17 марта 1917 года, 100 лет назад, в Киеве была образована Центральная Рада
Ещё в январе 2016 года президент Украины П. Порошенко издал указ «О мероприятиях по празднованию 100-летия событий Украинской революции 1917–1921 годов». Недавно, несмотря на все грандиозные проблемы и провалы, кабмин, исполняя данный указ, утвердил разработанный идеологами Украинского института национальной памяти (УИНП) план мероприятий празднования 100-летия событий Украинской революции и чествования памяти её участников на период до 2021 года. Во как! Понятно, что революция оказалась сугубо украинской. Даже прибалты и молдаване не додумались отмечать юбилеи латвийской революции с красными стрелками или молдавской революции с Котовским отдельно. А вот Украина готова трубить и гулять несколько лет по поводу «першого досвіду українського державотворення у ХХ столітті» («первого опыта украинского государственного строительства в XX веке»). Значит, она во всех СМИ и собраниях будет восторгаться (без трезвой оценки) петлюровскими погромами, бездарностью Центральной Рады и лично пана Грушевского, дилетантами Директории, вспоминать германскую оккупационную администрацию, владычество польских панов и сочинять мифы о «непобедимости» Сичевых стрельцов. Но главное – украинцев заставят проклинать даже не большевиков, а всех русских. Революционеров и большевиков будут вычищать из истории с особой ненавистью, чтобы скрыть историческую данность: без большевиков и генсеков никакого государства Украина в современных границах – просто не состоялось бы.
А что же было в реальности? Революционный февраль 1917 года киевская власть пережила без кардинальных перемен и потрясений. Различные учреждения просто выдвинули из своих рядов самых либеральных представителей, которые начали громко приветствовать свершившийся государственный переворот. После отречения 15 марта Николая II на станции с каким-то роковым названием – Дно – уже 17 марта, 100 лет назад, на Украине была создана Центральная Рада. Поначалу её воспринимали в одном ряду с Польским исполнительным комитетом, Советом объединённых еврейских организаций и прочей экзотикой, демонстрирующей культурное и национальное многообразие малороссийских губерний. Однако вскорости Центральная Рада сама стала властью. Временное правительство продолжало безсмысленную бойню за интересы Антанты, и любая смутная сила, открыто выступающая «за мир без аннексий и контрибуций», набирала популярность. На этом сыграли большевики, на этом же поднялась и Центральная Рада.
Огромные толпы дезертиров начали создавать украинские национальные части, рассчитывая остаться в Киеве и не попасть снова на фронт. Воинские части в шкурных интересах охотно поддавались формальной украинизации вне зависимости от их изначального этнического состава. Впрочем, Центральная Рада и не собиралась с помощью армии строить сильное государство.
По мере того, как слабело Временное правительство, Центральная Рада утверждалась в ложной мысли, что только на развалинах России неизбежно расцветёт самостийная Украина. Наконец то, о чём долго говорила Центральная Рада в Киеве и Владимир Ленин в эмиграции, свершилось. В октябре 1917 года большевики взяли власть в Петрограде, а Центральная Рада провозгласила создание Украинской народной республики. Эйфория продолжалась чуть больше месяца. Всё изменилось, когда Совет народных комиссаров в Петрограде отказался признать отделение Украины и объявил Центральной Раде войну. Попутно выяснилось, что «украинизированной» армии не существует. Воинские части, которые саботировали отправку на фронт под предлогом служения национальной идее, отказались умирать за Центральную Раду.
Недавних врагов – немцев и австрийцев, которых призвала на помощь Центральная Рада, в 1918 году встречали сначала терпимо. До тех пор, пока оккупанты не начали делать то, ради чего они, собственно, на Украине и появились: с энергией и настойчивостью немцы принялись выколачивать из украинских губерний миллионы пудов хлеба. Политические деятели из Центральной Рады в этой экономической программе оказались безполезным балластом, они собирались спокойно работать и дальше, благо спикерский талант историка Михаила Грушевского придавал этому сборищу случайных людей парламентский вид.
Однако похищение банкира Абрама Доброго с целью выкупа, в котором оказались замешаны несколько членов правительства, включая премьер-министра, поставило точку в истории Центральной Рады. Военная администрация вступилась за еврея, который обеспечивал финансовую сторону внешней торговли оккупированной Украины с Германией и её союзниками, и 28 апреля 1918 года Центральная Рада прекратила своё безцельное существование. Оккупанты передали власть бывшему генералу российской императорской армии Павлу Скоропадскому, который взял в руки гетманскую булаву и даровал Украинской державе конституцию. Внимательные аналитики с удивлением обнаружили, что гетманская конституция слово в слово повторяет «Свод законов» Российской империи 1906 года. Эпоха экспериментов на некоторое время закончилась…
Ох, как не новы в истории Украины жовто-блакитное безумие и карнавальное политиканство. Всем запомнились слова Михаила Булгакова, назвавшего калейдоскоп этих событий в «Белой гвардии» глупой и пошлой опереткой. «Гетман Украины» Скоропадский писал о современниках: «Все поколения нынешних украинских деятелей воспитаны на театре, откуда произошли любовь ко всякой театральности и увлечение не столько сущностью дела, сколько его внешней формой. Например, много украинцев действительно считало, что с объявлением в Центральной Раде самостоятельной Украины Украинское государство является свершившимся фактом… Даже в кругах университета Св. Владимира была такая мысль, что теперь следует подтянуться, поскольку всё то украинство, которое раньше было, – это была оперетка, а теперь оно идёт вглубь».
Владимир Короленко, живший тогда в Полтаве, в своих дневниках раскрывал это историческое углубление: «20 марта (2 апр.) происходил банкет, данный украинским штабом немецкому. Некоторые шуты явились на банкет с обритыми головами и оселедцами (как на картине Репина)… теперешние тщедушные пiдпанки, наряженные, как на маскарад, и с бритыми головами – производят курьёзное впечатление, а их оселедцы с хор казались какими-то летучими мышами, севшими на головы… Газета напечатала, что банкет происходил при закрытых дверях, и это правдивое хроникальное сообщение страшно разъярило комендатуру»… Как всё повторяется через век даже внешне!
Несколько раз в году я погружаюсь в безумное информационное поле Украины: навещаю армейского друга, редких вменяемых коллег-писателей. В недавний приезд попал на День соборности, который торжественно отмечается 22 января – в день провозглашения в 1919 году акта воссоединения Украинской народной республики (УНР) и Западно-украинской народной республики (ЗУНР). Под эти урчащие названия вспомнил, что накануне натолкнулся на выступление во Львове поэтессы Любови Голоты. Люба назвала телефон своего эфира на радио «Культура». Ну, я и позвонил из Киева. Редактор объяснила: Голота будет в эфире в 16 часов на своей программе «Серебряная пора» с гостем – недавним депутатом Иваном Зай-цем. Я послушал начало – про попытку слепить УНР и ЗУНР в единое украинское государство: «Отныне сливаются в одно веками отделённые друг от друга части Украины – Галичина, Буковина, Закарпатье и приднепровская Украина – в одну Большую Украину. Наполнились исконные мечты, для которых жили и за которые умирали лучшие сыны Украины. Отныне есть только одна независимая Украинская народная неспублика». После этого она столько раз распадалась, перекраивалась, но безпрерывно прирастала усилиями Ленина, Сталина, Хрущёва и сделалась к развалу СССР небывало большим государством. Не выдержал – позвонил. Надо отдать должное – сразу в прямой эфир вывели без пытаний, кто да о чём спрошу? Люба была поражена этим звонком:
– О, видомый российский поэт, мой давний знакомый! Дни литературы в Днепропетровской области – 1981 год, Александр был с гитарой. Он утверждал свои национальные корни, обращался к фольклору, помню «Теребили бабы лён»!
– В дом к твоим родителям заезжали. Гарно жили!
– Да! Руководитель нашей группы – партизан и писатель Юрий Збанацкий, замечательный человек (Герой Советского Союза. – А.Б.), сказал: мимо твоей Софиевки по Криворожской трассе поедем после выступления, давай в родное гнездо свернём хоть на несколько минут. Семь писателей – и каких! – у нас в хате были.
– Да, родители расстарались, стол накрыли, угощали… Но я хочу два вопроса задать тебе и гостю. Первый: передача называется «Серебряная пора». Не кажется ли тебе, что те времена расцвета Ивана Драча и Павло Мовчана, которых переводили их талантливые русские ровесники, врывающиеся молодые Микола Лукив и Люба Голота, которых переводили наши ровесники, – и стали Серебряным веком украинской поэзии? Разве не жалко утрат? Ну, и Ивану Зайцу вопрос: Вы в соборность только политическую составляющую вкладываете, а христианскую, культурную? Я проехал Ужгород, Львов, Киев, Кривой Рог – разные Украины-то, неужели диктатом только соедините? А как же духовные скрепы? Был в Финляндии – жил напротив прекрасного шведского театра, узнал, что саамский язык на севере стал третьим государственным. А что же в такой многообразной Украине творится?
Резкие ответы после сентиментальных воспоминаний в эфире повергли меня в уныние. Любовь вдруг вспомнила ещё, что я работал в «Литературной России», отрезала: Рубикон перейдён! Вы печатаетесь там, где украинских патриотов, дескать, начали клеймить, обзывать хохлами, учить жить. «Вот тогда мы и поняли: все братские узы разорваны!». Хотел крикнуть: почему хохлы, какие поучения – о чём ты? Но я уже не в эфире, да и Заяц свою порцию демагогии выдал: «Если бы страна была бы такая разная, как говорит Бобров, то мы бы не смогли так сплотиться перед российской агрессией и столько подвигов в зоне АТО совершить». Ну и ещё что-то привычное. Что ж с людьми сталось? Заяц гнул, что без вступления в НАТО Украина пропадёт, и он возглавил общественный комитет «За НАТО», а Голота вновь вспомнила про меня и даже сказала: «Знала бы, что Бобров в Киеве – на эфир бы пригласила поспорить». Не думаю: телефон-то городской на пульте высветился-записался, но она после эфира не позвонила. Я бы в аналогичной ситуации сразу из редакторской набрал: мы ведь так принципиально человеческие связи не рвём… Одно знаю, Люба: соборность на крови и безлюбости не построить! Вот мой главный вывод из 100-летия украинской революции.
Александр Александрович БОБРОВ