятного места в районе проведения Молодинского сражения, где принято решение провести археологические исследования, по итогам которых определить обоснованные границы достопримечательного места Молодинской битвы и представить в Главное управление культурного наследия Московской области для дальнейшего проведения комплекса мер по его государственной охране».
За этими формулировками – радостная весть: застройку удалось остановить. Предстоят исторические изыскания, а затем легендарное поле будет охраняться государством. Так обещано. Надеюсь, появится музей-заповедник.
Молоди – это значит по-местному – молодая поросль в природе, а ведь можно толковать шире – в социальном и духовном смысле.
Александр Александрович
БОБРОВ