Сибирь - земля нашенская

15 февраля - 385 лет назад была основана Сибирская епархия

22 февраля - 200 лет назад обретены мощи святителя Иннокентия Иркутского

 Готовя своего наследника к царствованию, Александр III наставлял его: "Запомни, у России нет друзей, кроме армии и флота. Нас все не любят и боятся - боятся нашей громадности".

Верные слова, которые за прошедшие с тех пор сто с лишним лет постоянно подтверждались, а сегодня могут быть переформулированы ещё более резко: нас уже не "не любят", а ненавидят. И всё за ту "громадность", но не только и не столько территориальную. То есть, русофобы могут думать, что их раздражает именно обширность России, и более всего скрежетать зубами именно глядя на карту мира, но потайная причина их злости всё-таки в другом: в глубине души они понимают, что занять и удержать такое огромное пространство мог только народ, обладающий огромной волей к государственному строительству. Вот это и есть то, чего они не могут вынести, чему, не сознаваясь себе в этом, завидуют и чего страшатся.

Это особое качество нации, если хотите, особый дар, который вовсе не означает, что эта нация лучше других, тем более, не делает её счастливой или благополучной. Это скорее крест, чем привилегия, но такой крест, который не сбросишь, поскольку он посылается свыше. Он был дан Древнему Риму, затем византийским "ромеям" и наконец России. Это дар строить Империю.

На первый взгляд может показаться, что в Западной Европе уже после падения Рима тоже действовала эта воля: ведь и там время от времени возникали империи - сначала Карла Великого, затем Оттонов, потом Габсбургов. О, нет, правильное прочтение исторического материала приводит как раз к выводу, что такой воли там не было. Империя Карла Великого, как и провозглашённая через сто лет после её распада "Священная Римская империя германской нации", были скорее фикциями, чем реальными политическими единицами. Они представляли собой конгломераты достаточно самостоятельных княжеств, покорённых сильным и честолюбивым завоевателем, которому не давала покоя ностальгия по Риму цезарей. К тому же даже в моменты своей кульминации эти подражательные "империи" по своему размеру никогда не приближались к предмету своего подражания - Римской империи, составляя в лучшем случае её четверть, от силы треть.

Нет, это не дано властелинам. То единоначалие, которое они устанавливают своим военным и политическим искусством, распадается сразу же после их смерти, когда у самого народа нет потребности к имперскому существованию. За отсутствием этой потребности у французов рухнула империя Наполеона, по той же причине никогда не образует империю и современная "объединённая Европа". Иным может показаться, что имперский дух дышит сегодня в Америке, сходящей с ума от звёздно-полосатого патриотизма, но это дух не империи, а агрессии. В чём разница? Она очень проста.

Она состоит в совершенно различном понимании соотношения между "я" и "мы" в псевдоимперии, каковой являются США, и в подлинной империи. Американцу нужна его мощная держава, чтобы получать от неё массу личных благ, намного превосходящих его трудовые затраты, и пока Америка бесконтрольно печатает доллары, чтобы вертеть мировой экономикой и грабить остальное человечество, он будет ярым патриотом, а если терпение других стран кончится и они не дадут Америке себя стричь, его патриотизм как ветром сдует, и он начнёт поносить и проклинать своё правительство. Гражданину же Империи она нужна для того, чтобы служить ей, чтобы отдавать ей больше, чем она ему возвращает, и если она прикажет ему ещё туже затянуть пояс, он сделает это, сказав "надо, значит надо".

Талант государственного строительства русского человека ярче всего проявился в трёхсотлетнем процессе расширения державы в восточном направлении. Этот процесс был совершенно уникальным, никаких аналогов во всемирной истории не существует. Думается, наша философская и богословская мысль в полной мере не осознала ещё совершенной исключительности того, что происходило в Евразии в период между присоединением Иваном Грозным к Москве Казанского ханства и окончательным закреплением Российской империи на Тихом океане - в Приморье, на Сахалине и на Камчатке. За это время в среднем Россия приобрела 150 квадратных километров земли, и это было не безлюдное пространство, а земля, населённая многочисленными племенами с давно сложившимся укладом жизни. И самая поразительная особенность этого продвижения границы нашего государства на восток заключалась в том, что оно осуществлялось без войн, штурмов, сожжения городов и сёл и, главное, безо всяких репрессий и экзекуций в отношении населения. Коренные жители Сибири шли под высокую руку русского царя добровольно, и в большинстве случаев их приводили к российскому гражданству их собственные вожди. Такого не было ни при экспансии на восток Древнеримского государства или державы Карла Великого, ни при экспансии на запад Соединённых Штатов Америки. Там отодвигание границы сопровождалось реками крови, а в последнем случае - геноцидом, почти полным истреблением индейских племён. Не претендуя на полное объяснение этой исторической аномалии, попытаемся хотя бы немного к нему приблизиться.

Во-первых, завоевание Россией сибирских территорий не было никаким завоеванием. Это было именно государственное строительство, в которое вовлекались всё новые и новые этнические группы. Включение их в состав Российской империи означало повышение уровня их политического и хозяйственного жизнеустроения, и туземцы понимали это по поведению казаков-первопроходцев, строивших остроги и вырубающих просеки. Их дела наглядно свидетельствовали о том, что они пришли сюда не ради личного обогащения, а ради несения государевой службы, трудной и очень скудно оплачиваемой. Царь не давал местное население с его имуществом на откуп казакам как Карл Великий отдавал богатства саксов на откуп своим франкам, он был к ним более строг, чем к якутам или эвенкам, и то что казаки не роптали на эту строгость и добросовестно исполняли свой долг перед Отечеством, как раз и говорит о наличии в душе русских людей инстинкта государственности.

Вторая причина бескровного покорения Сибири состоит в том, что рука об руку с казаками на восток шли православные священники и монахи, которые тоже руководствовались идеей служения, притом, не в меньшей степени, чем царю, они служили местному населению, просвещая его светом Христовой истины. И очень важно отметить, что делали они это не с помощью силы, как испанцы в завоёванной ими Южной Америке, а исключительно методами убеждения.

Лучшей иллюстрацией к этой колонизации русскими Сибири (ни на какие другие колонизации не похожей) служит жизнь святителя Иннокентия Иркутского, память которого наша Церковь отмечает 22 февраля.

Он принадлежал к малороссийскому дворянскому роду Кульчицких. После воссоединения Украины с Россией его родители перебрались из Волыни в Черниговскую губернию и поступили на службу Московскому государю. Родившегося в 1680 г. сына Иоанна они отдали в Киевскую духовную академию, окончив которую, он остался в ней преподавателем. Тридцати лет он принял постриг с именем Иннокентия и в 1719 г. был переведён в Александро-Невскую лавру в Петербург и назначен обер-иеромонахом флота. 14 февраля 1721 г. Иннокентий был посвящён в сан епископа и направлен с духовной миссией в Китай. Но пекинские власти отказались выдать ему визу, не желая, видимо, допустить проникновения христианства в свой народ. Несколько лет святитель пробыл в Селенгинске в неопределённом положении, а в 1727 г. был рукоположен во епископа Иркутского и Нерчинского. Так он смог всё-таки приступить к миссионерской деятельности, только не среди иностранцев, а среди российских граждан - как язычников, так и номинально православных.

Эта его деятельность была беспримерной - даже подвиг святителя Стефана, просветившего в XIV в. народ зыря (коми) выглядит скромнее по масштабу охваченной территории и по числу различных племён, приведённых ко Христу. Его разъезды по своей необъятной епархии, в которую были включены Якутский и Илимский округи, содействовали укреплению и совершенствованию не только церковного, но и административного управления. При нём были созданы в Иркутске две школы - монгольская и русская - и начато строительство каменного храма взамен прежнего деревянного. Отойдя в 1731 году ко Господу, святитель Иннокентий оставил прибайкальскую Сибирь в значительной степени более русской землей, чем застал её при своём появлении. И свои сверхчеловеческие труды он нёс, не получая ни копейки вознаграждения из столицы. Почему ему не переводили денег? Ответ историков звучит почти издевательски: "по странному недосмотру Сената".

Вот как служилые государевы люди, к которым без сомнения принадлежал и святитель Иннокентий, продвигали Россию на одну шестую суши. Не мечом, как крестоносцы, ни ружьём, как янки, а верой, подвигом, смирением и любовью. Поэтому Сибирь от Урала до Чукотки и Амура - наша родная русская земля, такая же священная для нас, как Москва или Суздаль. Хорошо, если бы это усвоили те, кто оставляет следы у сибирских границ, жадно поглядывая в нашу сторону.