Золото для святого престола

  В год от основания Рима 888-й (135 г. от Рождества Христова), в восемнадцатую весну правления Божественного Кесаря Адриана, диакон маленькой общины христиан Вечного Города, управляющий делами папы римского, был уверен, что настают последние времена. После гонений Нерона, гибели тысяч христиан, в том числе апостолов Петра и Павла, Церковь так и не смогла оправиться и все больше приходила в упадок. На острове Патмос апостол Иоанн, последний оставшийся в живых ученик Христа, написал книгу о конце света - Апокалипсис. Проповедь Евангелия и крещение новых братьев в Средиземноморье практически прекратились. Правда, больших успехов добились христиане в Скифии, Готии и на Кавказе, где многих крестил еще апостол Андрей, а позднее - святой мученик Климент, но как далеки были эти варварские земли от границ цивилизованного мира! Здесь же, в Риме, лишь самые обездоленные рабы, бездомные, одинокие старики и калеки, потеряв всякую надежду на Земле, надеялись на вознаграждение в грядущей жизни и иногда, преодолев страх перед римскими законами, обращались в христианство. Влачившая жалкое существование христианская община Рима находилась под пристальным наблюдением имперской полиции и по первому приказу Кесаря или другого влиятельного лица могла быть полностью уничтожена. Только природной не-злобивостью Адриана, который, как и его предшественник и опекун Траян, запрещал принимать доносы на христиан, объяснялся тот факт, что Церковь ещё существовала. Но всё равно христианин в каждый миг мог ждать ареста, мучительной казни или кровавой смерти на арене Колизея.

Тревожное чувство не покидало диакона всё утро. Выглянув в очередной раз в окно своей бедной гончарной лавки, где иногда появлялись платежеспособные покупатели, он наконец-то понял, что его волновало. Улица была пуста, чего не может быть в перенаселённом двухмиллионном городе в самые бойкие торговые часы, пока солнце не успело еще раскалить каменные, стоящие вплотную одна к другому здания. Он увидел, что под навесом у соседнего дома стояли двое мужчин крепкого телосложения в коротких синих туниках. Ещё трое в такой же униформе перекрывали вход в квартал с противоположной стороны.

Это было плохо, очень плохо. Лучше уж иметь дело с грубыми солдафонами-преторианцами, которых воинская дисциплина всё же обязывала к соблюдению хоть какого-то подобия римской законности. Эти одинаково одетые атлеты в гражданской одежде могли быть только из тайной полиции, само наличие которой было секретным. Ни один из её узников не пережил дня завершения расследования.

В дверь лавки диакона негромко постучали. Тут же от сильного толчка снаружи дверь распахнулась настежь, двое гигантов в туниках зашли внутрь и, положив руки на рукояти подвешенных к поясу кинжалов, замерли. Вслед за ними появился прихрамывающий пожилой солидный мужчина в простой чёрной одежде и богато выряженный писец со свитком папируса в руках и висящей на груди на толстой золотой цепи чернильницей.

- Брат Григорий? Можно с Вами поговорить? - вежливо осведомился пожилой мужчина.

Диакон молча склонил голову. Мужчина махнул рукой стражникам, и они вышли.

- Разговор нам предстоит серьёзный, потому я попросил своих слуг оцепить дом, проследить, чтоб не мешали, - усмехнулся мужчина. - Видите ли, я хочу креститься. То есть стать христианином. Сегодня рано утром я выкупил из Либуртинской тюрьмы заключённых христиан вашей общины. Сейчас их отмывают, кормят и одевают на моей вилле, скоро доставят сюда. До их прихода я хочу принять Крещение.

- Добрый человек, как тебе удалось такое? - веря и не веря услышанному, спросил диакон. - Рим никогда не миловал государственных преступников. А именно преступниками считают христиан, отказавшихся поклоняться в храмах языческим богам и изображениям Императора.

- Ну, за деньги в наше время можно устроить и не такое. Посадить в тюрьму, вытащить из тюрьмы. Заставить верить в богов, или совсем забыть о Боге, - мужчина снова криво усмехнулся. - Нашлись свидетели, показавшие, что все христиане исправно поклонялись статуе божественного Адриана; жрец храма на Форуме Траяна подтвердил показания. Да и кому нужны сейчас ваши несчастные христиане, бедные старые люди, когда всем ясно, что главным врагом Империи, Кесаря, Сената и римского народа являются злонамеренные кровожадные фанатики-иудеи, осмелившиеся поднять восстание в Палестине и, опираясь на власть денег, плетущие коварные заговоры во всех городах Империи? - Сказав это, мужчина сделал условный знак рукой. Дожидавшиеся за дверью слуги внесли и положили на стол перед диаконом глухо звякнувший пузатый кожаный мешок. Отирая пот со лба, они вышли и внесли в лавку один за другим ещё три таких же мешка.

- Что это? - спросил диакон.

- Золото! - кратко ответил мужчина. - Жертвую на общину. Сто тысяч ауреусов.

Жестом фокусника он развязал ремень, стягивавший мешок, и вырвавшийся наружу жёлтый поток с лязгом затопил грубо оструганные доски стола.

Диакон заворожённо смотрел на золото. Потом наклонился и подобрал из кучи маленький на вид, но плотно-увесистый золотой ауреус. Склонившись в поклоне к столу, он не заметил, как расширились и злорадно блеснули глаза незнакомца.

Никогда прежде диакон не держал в руках таких монет. Лишь изредка видел на базаре на лотках менял. Жертвовавшие на общину христиане чаще всего приносили трудовые медяки - асы и квадранты, реже - крупные медные монеты сестерции, в редкие удачные дни - серебряные денарии.

Сто тысяч золотых монет ауреусов было много, очень много, почти полтонны золота! Достаточно, чтобы подкупить всех римских чиновников, нанять для христианской школы учителей из лучших философов, ораторов, лекарей, накормить нищих, создать библиотеку и наладить переписку богослужебных книг, построить храм, да что там - несколько храмов, и заплатить самым знаменитым художникам за роспись их фресками. Можно организовать хор для богослужебных песнопений... Христианская община Вечного Города, престол папы римского станет первой среди Церквей и, быть может, будет повелевать земными государями!

Видимо, тень этих гордых мыслей отразилась на лице диакона, потому что пришелец, прихрамывая, приблизился к нему и, положив руку на плечо, с улыбкой сказал:

- Кроме того, я отдаю на службу Церкви свою личную почтовую службу, дарую корабли, участки земли для храмов, в том числе в самом Риме, дарю стада скота и виноградники.

- Кто ты, добрый человек? - догадался наконец спросить диакон.

- Отныне и навеки я - брат твой, в прошлом купец по имени Шимон, вице-председатель банка Остии, главный подрядчик римских строительных работ и зерновых поставок.

Несмотря на жаркий день, по спине диакона побежали мурашки, и холодный ужас сдавил грудь. Конечно, имя богатейшего человека империи, партнёра и собутыльника ведавших финансами вольноотпущенников императора, знатного иудея со зловещей репутацией было ему хорошо знакомо. Но что привело его к христианам?

- Я хочу немедленно креститься, - отвечая на незаданный вопрос сказал Шимон. - Желание мое искренне и хорошо обдумано.

- Конечно, добрый человек, все христиане Рима будут рады видеть в тебе брата. По заведённому порядку, тебе надлежит исповедаться у священника, регулярно посещать службы в течение месяца, и тогда, проверив себя, своё желание удостоиться Царства Небесного, принять Крещение.

Шимон недовольно поморщился.

- Я бы предпочёл ускорить события. Один из священников, освобождённый мной из Либуртинской тюрьмы, уже дожидается за дверью. Я и мой секретарь должны креститься сейчас, немедленно, все остальные мои родственники - сегодня перед закатом. И вот ещё что, святой отец, я попрошу о небольшой услуге. Кто бы ни спросил обо мне, вы подтвердите, что я состою в христианской общине уже десять лет, принял крещение от вашего предшественника, ныне покойного.

- Хорошо, я подтвержу, - сказал диакон. - Но зачем тебе это, добрый человек? Да, ныне нет доли горче, чем быть иудеем, но христиане тоже подвергаются гонениям! Ты не будешь в безопасности среди нас, в нашей общине.

- С сегодняшнего дня все христиане будут в безопасности. Об этом позаботятся римские чиновники и преторианцы, которым я плачу больше Кесаря. Или я наберу других чиновников... Да и потом, ныне вся ненависть римлян обращена на иудеев. Главный враг у народа и государства должен быть один, иначе внимание людей рассеивается и враг представляется не таким страшным. Иудеи - идеальный объект для ненависти, половина римлян должна им деньги, к тому же их легко обвинить в неблагодарности. Шестьдесят пять лет назад они уже восставали против римлян, тогда Кесарь Тит взял Иерусалим и разрушил до основания храм Соломона, но по великому своему великодушию не стал обращать всё население в рабов и позволил им по-прежнему жить в Палестине. Ныне они вновь восстали против Кесаря и потому обречены. Христианам же нечего делить с римлянами, кроме предрассудков о древних богах, в которых всё равно никто не верит. Наша община может и должна процветать под защитой законов империи. Эй, святой отец, - обернувшись, крикнул Шимон дожидавшемуся за дверью священнику, - войдите! Пора приступать к обряду. А вы, брат Григорий, тем временем подпишите с секретарём договор о передаче общине моего имущества и доверенность мне на управление делами.

(Продолжение следует)