Содержание номера Главная страница номераИдеология добрососедства
Так получилось, что последний раз я был в Минске, когда мы жили ещё в СССР... Разумеется, действующих церквей в те годы не так много было и в русских городах, но у нас некоторые храмы сохранялись хотя бы в качестве архитектурных памятников, а в перепаханной войною Белоруссии, которую в 60-70-е гг. планировали к тому же превратить ещё и в первую атеистическую республику, не уцелели и сами здания. В Минске, кроме кафедрального собора Святого Духа да церкви Александра Невского, на кладбище ничего, кажется, больше и не напоминало о православных корнях города... И вот теперь приехав в Минск, я не сразу и узнал город. Светло и сокровенно то тут, то там открывались часовни и церкви, наполняя теплотою глубину городского пейзажа... И такое ощущение возникало, что за эти двенадцать лет, миновавших с распада СССР, Минск стал гораздо роднее и духовно ближе, чем раньше...
Благословение отца Николая... Самое первое и, пожалуй, самое неожиданное впечатление от Минска - встреча со старцем Николаем Гурьяновым с острова Залита... Имя его как-то сразу возникло в беседе со встречавшими нас управляющим делами департамента внешних связей Белорусского Экзархата Александром Михайловичем Грамотневым и генералом Стефаном Васильевичем Косухой (залитский старец был его духовником); и сколько потом мы ни колесили по Белоруссии, без отца Николая не обходился, кажется, ни один разговор. Мы постоянно сталкивались с делами залитского старца - с храмами, воздвигнутыми по его благословению; с людьми, жизнь которых преобразило общение с ним... И тут нельзя, конечно, не вспомнить о дивных трудах минского священника Андрея Ломашенко, который одним из первых в Белоруссии начал работать с больными Республиканской психиатрической больницы в Новинках. Следуя за отцом Андреем, начали ухаживать за больными и его духовные дочери, а вскоре возникла мысль о создании женского Свято-Елисаветинского монастыря. Её подсказал на острове Залита старец Николай. - Отче, - сказал тогда отец Андрей. - Но ведь на строительство деньги требуются... - А как же без денег строить? - согласился старец Николай. - Но я тебе денег дам, начинай строить... И достал из кармана пять тысяч рублей (деноминированных). Но не в размере денежной суммы заключался смысл, а в силе старческого благословения. С этого благословения и начинается летопись Минского Свято-Елисаветинского монастыря в Новинках... 7 декабря 1997 года был заложен первый монастырский храм. Через два месяца в фойе интерната освятили домашнюю церковь во имя святой блаженной Ксении Петербургской. А меньше чем через год освятили нижний монастырский храм во имя святителя Николая. Со Страстной седмицы 2000 года в монастырском храме совершается ежедневно уставное богослужение. Сейчас в обители сорок четыре насельницы. Ежедневно совершается здесь Божественная литургия, а вечерние богослужения завершает крестный ход... Настоятельница монастыря, матушка Евфросиния, говорит, что монастырь - это и семья, и университет, где человек может восстановить в себе образ Божий. И вот - смотришь на выросшие в Новинках по благословению старца Николая древнерусские стены монастыря, на тяжёлый, высоко вознесённый в небо звёздный купол величественного собора, и действительно ощущаешь себя свидетелем Божьего Чуда.
Под Покровом Божией Матери В Жировицы приехали к вечеру...
Пять веков назад пастухи увидели здесь необыкновенно яркий свет, проникавший сквозь ветви груши, росшей на берегу ручья. Исходил он от иконы Пресвятой Богородицы. Необыкновенной силой обладал этот крохотный, с ладонь величиною, чудотворный образ. Болящие исцелялись перед ним, страждущие утешались. Были, как утверждает предание, и случаи воскрешения мертвых. К чудесам Жировицкой иконы Божией Матери следует отнести и пятивековую историю здешнего монастыря. В годы Великой Отечественной войны Свято-Успенскую обитель минировали, бомбили, прицельно расстреливали из орудий, но Покров Божией Матери простирался над нею. Монастырь миновало даже хрущёвское атеистическое лихолетье... Так же незыблемо, как и пять веков назад, стоит он на берегу небольшого озерка... И так получилось, что Жировицкий монастырь всегда оставался ключевым узлом в противоборстве Православия с западными вероисповеданиями, насылаемым на Белую Русь. В 1613 году базилиане захватили обитель и превратили её в духовно-политический центр окатоличивания белорусского народа. Однако именно здесь, под Покровом Божией Матери, "возле, как сказано в путеводителе, Её Жировицкого Чудотворного Образа, произошло ещё одно, воистину историческое чудотворение - была восстановлена вероисповедальная, молитвенная и языковая преемственность десятков поколений православных белорусов". Это случилось, когда будущий митрополит Иосиф (Семашко), пользуясь покровительством Николая I, сумел за семнадцать лет подвижнических трудов подготовить в Жировицкой духовной семинарии новое поколение священнослужителей и вывести их из духовной прелести униатства.
И, памятуя об этом, понимаешь промыслительность связи с Жировицами священномученика Петра, митрополита Крутицкого, который шесть лет был смотрителем здешнего духовного училища, а в трагические для нашей Церкви времена занимал пост патриаршего Местоблюстителя... Ну, а для нас, петербуржцев, памятно и то, что именно в Жировицах, в Минской духовной семинарии, начинал свой пастырский путь митрополит Иоанн (Снычёв). Любопытно, что с Жировицами тесно связана и судьба другого петербургского архипастыря, нынешнего ректора Санкт-Петербургской духовной академии и семинарии Константина, архиепископа Тихвинского. Будучи уже кандидатом медицинских наук, по благословению митрополита Филарета он работал в Жировицком монастыре сторожем и отсюда уехал учиться в Московскую духовную академию, чтобы потом вернуться ректором новооткрытой Минской духовной семинарии. Здесь он и был рукоположен в епископский сан. За шесть с половиной лет, проведённых в Жировицах, епископу Константину удалось не только возродить семинарию, но и сделать её одной из лучших. При владыке эта семинария первой получила статус высшего учебного заведения... Тогда в газетах Белорусского Народного фронта, оплота антироссийских и антиправославных сил, епископа Константина начали титуловать "имперской рукой Москвы". Владыка продолжал дело своих великих предшественников, то дело, ради которого и простёрла Божия Матерь Свой Покров над Жировицкой обителью... Точно так же, как продолжается это дело в Жировицах и сейчас... "Молодёжь, часто декларирующая свою независимость, на самом деле становится пассивным объектом "промывания мозгов" западной системы ценностей..." - прочитал я в студенческом журнале "Ступени", издаваемом в Жировицах по благословению нынешнего ректора Минской духовной академии и семинарии архимандрита Леонида. Просто и ясно. Но сколько духовных сил требуется, чтобы осознать эту истину...
Вискули Ночевали в Вискулях. Этот гостиничный комплекс, который начали возводить в Беловежской пуще ещё при Никите Сергеевиче Хрущёве, повидал немало генсеков, президентов, маршалов и прочих важных персон... Немало кабанов, оленей, косуль стали жертвами охотничьего азарта высокопоставленных гостей, однако, безусловно, самый главный "охотничий трофей" добыли в Вискулях 8 декабря 1991 года. Когда утром нам показали павильон, где происходило дело, даже досадно стало, что в таком ничем особо не примечательном двухэтажном здании трое подвыпивших "охотников" и завалили Советский Союз - совершили то, что не удалось Гитлеру... Наш экскурсовод Вячеслав Васильевич Семаков рассказал, что два гостиничных номера по правой стороне павильона занимали Борис Ельцин и Геннадий Бурбулис, а в левом крыле остановились Леонид Кравчук и премьер-министр Украины Витольд Фокин. Команда Ельцина - Гайдар, Шахрай и Козырев - располагалась в "машеровском" коттедже, но Андрей Козырев, поскольку ему нужно было постоянно созваниваться с Вашингтоном, поменялся потом номерами с Бурбулисом... Два других коттеджа занимал со своими людьми Станислав Шушкевич. После отлёта делегаций охранники, - как будто наступил последний день - истребили все запасы водки и фирменной "пушчанской" самогонки. - По-человечески можно понять их... - рассказывал наш экскурсовод. - Нужно было снять напряжение. Вот они и устроили "разгрузку"... По-человечески можно понять, что в отличие от своих хозяев, охранники не могли придти в себя от пережитого ужаса, точно так же, как до сих пор не можем опомниться и все мы - русские, украинцы, белорусы. Смотришь на окно ельцинского номера, и кажется, что до сих пор клубятся там зловещие тени...
На границе с НАТО Запомнилось посещение 86-й отдельной пограничной группы. В ведении её - 338 километров границы. 300 километров - граница с Польшей, 38 - с Украиной. Мы попросили показать нам границу с Польшей. Уже стемнело, когда мы прошли через ворота по контрольно-следовой полосе к той линии, за которой - ещё один шаг и ты уже в Польше... В конце 70-х мне уже довелось стоять вот так же у этой линии, но тогда, кроме смутных поэтических образов, никаких последствий это стояние не вызвало. И хотя тогда один из наших спутников, забежав в Польшу, даже вприсядку прошёлся по заграничной земле, никакой реакции в ответ не последовало... Зато теперь, не успели мы отойти от пограничной черты назад, с той стороны началось шевеление. Из далекой темноты засверкали фары, замелькали у черты фигуры польских пограничников, встревоженных нашим появлением. Наклоняясь, что-то высматривали они на земле... - Как индейцы какие-то, - пошутил кто-то из моих спутников. - А их индейцы и приезжали летом обучать, - ответил командир пограничной группы. - Индейцы?! В Польшу?! - Так это и не Польша сейчас... НАТО...
|
