«Уроки французского», «Прощание с Матёрой», «Живи и помни», «Дочь Ивана, мать 
Ивана», публицистика, выступления на писательских съездах, Всемирном Русском Народном Соборе и просто встречи с людьми, в сердцах которых этот «оратай словесный, о русских рыдатель» сеял и возделывал разумное, доброе, вечное, – это малая толика богатейшего наследия, которое оставил после себя великий при жизни писатель Валентин Григорьевич Распутин. В этом году ему исполнилось бы 80 лет…
Для писателя Валерия Николаевича Хайрюзова, первого заместителя председателя Иркутского землячества «Байкал», Валентин Григорьевич Распутин был другом и наставником. Собирались семьями, ходили по грибы и ягоды, подолгу беседовали, летали в кабине самолёта и даже сидели в окопе во время обстрела, – много чего пришлось пережить за сорок лет их дружбы, которая крепка и поныне.
В память этой дружбы вот уже третий год Хайрюзов проводит Распутинские вечера: первый из них – в Доме Национальностей, последние два – в Доме Русского зарубежья имени Александра Солженицына.
Директор Дома Русского зарубежья Виктор Александрович Москвин считает это очень символичным, поскольку его основатели Никита Алексеевич Струве и Александр Исаевич Солженицын ценили и любили Распутина.
«Многие годы с тёплым сочувствием следил я издали за вашим появлением в русской прозе. Затем уверенным, органичным развитием в ней – со своими смелыми темами, чутким отзывом на современность и на наши, нередко губительные пути в ней, – обращается Александр Исаевич в своём письме от 9 марта 1997 года к Валентину Григорьевичу. – Вы интимно пристальны к душевному состоянию. А чувство русского языка у вас дыхательное, вы естественно дышите всем его изобилием и сохраняете нам его в пору, когда русские люди уже перестают свой язык ощущать, небрежно теряют его, и подобно же этому свободно дышите вы и русским пейзажем, особенно сибирским – вашей неохватной малой родиной. Делю вашу щемящую тревогу за духовное нравственное состояние нынешнего русского народа и само выживание его. Правители, объятые алчным властолюбием, либо ненасытным обогащением, думают об этом менее всего».
Чуть позже, 3 января 1998 года, ходатай Земли Русской ответит своему именитому другу: «С вашим возвращением в Россию многим из нас стало легче: тем уже, что вы здесь, и всё творящееся имеете возможность видеть и слышать. Не знаю сейчас в России другого человека, которому волею земной и небесной дано было право, как вам, сообщать о происходящем "наверх", где творится суд. Это тоже тяжёлая доля быть непредвзятым свидетелем, ибо она заключается не только в том, чтобы сообщать, но и принимать, служить проводником с двухсторонней связью».
В 2000 году Распутин стал лауреатом Солженицынской премии «за пронзительное выражение поэзии и трагедии народной жизни, в сращённости с русской природой и речью; душевность и целомудрие в воскрешении добрых начал».
«Часто, на встречах со студентами, Распутина спрашивали, как он пишет, каков его график, когда встаёт и когда ложится спать.
– Встаю рано, завариваю чай, – улыбался Распутин. – Затем начинаю прилаживаться, настраиваться на работу. До обеда, бывает, напишу три предложения. После обеда вычёркиваю два. Надо, чтобы текст отлежался. Через какое-то время глядишь на него свежими, незамыленными глазами. Прочитал, снова отложил, после всегда найдёшь, что вычеркнуть. Текст становится чище и точнее. Это всё равно что полоскать бельё», – поделился своими воспоминаниями о Распутине Валерий Николаевич Хайрюзов.
В Доме Русского зарубежья он показывал «Уроки сербского» – фильм, смонтированный из материалов домашнего архива, о своей поездке в 1995 году с Василием Ивановичем Беловым и Валентином Григорьевичем Распутиным по приглашению Радована Караджича в Республику Сербскую. Там в то время шла гражданская война. И там русские писатели попали под артиллерийский обстрел боснийцев.
– Никогда не думал, что попаду на войну, – сказал тогда Распутин Белову.
– Валя, как ты думаешь, нас ещё долго будут читать? – задумчиво спросил Василий Иванович.
– Не знаю, – помедлив немного, ответил Распутин и, кивнув на беженцев, добавил: – А вот стрелять ещё долго будут.
От себя Хайрюзов добавил: «Много позже Валентин с горечью скажет:
– Потеряли мы Украину. И, думаю, не скоро соберёмся вновь. Там, в Югославии, отрабатывался дьявольский сценарий. Прежде всего для России. А начали с Украины. Столкнули нас лбами».
Историк русского зарубежья Игорь Владимирович Домнин с удивлением рассказал, как берегут в центрах русской эмиграции – Сан-Франциско, Флориде и Швейцарии, – там, где ему довелось побывать, память о Распутине. И с недоумением он поведал о своей молоденькой сотруднице, которая, живя в Москве, не знала, кто такой Распутин.
Верный сын Сибири и истинный патриот всем своим творчеством бил в набат, чтобы жили и помнили.
Елена Анатольевна ВИТВИЦКАЯ