За тихий нрав ребята прозвали его Кроликом. Владик сначала обижался, но потом привык, даже откликался. Кроликов он любил: мягкие, мирные. Но крёстный, услышав, как его кличут, сказал:

- Какой ты кролик? Ты - сын Божий, наследник Вечного Царства!

Эти слова словно озарили Владика. Однако кличка, как клеймо, прилепилась к нему. Когда вырос и стал подрабатывать в разных бригадах, то и там его Кроликом кликали. Несколько месяцев в артели колодези устраивал. В каждом дворе на селе вода нужна. Как без неё? Она - источник жизни. Однако настоящих мастеров-колодезников ныне ещё поискать. Владик дивился, как они в тесноте, в темноте, с фонариком вынимая слой за слоем, погружались вглубь? Удалят несколько метров грунта, ударят киркой - забьёт мощный фонтан. Но случалось, прокопают десятки метров, а воды всё нет и нет. Тогда забрасывают шахту и роют в другом месте.

Однажды Владик оказался в артели халтурщиков. Выкопали они глубокую шахту, а воды - ни капли. Заставили его ночью воду ведрами из озера таскать и выливать в колодец. И сами носили. Владик, недоумевая, спросил старшего:

- Зачем?

- Помалкивай, дурень. Много будешь знать, скоро состаришься. Утром показали сделанное хозяину.

- Видишь? Давай расчёт.

Убедился заказчик, что вода есть, пошёл за деньгами.

Владик говорит артельщикам:

- Обманывать - грех! Они ему:

- Молчи!

- Нет! Я так не могу!

Выходит хозяин, крупные купюры при работниках пересчитывает. Владик думает: сказать или промолчать? Деньги позарез нужны и артельщиков боится. Народ лютый. За бутылку и мать родную продадут.

Душа мечется. И вдруг из потомственных недр всплывает в памяти: "Не лги. Дьявол - отец лжи".

Тогда он решительно говорит:

- Хозяин, тебя обманули! Эту воду из озера ночью натаскали.

Засверкали глаза артельщиков.

- Да не слушай ты этого придурка. Ему всегда что-то мерещится. Видишь, сколько воды? Деньги давай. Владику в бок тычут, кулаки показывают:

- Ну, Кролик, погоди!

Посмотрел хозяин на лица работников, видит - не жди от них добра. Рассчитался.

Ушли артельщики. Владик постоял немного и побрёл в другую сторону. Он подумал о том, что человек - это тоже колодец. В глубине каждой души есть источник, но надо до него докопаться.

Прошли мимо

Идут двое мужиков в свою деревеньку. Сквозь мглу силуэт церкви видят.

- Гляди-ка, этот чудик всё-таки достроил.

- Какой чудик?

- Ты что, забыл?

- А у меня давно память отшибло.

- Да Иван... как его... Прокопич, фронтовик бывший, который рядом поселился. Как-то проходим с Федькой Бакиным, видим: Прокопич один бревна ворочает, зовет:

- Пособите, ребята! Мы ему:

- А бутылку поставишь?

- Какую бутылку? Это же дом Божий будет.

- Ты что, хочешь, чтобы мы "за спасибо" вкалывали? Спасибо в карман не положишь, в стакан не нальешь.

- "Спасибо" - это же спаси Бог! В карман действительно не положишь, но для вечной жизни эта молитовка пригодится! Помогите, мужички: спивается деревенька.

- Ну даешь, батя! Ты вот что... Поищи других "за так" вкалывать.

- Что, не помнишь Прокопича?

- Нет. Голова трещит.

- А своё-то имя ещё помнишь?

- Своё помню.

- Да... Гляди-ка, уже построил. По воскресеньям, слышал, поют. Красиво так.

И дружки, не сняв шапок, не перекрестившись, пошли дальше во мглу.

По дороге магазин встретился. Как миновать? Им словно кто-то нашептывает: "Там же водка!.. Ну и что, что замок? Вокруг ни души, ставни хлипкие, решётку вырвать - раз плюнуть".

Забрались, выпили. Разговор по душам завели:

- Ты меня уважаешь?

- А ты меня?

- Жалко, что Федьки Бакина нет с нами. Он бы!..

- За твоЁ здоровье!

- За твоЁ!

Утром пришли люди к магазину, а там одни головешки да два трупа обгоревшие. Гадают: кто это?

В толпе Федька Бакин оказался. Подошел к сгоревшим, присмотрелся: не его ли дружки? Что-то во сне они ему являлись. Сначала зазывали к себе в компанию, потом... Потом кричали то ли с того света, то ли с этого. Может, они? Слава Богу, не с ними был... Как же их звали?.. Федька даже стукнул себя по лбу, но так и не вспомнил. Вдруг его обожгла мысль: неужели это все, что от них осталось? А где же теперь души их?

Зазвучали колокола, разнося звон по всей округе. Церковь была пуста, лишь Прокопич звонил...