Момент истины. Репортаж от новой "Стены плача"

 Несмотря на протесты мировой общественности, в Израиле полным ходом идёт возведение т.н. "защитной" стены, протяжённостью 600 км. Стена отделит страну от палестинских территорий. На израильской стороне окажутся три палестинских города: Бартаа, Назьят Исса и Бака аш-Шаркийя, а также ряд поселений.

 

"Строительство стены - это политика апартеида и фашизма, которую палестинцы никогда не примут".

Ясир Арафат

 

"Израиль достроит стену любой ценой".

Ариэль Шарон

 

Восток - дело тонкое. В то же время, Восток, вне всякого сомнения, дело чрезвычайно тёмное. Иначе чем ещё можно объяснить чудесное превращение грабительской межи, беззастенчиво отхватывающей территорию соседнего государственного образования, в мирную, защитную стену. Народы мира на протяжении всей своей истории пытались отгородиться от опасных соседей. Однако при этом здравомыслящие нации старались не усугублять уже существующих разногласий и взаимных претензий.

Информация о "Великой еврейской стене" в израильских СМИ скудна и противоречива. Поэтому, руководствуясь известным принципом: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, мы ранним осенним утром выехали из северного Тель-Авива в район Туль-Карма и Калькилии, где, по нашим сведениям, наиболее интенсивно, несмотря на принятый израильским правительством план "Карта дорог", продолжается строительство заградительного сооружения. Рядовые налогоплательщики, мы хотим своими глазами увидеть, на что тратятся наши кровные шекели, изымаемые из скромного семейного бюджета еврейским государством. Мы - это известный писатель и журналист Исраэль Шамир, несколько активистов общественного движения "Славянский союз" и Ваш покорный слуга.

При большом желании и отсутствии автомобильных пробок пересечь Израиль с запада на восток можно за неполные два часа. Уже через сорок минут наша машина петляла между установленными на дороге бетонными блоками под хмурыми взглядами людей, одетых в военную форму. Дорога - и до и после контрольного пункта - пустынна. Немногие израильтяне рискуют посещать хорошо знакомые им места, полагая, что это сопряжено с риском для них. До недавнего времени здесь кипела жизнь. Тысячи израильтян направлялись в окрестности Туль-Карма в выходные дни, с вполне прозаичной и мирной целью запастись дешёвыми продуктами. Странно, что не видно палестинских машин. Однако через минуту всё проясняется: въезд в арабскую деревню преграждают огромные кучи земли, насыпанные прямо посередине единственной дороги, - израильская армия нашла простой и эффективный способ ограничить передвижение жителей автономии. Один из земляных холмов чуть примят. Подойдя ближе, видим чёткие отпечатки танковых траков - для "Меркавы", это, конечно, не препятствие.

Пять минут - и мы за чертой посёлка.

Дорога извивается между холмами, забираясь всё выше и выше. Вскоре наша машина останавливается примерно посередине большого холма, изрезанного рукотворными террасами с оливковыми деревьями. Дальше - пешком наверх, туда, где уже совершенно отчётливо слышен рёв механических чудовищ, коверкающих библейский ландшафт.

Увиденное поражает. Широкая полоса, как шрам, прорезает изумрудное море оливковых рощ. На обочине - сотни выкорчеванных, раздавленных плодовых деревьев. Гигантский бульдозер нависает над нами. Из-под огромной гусеницы выглядывает смятая оливковая ветвь - как символ, хочется верить, недолговечного, торжества зла над добром. На другой стороне межи - небольшой палаточный лагерь активистов международной правозащитной организации, но путь туда нам преграждает фигура с автоматом Узи под мышкой. Поселенец - именно им доверена охрана строительства - преисполнен чувства собственной значимости. "Проход запрещён!" - цедит он сквозь зубы на чистейшем русском языке и тычет пальцем куда-то в сторону. Да, пути Господни неисповедимы! Судя по виду, этот новый израильтянин ещё не так давно вполне мог в праведном гневе клеймить позором сионистских агрессоров на заводском партсобрании где-нибудь в Рязани или Чите. Приходится карабкаться по свежевывороченным глыбам пятьюдесятью метрами правее. Наконец мы на месте. Несколько потрёпанных палаток, потухший костёр, что-то из простенькой посуды. Усталые лица встречающих не вызывают особого энтузиазма. Это, в основном, европейцы и американцы, среди которых резко выделяются две миниатюрные представительницы Страны восходящего солнца. Конечно, трогает то, что все эти люди, пренебрегая трудностями и отсутствием элементарного комфорта, находятся здесь по зову сердца, но, глядя на них, в который раз убеждаешься в непреложности истины: добро должно быть с кулаками. Пытаемся как-то вникнуть в суть происходящего, насколько позволяет наш скромный английский. Подходят несколько палестинцев - крестьяне из близлежащих деревень, подавленные и угрюмые. Вряд ли они когда-нибудь держали в руках какое-нибудь другое оружие, кроме заступа, которым вот уже многие столетия палестинские крестьяне взрыхляют землю на этих благословенных холмах.

И вот этими людьми пугают израильтян, призывают бояться их и ненавидеть! Один из палестинцев пытается на ломаном английском что-то объяснить нам, указывая на белеющие поблизости небольшие скопления одноэтажных строений.

Судя по башням минаретов, это арабские деревни.

- А где же еврейские поселения, для "защиты" которых возводится стена? - недоумеваем мы.

Крестьянин обречённо машет рукой:

- Там, далеко за холмами, в десятках километров отсюда.

Прямо на земле разворачивается карта, на которой обозначены контуры возводимого сооружения. Подобно гигантскому питону, стена петляет по оккупированной территории, охватывая кольцами арабские города и деревни. Глядя сверху на карту, видишь, что "змее" достаточно лишь чуть сдавить свои многочисленные кольца, чтобы раздавить жертву, попавшую в её безжалостные объятия.

С вершины холма открывается великолепное зрелище. Насколько хватает глаз, до самого горизонта тянутся рощи оливковых деревьев, радуя взгляд своей вечнозелёной свежестью. Сколько поколений простых и безответных тружеников создавали это великолепие, сколько миллионов раз поднимались они наверх, неся на натруженных плечах корзины с землёй и кувшины с водой, чтобы напоить эту скудную землю! Олива - жемчужина Ближнего Востока.

Оливковое дерево для палестинского крестьянина - то же, что верблюд для бедуина или олень для жителя Крайнего Севера; оно кормит и одевает жителей этой холмистой местности. Для них слово олива равнозначно слову жизнь. Лишить крестьянина его деревьев - значит сознательно обречь его многочисленную семью на вымирание, вынудить покинуть родные места. Если это не геноцид, то что же?

Тысячи деревьев погибли под гусеницами тракторов, десятки тысяч останутся по ту сторону стены, доставшись еврейским поселенцам, не приложившим ни малейших усилий, чтобы создать это, поражающее воображение изумрудное изобилие. Один из будущих хозяев находится сейчас всего в полусотне метров от нас, вооружённый автоматом Узи и непоколебимой верой в правомерность происходящего. Он привезёт сюда филиппинских рабочих, которые соберут и переработают урожай, а затем выгодно продаст его в Европу или Америку, украсив плоды своего грабежа надписью "made in Israel".

Между тем правозащитники начинают сворачивать свои скудные пожитки. Сегодня здесь будут работать взрывники, затем гигантские ножи бульдозеров отбросят на обочину искорёженные, умирающие деревья, и через короткий промежуток времени на этом месте вырастет стена, отгородив крестьян от их прошлого и настоящего и навсегда лишив будущего.

Завтра палаточный городок возникнет в ста метрах отсюда, затем отодвинется ещё дальше, уступая шаг за шагом.

Начинаем спускаться к месту новой стоянки. За нашей спиной уже начали работать взрывники. У обочины яростная перепалка. Больше всех надрывается смуглый парень, сидящий в кабине одного из бульдозеров. Он что-то кричит о голодных детях, огрызаясь на проклятия, сыплющиеся на него с обочины. Не знаю, слышал ли он когда-нибудь историю об Иуде и тридцати сребренниках, но сейчас он явно чувствует себя не лучше последнего. Израильтянам мало отобрать землю, выкорчевать деревья, растоптать надежду. Им хочется унизить этих людей. Вероятно, пришлось приложить немало усилий, чтобы отыскать среди более чем миллиона арабских граждан Израиля одного, готового давить железными гусеницами бульдозера судьбы своих единокровных братьев.

Подлетает армейский джип и него горохом высыпаются люди в форме ЦАХАЛа. Перепалка затихает. Достаточно одного присутствия израильских военных, чтобы заставить крестьян, понурившись, покинуть это место.

Мы спускаемся к ожидающей нас машине. Сейчас мы проделаем необременительный путь по уже знакомому нам маршруту: минуем земляные холмы, насыпанные заботливыми израильтянами, стремящимися приучить "расточительных" палестинцев к экономии бензина, оставим позади бетонные блоки израильского КПП и окажемся во вполне благополучном мире с яркими витринами, прохладными парками, спортивными залами, театрами и библиотеками. Что могут сделать сотни и даже тысячи хороших и честных людей, если им противостоит "молох", именуемый еврейским государством, "молох", объявивший землю высшей ценностью и готовый оплачивать эту сомнительную ценность человеческими жизнями, А на другом конце проделанного нами пути останутся простые люди, для которых стена, именуемая "защитной", стала стеной отчуждения, стеной горя и отчаяния, стеной, которая больше любой другой стены в мире имеет право называться "стеной плача".

P.S. Последние события подтверждают "искреннюю заинтересованность" Израиля в установлении мира на Ближнем Востоке. По указанию Ариэля Шарона выделены средства на ремонт и строительство дорог, ведущих к еврейским поселениям на территориях. Несколько десятков репатриантов из Франции, прибывших в Израиль по программе "Париж" прямо из аэропорта Бен-Гурион, отправились к месту своего "постоянного проживания" в поселения на территории Палестинской Автономии. Дома для них уже готовы.

Содержание номера       Главная страница номера       Начало страницы