О духовной дружбе двух великих Иванов

  24 июня 1950 г. - † 55 лет со дня кончины Ивана Сергеевича ШМЕЛЁВА

30 мая 2000 г. - 5 лет со дня перенесения праха Ивана Сергеевича и Ольги Александровны Шмелёвых из Франции в некрополь Донского монастыря в Москве

Где-то свидимся?..

Если бы - в Москве!..

- Что Господь даст.

Великий русский писатель Иван Сергеевич Шмелёв (1873-1950) и великий русский философ Иван Александрович Ильин (1883-1954) не были знакомы лично до того, как оказались в эмиграции. Шмелёв вынужден был уехать, потеряв единственного сына Сергея, расстрелянного в Крыму большевиками в 1921 году, а Ильин после шести арестов был выслан из советской России осенью 1922 г. на знаменитом "философском пароходе". Иван Сергеевич с женой Ольгой Александровной обосновался в Париже; Иван Александрович с женой Наталией Николаевной - сначала в Берлине, а с приходом к власти Гитлера они чудом вырвались в Швейцарию и поселились в Цолликоне (под Цюрихом).

И.С. Шмелёв (в центре) и А. И. Деникин (справа) с семьями

Шмелёв и Ильин, безусловно, знали друг о друге. Но только в 1927 году Ильин написал первое, очень короткое письмо Шмелёву:

"Дорогой!

Из самой сердечной и духовной глубины шлю Вам благодарность за чудесный рассказ "Свет Разума". Это самое необходимое, это самое живое, это незабываемое! Истинное искусство всегда философично, всегда метафизично и религиозно - горит, и жжёт, и очищает душу. Я не один раз перечитал Ваш рассказ; и душа плакала слезами умиления; а воля крепла.

"Сухая слезинка, выплаканная во тьме беззвучной"... Это не слова, а осиянные, пророческие глаголы.

Да утешит и да соблюдет Вас Господь!

Мы не встречались с Вами, но я давно духовно люблю Вас и горжусь Вами."

В то время Иван Александрович еще не знал имени-отчества писателя и поэтому начал со слова "Дорогой!". В ответ последовало письмо Шмелёва, который сразу ощутил духовную близость к Ильину и отнёсся к нему с большим почтением:

"Дорогой Иван Александрович!

Большим, истинно светлым чувством отозвалось в моей душе письмо Ваше. Всегда хорошо на душе, когда получаешь отклик, подтверждение, что не впустую твоя работа, что словом пробуждается доброе... Но когда слышишь привет и похвалу от человека, которого почитаешь, которому глубоко веришь, которым восхищаешься и гордишься... - у меня нет слов сказать всё, что я вижу и чувствую в Вас! - тогда крепнет и утишается душа.

Не раз, не раз порывался я написать Вам, приветствовать Вас за стойкость, за блеск дарованья Вашего, за мужество в борьбе, за великую честность перед Россией, за высокую и одухотворённую человечность - русскость! За ту горькую и такую нужную нам всем правду, которую Вы ищете, находите и поясняете всем. Вы один из первых - нужнейших родине, - нет, Вы - исключительнейшее, сколько я могу чувствовать, явление, светлейшее - в страшном и подчас великом разнобое, царящем в эмиграции - и повсюду. Я Вас так (!) чувствую! Вы не страшитесь вскрывать гнойники интеллигентщины (все еще!) русско-интернациональной, хронической болезни, одурь-дурман и - ложь! И много зато у Вас врагов. Но, - знаете Вы и сами, - и друзей, невидных сейчас, пока, - много! И будет всё больше. Да, Вы такой - единственный у нас. И что важно - с таким блеском, с таким искусством живого и яркого слова, с такой широтой и духовной глубиной знаний! Для меня несомненно, что Вам выпала - и по праву! - доля высокая - представительствовать за Россию, за духовные её ценности, - наследие от лучших из тех, кто эти ценности обрели в ней, развивали, очищали, вносили в жизнь мира. Воистину, за эти ценности должно душу свою отдать. И защищать их, - Божье дело, - Крестом - Мечом!"

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, архиепископ Евкарпийский Сергий и митрополит Питирим на церемонии перенесения праха И.С.Шмелёва на Донское кладбище

С этих писем и началась их многолетняя переписка - "Переписка двух Иванов", продолжавшаяся вплоть до кончины Ивана Сергеевича в обители Покрова Божьей Матери в Бюсси-ан-От.

И всегда во всех невзгодах и лишениях их согревали и питали мысли о будущей России, возрождения которой они ждали, которое готовили своим творчеством. Главным в их переписке был духовный пласт, представлявший собой основу духовной дружбы двух великих русских мыслителей, которая "начинается там, где излетевшая искра духа касается чужой огненной купины и воспринимается ею", как писал Ильин в "Поющем сердце". Не удивительно поэтому, что одно из лучших своих творений - светлое "Лето Господне" - Шмелёв посвятил Наталии Николаевне и Ивану Александровичу Ильиным; им же посвящён рассказ "Рождество в Москве", Ильину посвящён и рассказ "Свет вечный". А сделал это Шмелёв потому, что никто лучше Ильина не постигал смысла его творчества. Книга художественной критики "О тьме и просветлении" Ильина стала лучшей книгой о творчестве Шмелёва.

Удалось установить и более сокровенные творческие переплетения. Еще в 1927 году Ильин посвятил Шмелёву статью "О путях России", о чём сообщил ему в письме. Она глубоко затронула Шмелёва и через много лет, работая в 1947 году над переизданием рассказа "Куликово поле", Иван Сергеевич включил в него ключевые слова из статьи Ильина: "нет народа с таким тяжким историческим бременем и с такою мощью духовною, как наш; не смеет никто судить временно павшего под крестом мученика; зато мы выстрадали себе дар - незримо возрождаться в зримом умирании - да славится в нас Воскресение Христово!". Он писал Ильину: "Мне хочется связать навеки Вас с писателем Шмелёвым. Мы - в одном дышле. Вы столько сделали для России, для постижения ее, для формировки национальной души!"

Так мысль Ивана Ильина была навеки вплавлена в художественную ткань рассказа Шмелёва.

В 1948 году Шмелёв работал над "Записками неписателя" и снова вставил в свой текст образ из произведений Ильина: "И ещё крепко запомнилось, ... "придут чёрные уныния, гибнуть будешь... - за край Ризы Господней цапайся, - и вызволит!" "За край Ризы Господней..." - где это я прочёл?.. Здесь прочёл, у проникновенного нашего мудреца, И. Как это благостно!.." Это место из второй главы часто воспроизводится неправильно, и до сих пор мало кому известно, кого именно называл Шмелёв нашим проникновенным мудрецом.

Они встречались всего несколько раз в жизни. Они дарили друг другу свои фотографии. В 1936 году Шмелёв написал на одной из них: "Где-то свидимся?.. - Если бы в Москве!.. - Что Господь даст".

В 2000 году отмечалось 50-летие со дня кончины Ивана Сергеевича Шмелёва. Стараниями Российского фонда культуры прах великого писателя и его жены был перенесён в Москву и нашёл вечное упокоение в стенах Донского монастыря.

Когда-то Ильин написал ему: "Пока мы с Вами живы - мы два Ивана, российских сына; и никаких гвоздей". И вот прошло уже полстолетия со дня кончины Ильина, наступили иные времена и подошли сроки, когда и его прах - прах другого Ивана, российского сына, должен упокоиться в родной земле. В 1954 году его жена писала: "Есть что-то неприемлемое в том, что русский философ и русский патриот лежит на кладбище какого-то Цолликона". Похоронила Ильина, а потом и его жену, поставила надгробный памятник швейцарская почитательница его творчества Ш. Барейсс; исследователь его творчества Н. П. Полторацкий оплатил место захоронения на 35 лет, после этого могила по швейцарским законам будет закатана. Пора и нам позаботиться о славе русской культуры. И встретятся ли два великих Ивана в Москве - теперь зависит от нас.

Статья подготовлена в рамках проекта РГНФ и Дирекции президентских программ РФК

"Наследие Ив. Шмелёва"