Торговая служба Новоспасского монастыря

Каталог Православное Христианство.Ру



Мировой экономический кризис

Кольцо Патриотических Ресурсов




Февраль 2005

Содержание номера       Главная страница номера

Преодоление

Нина Михайловна ПРЕОБРАЖЕНСКАЯ

 Семья наша была многодетная, как, впрочем, многие семьи в послевоенные годы. Отца у нас не стало рано. Мне в то время не было и шести лет, а самому младшему брату было около года. Мама после смерти отца пошла работать на ткацкую фабрику, находившуюся недалеко от дома, хотя и имела диплом Московского художественно-промышленного училища.

Она одна вырастила нас, пятерых, постоянно голодных и полураздетых ребятишек, и всем помогла получить хорошее образование. У нас не было не только отца, но и ни бабушек, ни дедушек. Но с мамой мы не чувствовали себя чем-то обделёнными в жизни. В то время очень многим жилось трудно. Главное, что должны были неукоснительно соблюдать дети той поры - хорошо учиться, быть добрыми и честными, помогать родителям по дому и ничего ни у кого не брать без разрешения. Этому учили дома, в школе, в пионерских отрядах.

Мы выросли. И постепенно уходили из дома к своим молодым семьям. У нас у всех была интересная работа и общественные дела. Но в семейные дни рождения и праздники мы собирались в родительском доме у нашей мамы. И небольшой дом, где когда-то жили всего пятеро маленьких детишек, словно расширялся от радости, стараясь вместить нас всех со своими жёнами, мужьями и детьми.

Как же было тогда хорошо! Мы это поняли гораздо позже, когда грянула ельцинская перестройка с безработицей, с обвалом рубля, когда все замкнулись на своих проблемах и страхах.

Перестройка 90-х годов многое поломала, кому-то - сломала жизнь. Прокатился перестроечный вал-развал и по нашей многочисленной семье. Инженеры-физики, инженеры-технологи, учителя, офицеры, начальники цехов - все не жили, а еле-еле выживали. Исключением сначала была только я. После окончания Плехановского института я уже много лет работала экономистом в ведущем отраслевом министерстве и с началом перестройки перешла на работу в подчинённую этому министерству фирму помощником Генерального директора. Моя специальность и опыт работы позволили моей семье не просто выжить, но и преуспеть. Муж и сын, по образованию инженеры-физики, стали просто никому не нужными. Но верна народная мудрость - не может быть счастья, когда вокруг несчастные люди. Постепенно это осознание всенародной беды стало приходить и ко мне. Массовая нищета, вымирание людей, даже не совсем старых, а просто морально надломленных и не выдержавших хаоса перестройки, не позволяли жить, делая вид, что всё хорошо, если хорошо моей семье. В нашей благополучной фирме также начались массовые сокращения. Затаённой мечтой нашего начальника был "захват" в семейную собственность двух больших зданий в центре Москвы, принадлежавших ранее нашему министерству и перешедших в период приватизации за копейки трудовому коллективу фирмы. Вот этот-то коллектив первоначальных собственников и нужно было спешно сокращать, пока ещё они не укрепились в своих правах. Началась борьба за выживание уже внутри самого коллектива: слежка друг за другом, "конвертики" вместо ведомости за зарплату, выделение круга лиц, особо приближённых к руководителю и т.д., то есть появилось всё то, что и в других организациях.

Летом 1997 г. я ушла с работы. Ушла сама, потому что наш руководитель планомерно, прикрываясь "целесообразностью", шёл к своей заветной цели - всё должно принадлежать ему и его двум сыновьям, которые никогда ранее не работали в нашем коллективе, но зато впоследствии стали владельцами нашей довольно престижной фирмы.

Сразу же после ухода с работы мне пришлось испытать все перестроечные "прелести жизни", о которых я и предполагать не могла. Сначала прекратились все звонки, затем все, кто обещал помочь в трудоустройстве, забыли не только о своих обещаниях, но и обо мне. Дальше - хуже. Чтобы больнее наказать меня за несговорчивый и независимый характер, мой бывший начальник с группой оставшихся наших общих "товарищей" понизили долю моего участия в акциях Общества почти в три раза, при этом резко увеличив свою долю. Таким образом, и на собраниях акционеров все уволенные уже не могли влиять на принятие решений своими голосами. Передел собственности внутри когда-то единого и сильного коллектива закончился.

Пришлось пойти на биржу по трудоустройству, а мне в то время было 49 лет. На бирже стояли в очереди в поисках работы люди, гораздо моложе меня. У многих были маленькие дети, у большинства совсем не было никаких источников существования. Сколько же оказалось таких ненужных, невостребованных людей. Стали выживать лишь те, кто вовремя успел избавиться от конкурентов и недовольных и обзавестись "нужными" друзьями и знакомыми.

Подходящей работы для меня длительное время не было. Бездеятельность, осознание своей ненужности привели к ухудшению здоровья. Вскоре появились предложения по оформлению инвалидности. Жизнь, казалось в тот момент, стала невыносимо безысходной. Я совершенно перестала спать, часами просто лежала и смотрела в пустоту. То молчала, то плакала, то выкарабкивалась из очередного гипертонического криза. Единственное, что поддерживало меня в то время, это забота мужа, семьи и сына. Ради них нужно было жить, нужно было всё преодолеть. Ведь таких, как я, в то тяжелейшее время было очень много. И все как-то жили, радовались детям, своим семьям, просто жизни.

И однажды я вдруг отчётливо поняла, что мне нужна икона. Вспомнили мы с мужем про иконы, которые остались в его родительском доме, где жила его сестра. Поехали, привезли две иконы. Одна - образ Спасителя, другая - Пресвятой Богородицы. Повесила я их в спальне, и как-то сразу стало легче. Я подолгу рассматривала иконы, как бы вспоминая что-то очень важное из далёкого детства, то, что мы забыли в жизненной суете и от чего нас всю жизнь отворачивало советское государство. Постепенно я стала молча разговаривать с иконами, обращаться с просьбами поддержать меня и мою семью. Только теперь я стала понимать, чего же мы были лишены! Только теперь становилось очевидным, что все наши болезни и беды от нашего же незнания и неверия.

Я искренне просила прощения у Господа и Пресвятой Богородицы за всё зло, которое люди несут друг другу. Молилась, как могла, ведь молитвослова у меня тогда не было.

И вот однажды муж предложил мне зимой поехать в деревню в построенный нами дом в Ярославской области. До этого мы ездили только в тёплое время года. Но печка там была, и мы рискнули поехать. Боже мой, какая же там красота! Тишина - до звона в ушах, а на чистом небе - яркие звёзды прямо над головой. И никого вокруг. Но красота красотой, а дел в деревне и зимой много. Нужно и снег чистить, и печку постоянно топить, и воду из замёрзшего колодца носить. Уставали так, что к вечеру не было желания слаще, чем быстрее лечь спать. Как-то само собой потихоньку всё стало налаживаться - и сон, и настроение. Реже напоминало о себе сердце. И всё чаще мы с мужем говорили: "Слава Богу!"

Да, теперь я не сомневаюсь, что именно Господь помог мне пережить то страшное состояние, в котором я находилась почти три года, подсказав мне выход.

Жизнь продолжается. Появляются всё новые и новые дела и заботы.

Почти два года не была в поликлинике. Как-то врач позвонил мне домой, спросил, почему долго не прихожу. Я ответила: "Да просто некогда".


Обсудить статью на форуме

Содержание номера       Главная страница номера       Начало страницы

 

          ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU