Радость Благовещения

7 апреля - Благовещение Пресвятой Богородицы

Благовещение - праздник Воплощения Божия: "Сын Божий Сын Девы бывает". В центре всего - Слово Божие, Которое становится человеком. Среди ветхозаветных чтений Великого Поста звучит множество пророчеств о пришествии Спасителя. И мы слышим сегодня простое и сильное слово Церкви о том, что событие, которое мы празднуем, имеет начало в глубинах жизни.

Воплощение укоренено в человеческой истории. Эта история началась не вчера, и мы в ней живём. Всё, что мы узнаём из книг или постигаем нашим собственным опытом, открывается нам как сплетение радости и печали, успехов и поражений, здоровья и болезни, правды и лжи. Несмотря на то, что человечество в своём развитии как будто идёт вперёд, и одни поколения сменяются другими, всё человечество подвержено той же участи, что и каждый человек - смерти. Эта двусмысленность истории - источник постоянной нашей печали. Той тихой или острой печали, которая точит нас одним вопросом: что это всё значит и каков смысл всего? Если мы не мучимы этим вопросом, благая весть праздника не может в нас ничем отозваться. Потому что мы живём без ожидания, без тревоги, с единственным желанием извлечь максимальную радость из дня, который проходит.

То же самое происходит со всем человечеством. Вот почему пророчество Исаии напоминает нам о богоизбранном народе, в котором собрана печаль всего человечества, выражаемая чрезвычайной надеждой. Этот народ надеется на приход Спасителя, он ждёт Мессию. Ожидание богоизбранного народа исходит из незримого, но реального присутствия среди него Бога Живого. Бог Израиля восхотел освободить этот народ от египетского рабства. Но Он более всего стремится освободить его от другого рабства. Это второе освобождение требует несравненно большего, чем прохождение через море Чермное.

Рабство, о котором идёт речь, - рабство греха. Всё человечество порабощено им. И Бог знает, может ли это рабство позволить нам видеть с большей ясностью смысл страшных несчастий, свидетелем которых является история. Раб самого себя, человек ищет всегда самого себя. При этом каждый хочет потеснить другого. Начиная с Каина, в нас живёт зависть, соперничество. И всё сопутствующее этому - преступления, войны - не замедлит прийти. Однако мало-помалу любовь Божия пробивает себе дорогу через толщу человеческого греха, через все змеиные извивы человеческого коварства. Кротость Божия сеется, прорастает и даёт первый цвет на земле. Не об этом ли мире, не об этой ли кротости возвещает пророк царю Ахазу: "Сам Господь даст вам знамение. Се Дева приимет во чреве и родит Сына, и нарекут Ему имя Еммануил, что означает с нами Бог" (Ис. 7, 14).

Что может быть более хрупким, чем юная Дева? Что может быть слабее новорождённого Младенца? Неужели будущее человечества, его спасение зависят от этого неприметного для мира материнства? Христианская вера отвечает: да. Потому что в этом Материнстве, в этом бессеменном зачатии, которое мы празднуем сегодня, Бог соединяется с человеком, Всесильный облекается в нашу немощь.

В Благовещении мы празднуем ключевое событие человеческой истории. От этого события воссиявает Воскресение Христово. От этого события раскрывается, наконец, смысл всей нашей истории. Отныне мы веруем, что, несмотря на всеобщее подчинение смерти, человечество идёт к жизни. Мы веруем, что последнее слово останется за жизнью.

И когда, созерцая эту невероятную тайну спасения и победы человеческого рода, мы спрашиваем, от чего зависело это чудо, мы должны ответить: спасение рода человеческого зависело от простого "да" юной, неизвестной миру Девы. Неисследима эта таинственная бездна, которая есть Воплощение Божие и в которую, как говорит Апостол, "желают проникнуть Ангелы" (1 Петр. 1, 12). Но мы остановимся только на одном. Какую надежду может дать Благовещение каждому из нас! Какое бы место мы ни занимали в мире, от нашего ответа: "Да будет мне по слову Твоему", данного Богу или нашему ближнему в Боге, может изменяться лицо земли. И это, вне сомнения, может преобразовать отчаяние, которое охватывает нас порой при виде несчастий мира, таких огромных по сравнению с малостью наших сил, в безоглядное доверие Богу.