Два искушения великого писателя

16 февраля - 175 лет со дня рождения русского писателя Николая Семёновича ЛЕСКОВА

Предназначение писателя в России всегда было бoльшим, нежели в других странах. Русский писатель, как правило, выступает не только сочинителем литературного сюжета, нередко удачного и увлекательного, но и исследователем русского общества в целом. Он всегда задумывается над будущим страны, предостерегая в своих произведениях об опасностях, грозящих Отечеству. Именно таким истинно русским писателем был и Николай Семёнович Лесков, имя которого золотыми буквами вписано в историю русской литературы наравне с именами наших всемирно известных классиков.

Николай Семёнович Лесков родился в Орловской губернии. Его отец происходил из духовного сословия, но выслужил дворянское звание. Подчёркивая в своих произведениях связь с духовным сословием, сам Лесков пошёл по пути мирской службы, начав карьеру в палате уголовного суда. После внезапной кончины отца он перебрался в Киев, к своему дяде, профессору университета, и поступил на службу в Киевскую казённую палату. Но вскоре отошёл от канцелярских дел и устроился в частную компанию, много ездил по стране, наблюдая за жизнью простых людей, отмечая невежество провинциальных бюрократов.

Печататься Н.С. Лесков стал сравнительно поздно, в 30-летнем возрасте. В 1861 г. переехал в Петербург, где началась его работа в периодических изданиях. Он писал очерки, путевые записки и беллетристику, с годами обратившись к более серьёзным литературным жанрам. Лесков ставил в своих произведениях важнейшие общественные проблемы, был не только писателем, но и философом-социологом.

Политическая жизнь России середины XIX в. бурлила и затягивала в свой водоворот всех мыслящих людей. Отмена крепостного права и последовавшие за ней реформы вызвали широкую дискуссию, фактически раскололи общество и породили антигосударственную крамолу в лице многочисленной армии философствующих разночинцев.

Дом Н.С. Лескова в г. Киеве

Ещё в киевские годы своей жизни Лесков, как и многие его современники, увлёкся идеями Герцена. Не случайно в одной полицейской записке он наравне с некоторыми деятелями получил характеристику "крайнего социалиста", склонного к "нигилизму во всех формах" и сочувствующего "всему антиправительственному". Но тогда же Лесков начал пересматривать своё отношение к крайним демократическим течениям. "Социально-демократическая революция в России быть не может, - писал он, - по полному отсутствию в русском народе социалистических понятий и по неудобству волновать народ против того, кого он считает свои другом, защитником и освободителем" ("Северная пчела", 1863, № 166). Лесков вступил в полемику с "Современником", в те годы одним из главных левых журналов.

В начале 60-х писатель с симпатией относился к нигилизму, разделяя его на "настоящий" и "фразёрствующий, пустой". Однако после того как в 1862 г. он выступил в одной статье с требованием привлечь к ответственности зачинщиков петербургских пожаров, которыми считали революционных студентов, на него обрушилась вся либеральная и социал-демократическая пресса. Лескова заклеймили в сотрудничестве с властями и натравливании полиции на студентов.

Памятник писателю в г. С.-Петербурге

Бойкот со стороны изданий, сеявших в России смуту, позволил ему понять, кем были в действительности те люди, идеям которых он наивно симпатизировал. Душа писателя преодолела первое серьёзное испытание - искушение левыми взглядами, и вскоре он выступил с антинигилистическими романами "Некуда" (1864) и "На ножах" (1871). Лесков не примкнул к "бесам", о которых писал Ф.М. Достоевский, не соблазнился словами о народничестве, социализме и смене государственного строя, за которыми маячили кровь цареубийства и гибель Российской империи. Он выступил как последовательный противник революции и этих взглядов придерживался до конца жизни.

Романам "Некуда" и "На ножах" тут же приклеили ярлыки "реакционных". Но именно в них Н.С. Лесков превосходно изобразил всю несостоятельность "новых людей", "шальных шавок" нигилизма, которые призывали к революционным потрясениям и социальным жертвам. Писателя снова назвали "шпионом", будто бы написавшим романы по заказу Третьего отделения. Его лучшие сочинения тех лет - повести "Леди Макбет Мценского уезда" (1865), "Воительница" (1866), хроника "Захудалый род" (1874) - прошли почти не замеченными в литературных кругах, увлечённых общественно-политическими спорами.

Традиционализм Лескова наиболее отчётливо выразился в "романной хронике" "Соборяне", написанной в 1872 г. В этом произведении он создал обобщённый образ русской жизни и национального бытия России. Главный герой хроники священник Туберозов противостоит "вредителям русского развития", а духовенство показано силой, на которой держится духовность русского мира. В русской традиции были написаны "сказы", снискавшие Лескову литературное признание, - "Очарованный странник" (1873) и "Запечатлённый ангел" (1873). Им предшествовало глубокое изучение автором основ русской культуры и искусства, в частности, иконописи, которой Лесков интересовался с детства.

В 70-е годы писатель сближается с правыми кругами, печатается в "Русском Вестнике", выходившем под редакцией М.Н. Каткова. "Найдётся ли теперь в России кроме "Русского Вестника" хоть один журнал, - вопрошал Писарев, - который осмелился бы напечатать на своих страницах что-нибудь выходящее из-под пера Стебницкого (псевдоним Лескова. - Прим. авт.) и подписанное его фамилией?" Либералы и социалисты, которые беспрестанно жаловались на "произвол" царских цензоров, сами фактически учинили негласную цензуру для неудобного писателя.

В то время Лесков находился на службе в министерстве народного просвещения. Важнейшей стороной его творчества была сатира. Но зачастую он не мог вовремя остановиться в своём сатирическом задоре, и именно этим было вызвано ухудшение его отношений с официальными кругами. Критика, зачастую объективная и обоснованная, казалась властям насмешкой и издевательствами вроде нападок социал-демократов. Возможно, писатель действительно перегибал палку, и вскоре его взаимоотношения с Катковым и другими консерваторами охладели.

Но до последних дней Лесков много писал о религиозной жизни русского общества, не только о Православии, но и о сектантах, "личностно перенимая пафос поиска истинной веры".

Перед Лесковым встало другое искушение, связав ему руки как писателю русского традиционализма. Этим искушением стало сближение с Л.Н. Толстым. Во взглядах писателя обозначился интерес к протестантству, что в итоге привело его к так называемому "внеконфессиональному христианству". От апологии Православия, которая ещё пронизывает его рассказ "На краю света" (1875-1876), он перешёл к яростной критике официальной церковности в своих последующих очерках "Мелочи архиерейской жизни" (1880), "Синодальные персоны" (1882) и в повести "Полунощники" (1891).

В одном из поздних писем, за два года до смерти, Н.С. Лесков писал: "Во всяком случае, теперь я бы не стал их (имея в виду "Соборян". - Прим. авт.) писать и охотно написал бы "Записки расстриги", а может быть ещё напишу…"

Лесков оказался на перепутье. Сумев отвергнуть первое искушение своей жизни, он безропотно остановился перед вторым испытанием. И враги незамедлительно воспользовались духовным замешательством писателя. Распространилось мнение, что зрелые произведения Н.С. Лескова пронизаны "неприятием церковной набожности, узкой национальности и государственности", да и сам он будто бы "вырос" до человека "широких гуманистических взглядов". Сложно представить, какая борьба шла в душе писателя перед смертью, увенчавшей его жизненный путь 21 февраля 1895 года.

Лескова при жизни терзали многие противоречия, столь же противоречивым было и отношение к нему. Но в нашей памяти он остаётся автором замечательных произведений, в которых нашла искреннее выражение русская национальная традиция.