В прошлом номере «Русского Дома» материалом «Единожды предав…» мы открыли серию публикаций о судьбе высших государственных и военных чинов, способствовавших падению монархии и считавших, что творят благо. К таким людям не без оснований можно отнести и Владимира Фёдоровича Джунковского.
На своём месте
Он родился в 1865 году в дворянской семье в Санкт-Петербурге. Уже в 12 лет мальчика зачислили в пажеский корпус – привилегированную кузницу кадров для гвардейских офицеров. Служба у юного лейб-гвардии подпрапорщика сразу заладилась. И вскоре он становится адъютантом генерал-губернатора Москвы Сергея Александровича Романова. В этой должности Джунковский безсменно пребывал вплоть до трагической даты 4 февраля 1905 года, когда великий князь был убит террористом Каляевым.
Лишившись шефа, Владимир Фёдорович тем не менее продолжал ещё в течение полугода исполнять его весьма хлопотные обязанности, что было оценено по достоинству государем, который произвёл Джунковского сразу из капитанов в полковники и причислил к свите Его Величества. А вскоре он фактически заменил престарелого гражданского московского губернатора Григория Ивановича Кристи, взвалив на себя весь объём работы. Время было неспокойное, революционное, и Джунковскому приходилось прибегать к непопулярным мерам – привлекать для наведения порядка войска, хотя и обходилось это без кровопролития.
У столь деятельного и яркого человека не могли не появиться недоброжелатели, которые строчили его высокому начальству доносы и жалобы. Впрочем, это не испортило ему биографию, его службу по достоинству оценил сам император, произведя губернатора в генерал-майоры и выразив свою признательность «за примерное и блестящее управление Московской губернией».
Роковое назначение
В январе 1913 года Джунковский неожиданно для себя получил новое назначение – товарища министра внутренних дел империи и командира Отдельного корпуса жандармов. Он согласился не без колебаний, ведь опыта службы в таком серьёзном и специфическом ведомстве у него не было. Принятое решение, как показали дальнейшие события, было роковым для Отечества. Либерал по своим взглядам и демократ по убеждениям, человек личных высоких моральных требований, он, кажется, не представлял себе, что в интересах безопасности государства в подчинённом ему ведомстве требуются иногда совсем иные качества. И выполняется эта порой откровенно «грязная» и скрытая от посторонних глаз работа отнюдь не в белых перчатках и отутюженном парадном мундире. Увы, именно внешнему виду подчинённых новый товарищ министра уделял своё основное внимание. Командир корпуса жандармов любил появляться в присутственных местах в голубом ведомственном мундире, считая, что тем самым он поднимает престиж полиции.
Придя со своим «аршином» в отлаженную, хотя и небезупречную службу, отвечающую за безопасность государства, Джунковский начал с перестройки и перекройки её на свой лад. Как писал по этому поводу публицист Александр Михайлов: «…генерал Джунковский был не в состоянии понять, что подлинно разумно и либерально, а где следует приложить государственную силу». Что и говорить, эта должность никогда не была особенно спокойной и требовала от занимавшего кресло главного жандарма империи особой избирательности и осторожности в выборе инструментов своей деятельности.
На благо революции
К числу «подвигов» Джунковского во благо революции, можно отнести распоряжение прекратить агентурную работу и вербовку среди учащейся молодёжи, хотя из биографий многих профессиональных революционеров хорошо известно, что свой путь в борьбе за «народное счастье» они начинали с гимназической скамьи.
Одновременно с этим по его требованию была прекращена вербовка агентуры среди нижних чинов армии и флота. В изданном за его подписью циркуляре он выразил мнение, что подобная работа среди солдат и матросов приводит «к развращению войск и расшатыванию дисциплины». Вся десятилетиями налаживаемая система внедрения агентуры в быстро революционизирующую армию и флот пошла насмарку, лишив охранку глаз и ушей в вооружённых силах империи. Что характерно, в этой работе по оказанию помощи в безпрепятственном проникновении в армию и на фронт революционных настроений Джунковский нашёл поддержку в лице Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича – большого интригана и популиста.
Очередным шагом навстречу революции стало его требование закрыть все считавшиеся внештатными охранные отделения полиции, что по сути означало развал всей системы. О лучшем подарке революционеры, наверное, не могли и мечтать!
Среди сомнительных заслуг Владимира Фёдоровича и разоблачение депутата Думы от РСДРП Романа Малиновского, являвшегося личным тайным агентом бывшего начальника Департамента полиции. Посчитав такой метод работы неэтичным, он добился разглашения этой скандальной истории, выставив себя в глазах прогрессивной общественности «лучом света в тёмном царстве» полицейского произвола.
Зато завидное упорство и ретивость в борьбе с врагами Отечества и любимого монарха главный жандарм России проявил в деле Распутина. Получая доклады осведомителей и филёров о шумных похождениях того по кабакам и притонам, он не складывал их привычно «под сукно», а систематизировал и обобщал. И в один прекрасный момент выложил на докладе у государя. Николай Второй, не терпевший вмешательства в свои личные и семейные дела, молча выслушал доводы, сухо поблагодарил и отпустил. По своим каналам царь перепроверил полученную Джунковским информацию и скоро убедился, что в Питере есть двойник Распутина. Странно, что установить это не пришло в голову главе полицейского департамента!
Лично столкнувшись с вопиющим непрофессионализмом главного блюстителя порядка, государь в августе 1915 года отправил его в отставку с оставлением, впрочем, в своей свите. Напоследок Владимир Фёдорович сделал ещё один привычный реверанс в сторону революции, сняв наблюдение с подозрительных лиц, входящих в окружение царя, среди которых было немало участников заговора.
От февраля до октября
Дальнейшая судьба Джунковского не менее поучительна. По его просьбе жандармского генерала направляют в действующую армию и он, ни дня не командуя даже батальоном, получает под начало стрелковую бригаду. Здесь он проявляет искреннюю заботу о подчинённых, сознательно сглаживает дистанцию с солдатами, бывает в окопах, где не боится появляться под огнём противника, что делает его имя популярным. Через год он уже кавалер ордена св. Владимира с мечами и начальник 15-й сибирской стрелковой дивизии. В этой должности его застаёт Февральская революция. За свою лояльность новым властям он получает погоны генерал-лейтенанта, а солдатский комитет соединения, поднявший на штыки других слишком требовательных офицеров, избирает его командиром 3-го Сибирского армейского корпуса. Вакансий тогда, надо полагать, появилось много!
Скоро Джунковского вызывают в Петроград, где заседает Всероссийская чрезвычайная следственная комиссия, расследовавшая деятельность свергнутого революцией старого режима, который и должен был оберегать наш генерал. Однако в его действиях комиссия никаких контрреволюционных поползновений не обнаружила, а недавняя царская опала как нельзя лучше сыграла на руку тайному борцу с режимом. Он возвращается в дивизию. Но дело не закончилось так просто. «Крови» Джунковского требует сам Ленин, который никак не может простить ему провокатора Малиновского. Вождь пролетариата знать ничего не хочет, что именно Джунковский приложил руку к разоблачению агента охранки. И своего он в конце концов добивается.
Замыкая круг
Сразу после октябрьского переворота Владимира Фёдоровича арестовывают и доставляют в Петропавловскую крепость, где ему грозят расстрелом. Однако судьба вновь улыбается ему вымученной гримасой революционного гуманизма. Его, одного из немногих счастливцев, не просто выпускают на свободу, но даже начисляют пенсион с учётом прежних заслуг перед революцией! Однако в сентябре 1918-го начинается очередной виток «красного террора», и Джунковского опять арестовывают, заводят дело. На сей раз за него заступаются представители творческой интеллигенции, к которой он на посту губернатора Москвы особенно благоволил.
В итоге бывшего шефа полиции из тюрьмы не выпускают, но склоняют к сотрудничеству с ЧК, и тут мы наблюдаем удивительное перерождение взглядов противника грязных методов в работе спецслужб. Куда деваются его идеалы и убеждения? Он добровольно идёт на сотрудничество с чекистами, принимает участие в разработке операций «Трест» и «Синдикат-2», построенных на чистой провокации, в результате которой в руки ЧК попадают многие его бывшие сослуживцы. Однако Дзержинский всё равно не спешит выпускать его на свободу, используя в своих интересах.
Наконец, в мае 1919-го состоялось заседание ревтрибунала, который определил заключить «Джунковского В.Ф. в концентрационный лагерь до окончания Гражданской войны без применения амнистии». После вмешательства в его судьбу покровителей-чекистов бывший губернатор и царский сатрап всё-таки оказывается на свободе. Он устраивается сторожем в церкви, пишет мемуары и… продолжает сотрудничать с ЧК.
Окончательную точку в его жизни поставил роковой 1937 год, когда его покровители ушли из жизни, а заматеревшие не без его же помощи чекисты вошли во вкус. Виновным себя в контрреволюционной деятельности монархист Джунковский не признал, но это уже не имело никакого значения. Расстреляли его на подмосковном спецобъекте НКВД Бутовский полигон 21 февраля 1938 года.
В прошлом году во время ежегодных поминальных мероприятий на Бутовском полигоне я встретил там женщину с большим портретом Джунковского в генеральской форме, к которому она всем предлагала приложиться, словно к иконе. Да, в 1989 году он был реабилитирован. Но так ли уж безвинен этот человек сложной и противоречивой судьбы, которого большевики, даже используя в своих целях, не без основания считали монархистом, а последние имеют полное право считать его не просто либералом и республиканцем, но и предателем?..
Роман Алексеевич АЛЕКСЕЕВ,
ветеран МВД