"Деда подгоняли под себя и белые, и красные…"

  В гостях у "Русского Дома" - внук писателя Александр Михайлович ШОЛОХОВ

24 мая - 100 лет со дня рождения Михаила Александровича ШОЛОХОВА

Александр Михайлович по профессии биолог-эколог, по окончании Ростовского университета и аспирантуры при биофаке МГУ был приглашён в музей-заповедник, где возглавлял ландшафтный отдел, работал заместителем директора по связям с общественностью и теперь является его директором.

- Скажите, Александр Михайлович, а можно ли рассматривать станицу Вёшенскую как своего рода произведение писателя?

- Да, Шолохов и поныне присутствует в ней повсюду - от водопровода до аэропорта. Всё было построено благодаря его авторитету. Но, точнее, это не произведение его, а судьба. С другой стороны, если бы ни Шолохов, не уцелела бы и станица. Она настолько географически невыгодно расположена, что непременно попала бы в число неперспективных и исчезла, а райцентр, скорее всего, переехал бы в станицу Басковскую на противоположный берег Дона. Мост-то через реку построили лишь в 1984 году - Михаил Александрович трёх месяцев не дожил до этого события. Вёшки при жизни Шолохова стояли на голову выше других станиц. Да и теперь внимания к ним больше, чем к соседям.

Рабочий кабинет писателя

- Когда меняется политический строй, происходит переоценка ценностей, ревизия героев минувшего времени. Так было с Мичуриным, Циолковским, со многими. Коснулась ли она Шолохова?

- Творчество Шолохова под свою идеологию пытались подогнать все - от белой эмиграции до коммунистов. В какой-то степени я расцениваю это как положительное явление: человек писал правду, которая была ни на той, ни на другой стороне. Но скверно то, что "политические бонзы" начинают приспосабливать под себя литературу и искусство в целом. Выхватывается из текста фраза, и какая-нибудь партия или партеечка её активно муссирует в своих интересах, что мы сейчас и наблюдаем. Это называется использованием чужого авторитета.

- Человеку прижизненной славы достаточно трудно. С одной стороны, общественные ожидания: если ты классик, то напиши нам что-то получше "Тихого Дона". С другой, окружение - ведь в станице всё на виду...

- Наверное, в этом есть какое-то определённое неудобство для того, кто всю жизнь прожил в городе с его непреложным фактором анонимности. А в деревне, даже такой большой, как Вёшенская, все друг друга знают и любые твои действия на виду, верно. Но, на мой взгляд, это очень хорошая ситуация. В том смысле, что деревня всегда была моральнее и гуманнее города. Что касается Михаила Александровича, то для него, выходца из деревни, такая жизнь была естественна. Это, отчасти, и вызывает некое недоумение: ну почему он так нормально жил? Не кутил, не волочился за женщинами, никаких замашек богемных у него не отмечено? Не может так быть! Но это деревней, в общем-то, и определяется - воспитание, образ жизни, отношения с окружающим миром. Принцип деревенского общежития. Не думаю, что для Михаила Александровича это было тяжело. Нормальный образ жизни. А начинали-то мы как?

- С общественных ожиданий…

Дом-музей в станице Вёшенская

- Да, с ожиданий. Средневековые мастера принимали в свой цех новичка, когда тот создавал шедевр, что по-французски - главная работа. И тогда его квалифицировали как мастера. Но это не означало, что он каждый день может повторить шедевры. Тем более, шедевры, относящиеся к художественной культуре, писательской деятельности. Многие из них создаются в состоянии, похожем на экстаз. Невозможно ведь прожить всю жизнь вот так. Что касается Шолохова, то в 50-е годы он начал публиковать очередные главы из романа "Они сражались за Родину". Вернее, попытался их опубликовать. Дело в том, что задумывался роман как трилогия, и по объёму, по строению он должен был быть подобен "Тихому Дону". Как там главной линией является судьба Григория Мелехова, так и здесь центральным героем должен был стать брат Николая Стрельцова, бывший царский офицер, впоследствии перешедший на сторону красных, довоевавшийся до генеральских должностей, позднее репрессированный. Реальный исторический прототип этого героя - генерал Лукин, который, будучи раненым, попал в плен. Фигура была значимая, и всю войну его обрабатывали то немцы, то власовцы. Он несколько раз пытался бежать. Его освободили наши и тут же посадили. Вышел он из лагерей уже после смерти Сталина. Дед был с ним хорошо знаком, по его дневникам и работал над романом. "Они сражались за Родину" значатся как главы из романа. Они создавались ещё во время войны, когда нужно было поднимать дух, поэтому там много юмористических сцен. После войны, когда он попробовал опубликовать новые главы, это было уже при Брежневе, ему не дали. Из "Правды" рукопись направили в Кремль, оттуда - ни письма, ни звонка. Шолохов уехал, оставив Брежневу весьма жёсткую записку. Брежнев позже бросил фразу, что, мол, ещё не пришло время об этом говорить…

- А книга-то была написана?

- Есть домыслы, что она лежит в каком-то бронированном сейфе швейцарского банка с завещанием вскрыть в таком-то году. Чушь. Но была написана значительная её часть. Увы, и её не осталось. Последние годы дед сильно болел. Подолгу сидел в кабинете и топил камин. Причём, не дровами.

- ???

- Понимаете, Шолохов, если его творчество не принимали, писать в стол, когда не знаешь, при каких обстоятельствах это будет поднято и как использовано, категорически не мог. Отчасти это свойство характера, отчасти - уроки 30-х годов.

- Наверное, поэтому говорят, он не сразу дал согласие на съёмки фильма "Они сражались за Родину", и Шукшину с Бондарчуком пришлось долго его уговаривать?

- Ещё одна выдумка. Во-первых, с Шукшиным разговоров по фильму не было вообще. Потому что Шукшин (я говорю это не к тому, чтобы Василия Макаровича как-то принизить, Михаил Александрович очень тепло к нему относился) был лишь актёром, и разговаривать о съёмках ему ни с какой руки не подходило. Дед неоднократно встречался с Бондарчуком, и это естественно. Шла серьёзная работа. С ним дед был хорошо знаком и очень высоко его ценил. Одна "Судьба человека" чего стоит. И отказывать Бондарчуку он бы не стал. А с Шукшиным они встречались уже во время съёмок. И много общались. Сперва в рамках общей актерской группы, потом уединились и продолжительное время беседовали с глазу на глаз. Я думаю, общение продолжилось бы, если бы не тот трагический финал.

- Шолохов и семья. Порядок, принципы, отношения…

- Жёсткого распорядка не было, за исключением завтраков, обедов и ужинов, но за этим следила бабушка Мария Петровна. А дальше - это уже дело каждого. Михаил Александрович не выбирал для своих детей профессий, не давал рекомендаций, наоборот, поддерживал собственные начинания. А уж о нас, внуках, и говорить нечего. Но с другой стороны, от него исходило ощущение этакой авторитетности. Он не давил на окружающих, но мы всегда чувствовали, что есть рядом человек, который всё понимает, всё знает, к которому можно обратиться с любым тяжёлым вопросом, и он даст хороший совет.

- А с соседями как складывались отношения? Они могут и докучать просьбами, а с другой стороны, и помогать надо - дело-то соседское.

- Да не одни соседи - вся страна обращалась. Я сейчас депутат всего лишь областного законодательного собрания, у меня 4 района в Ростовской области, и то иной раз за голову хватаешься. Люди-то в основном с бедами со своими приходят. А у Михаила Александровича весь Союз был. Он так высказывался по этому поводу: "Мне не нужно ходить в народ, вот он, весь здесь…" А с соседями по улице у нас были и остаются отношения самые добрые. Все они были вхожи в наш дом, встречались с Михаилом Александровичем, иногда и с просьбами приходили. Самые обычные отношения - деревенские.

Беседовал Александр Васильевич КАЛИНИН