В минуты жизни трудные...

 (Продолжение. Начало в № 10)

Размышления и воспоминания у стен Успенского Патриаршего собора Кремля

Царствование Бориса Годунова было несчастливым: голод, болезни, пожары. Потомок обращённых в христианство татар, Годунов вызвал к жизни пословицу: "Не верь коню лечёному, вору прощёному, татарину крещёному".

Число иностранцев в России увеличивалось. Царь посылал и русских дворян учиться за границу: из семнадцати вернулся только один, дворяне оказались верными последователями предателя Курбского (заметим, что сын самого Курбского шёл вместе с Лже-Димитрием на Россию). Лютеране построили на деньги Бориса кирху в Белом городе, протестанты славили Бориса за веротерпимость, но православные

Святитель Иов, Патриарх Московский и всея Руси

справедливо считали её равнодушием к вере православной. И в губерниях приказано было принимать инославных, в Нижнем Новгороде евангелическая община состояла из ста семейств и имела свою церковь. Правды ради надо сказать, что возводились и церкви православные. При Борисе над Москвой вознеслась колокольня Ивана Великого с церковью св. Иоанна Лествичника (1600 г.). Помогал царь также и многим обителям, в частности Троице-Сергиевой лавре, в которой доныне сохранилась усыпальница Годуновых.

Божией карой за грехи царя назвал народ страшный голод начала XVII века. За 3 года в убогие дома было свезено 127 тысяч умерших, а сколько было похоронено на погостах четырёхсот московских церквей, - Бог весть. Этот голод послужил к прославлению святой Иулиании Лазаревской, бывшей помещицы Муромского округа, распродавшей всё своё имение для пропитания нищих.

В довершение всех бед из Польши донеслись слухи, что там объявился сын Иоанна Грозного Димитрий, что, якобы, злодеи убили вместо него другого отрока, а царевич, пройдя монастыри, выучку воинскому искусству, открылся на исповеди, что он - наследник московского престола. Кто тот человек был на самом деле, католикам вряд ли было важно, им важно было обещание Лже-Димитрия насадить в Москве веру латинскую. "Да, беда приключилася страшная, мы такой не знавали вовек", - как поётся в песне.

Народ, измученный бедами, поверил, что идёт законный царь - избавитель. Боярство, запутанное гонениями подозрительного Годунова, так же строило планы в связи с приходом самозванца.

Соборная грамота Восточных Патриархов об учреждении Патриаршеского престола в России. 1590 г.

Воспитанный арианами на Волыни, в Кракове, самозванец попал в руки иезуитов. Папский нунций взял с него клятву ввести в России латинство и причастил его как сына римской церкви. Польскому королю Сигизмунду самозванец обещал отдать западные области России, тот за это дал денег и позволил вербовать войско. Полюбивши дочь воеводы Мнишека, Марину, самозванец обещал будущему тестю Смоленскую и Северскую земли, а Марине - Псков и Новгород с правом строить во всех этих областях костёлы и вводить католичество. В письме пане самозванец уверял его в своей приверженности к римской вере.

Патриарх Иов писал польскому духовенству, убеждал не верить самозванцу - напрасно! Писал князю Острожскому, и тоже зря. Слишком велика была, с одной стороны, народная тяга к законному престолонаследию, а с другой - силён был захватнический дух у католичества. И эти две противоречивые силы, русская и польская, сошлись в одном - поддержать Лже-Димитрия.

После всех этих событий с Годуновым случился удар. 13 апреля 1605 года кровь хлынула из ушей, изо рта. Едва успели совершить обряд пострижения его в монашество с именем Боголепа, а уже на следующий день похоронили в Архангельском соборе. Патриарх Иов, свершивший обряд пострижения, просил бояр присягнуть молодому сыну Бориса, Феодору. Бояре не сопротивлялись Патриарху, но меж собою говорили: "Недолго царствовать Борисовым детям, идёт Димитрий Иоаннович".

По церквам была разослана анафема Гришке Отрепьеву. Но боярство, сговорясь, решило переметнуться к польскому ставленнику.

Тем более потому, что с Лобного места князь Василий Иванович Шуйский, потомок древних родов, объявил, что Годунов посылал людей умертвить царевича Димитрия, но что вместо него убит и погребён был поповский сын. На волне народного гнева Годуновых сместили. Поехали с грамотой к самозванцу. Духовенства в делегации не было. Хотя имя Патриарха было использовано: Лже-Димитрий хвалился, что сам Патриарх зовёт его на царство. Но самозванец понимал, что Иов не благословит его и венчать на царство не будет. Поэтому первым повелением расстриги, как позднее назовут Лже-Димитрия, было убрать Иова с патриаршего престола. На его место был готов архиепископ Игнатий Рязанский, грек, сторонник католиков.

Когда Патриарх Иов служил литургию в Успенском соборе, сторонники обманщика ворвались с оружием прямо в алтарь, бросились срывать с Иова святительские одежды. Патриарх сам снял с себя панагию, возложил её у иконы Владимирской Божией Матери и произнёс в наступившей тишине: "О, Пречистая Владычице Богородице! Сих панагия и сан святительский возложены на меня, недостойного, в храме Твоем, у Твоего чудотворного образа. Я, грешный, правил слово истины, хранил целость Православия; ныне же, по грехам нашим, на веру православную наступает еретическая. Молим Тебя, Пречистая, спаси и утверди веру православную Твоими молитвами".

Еретики не стерпели прямого обличения, стали бить престарелого Патриарха, потащили к Лобному месту, желая выставить старца на позор, но увидели, что народ не одобряет такой расправы, многие плакали. Тогда изменники, торопливо разграбив патриарший двор, одели святителя в изорванную монашескую рясу и повезли в Старицу, в Успенский монастырь.

Злоба перекинулась на Годуновых, сына Феодора и мать его задушили, объявив, что они сами отравили себя. Народ не верил, что так могут поступить православные, но уже не народ решал судьбу Москвы, а мятежники. Новые ужасы надвигались. Тело Годунова извлекли из усыпальницы Архангельского собора, перенесли в монастырь св. Варсонофия (Меж Сретенским и Рождественским монастырями. Не сохранился).

Документы, явившиеся миру позднее, ясно говорят о постоянных сношениях Лже-Димитрия и папы римского Павла V. Папе и полякам казалось - цель достигнута: русский царь - полностью их ставленник и Россия тут же окатоличится. Они полагали, что, как и на Западе, царь командует не только государственными делами, но и верою. В этом-то они и просчитались. Именно вера православная спасла Россию. Вера, слава Богу, не зависит от переменчивой судьбы правителей.

С барабанным боем, с трубами и салютом въехал в конце июня 1605 года Лже-Димирий в Москву. Въезжал он как потомок русских царей, как чудом Божиим спасённый. Раздавшееся приветственное церковное пение было заглушено пьяными криками победителей, пьющих и жрущих что попало в дни Петровского поста. Нет, не такого царя ждала православная Русь. Можно сказать, что триумфальный въезд самозванца был началом его конца. Но инокиня Марфа, мать царевича Димитрия, побывши с Дже-Димирием наедине, оповестила, что это её сын. Как было не верить бывшей царице? Однако нашёлся один инок, знавший Отрепьева по Чудову монастырю и во всеуслышание о том заявивший. Этого инока тайно умертвили. Имя его Богу известно.

Самозванец бил челом Патриарху Иову и просил благословения на поставление в патриархи Игнатия, Рязанского архиепископа. От Игнатия уже не отходили ни на шаг два приставленных к нему иезуита. Иов в благословении отказал, видя в Игнатии "римской веры мудрование". Тогда самозванец послал в Старицу самого Игнатия, уже угрожая Иову муками и смертью, если тот не возложит на Игнатия первосвятительские знаки. Иов не устрашился угроз. И Лже-Димитрий самочинно велел Игнатию венчать его на царство. Совершенно незаконное по всем обстоятельствам действо свершилось в Успенском соборе. После венчания не часто видели нового "царя" на молитве. По Москве шли достоверные слухи, что Кремль полон католиками, что царь в баню не ходит, посты не соблюдает, утренних и вечерних молитвенных правил не вычитывает. Государственную Думу переделал в Сенат по польскому образцу и командует в ней.

Папа Павел V непрерывно атаковал своего ставленника письмами и посланниками. Писал он и королю польскому, позволял именовать Лже-Димитрия императором. В Риме срочно готовили десант епископов для России.

"Мы убеждены, - писал о себе папа, - что католическая вера станет предметом твоей горячей заботливости". Папа воспаряет в своих комплиментах Лже-Димитрию до того, что называет последнего вторым Константином. Так и пишет: "И как второй Константин первый утверди на земле твоей римскую церковь. Так как ты можешь делать в земле своей всё, что захочешь, то повелевай.

Пусть народы твои услышат глас истинного пастыря, Христова наместника". В переводе с папского на русский это означало, что в России должны были воцариться не только инославный царь, но и инославная вера. Не Христос, а его самочинный наместник, то есть антихрист. Папа самонадеянно полагал, что русский царь может одним своим повелением ввести латинство в России. Но давно ли Антоний Поссевин сообщал в Рим: "Московиты до того не любят латинство, что, если желают кому беды, то говорят: чтоб тебе латинником сделаться".

(Продолжение следует)