Ещё не поздно

 Москва военная. Все ребята из нашего дома - ученики 9-го и 10-го классов - ушли на фронт. Окна домов оклеены по диагонали бумажными лентами для защиты от ударных волн при бомбардировках. На крышах домов дежурили женщины, охраняя дома от "фугасок" при бомбёжках. "Воздушная тревога!" - вещали репродукторы на улицах и площадях города. Ложась спать, радио не выключали, оно работало круглосуточно; главное - вовремя спрятаться в специально оборудованных бомбоубежищах. Детвора научилась отличать наши самолёты от фашистских по шуму моторов: "У-у-у" - низкий, хриплый гул - фашистский.

"Ю-ю-ю" - нежного, тихого резонанса - наш.

В школе классы не отапливались. Ребята сидели в пальто и валенках, на руках были варежки. Несмотря на холод, уроки пения, рисования, физкультуры не отменялись, мальчишки и девчонки любили эти занятия.

Сохранились в памяти уроки географии с Инной Михайловной. Её теплота и добродушие помогали нам в те трудные годы. Звонок на урок. В класс входит Инна Михайловна. В валенках, на плечах - серый оренбургский платок. Встаём, приветствуя. "Здравствуйте, дорогие мои, садитесь... Да, дорогой! Правильно. Кто дополнит, дети мои?" Мы млели, отогревались сердцем от тёплого, доброго голоса Инны Михайловны.

Математику вёл Степан Степанович, пришедший в школу после ранения, прямо из госпиталя. Освободившись от костылей, он ходил на занятия с палочкой. Не торопясь, осторожно, словно каждый шаг - мера жизни. На первом же уроке он нам сказал: "Так, ребятки мои, я перед началом войны успел окончить институт, но не успел поработать на практике. Вы будете учить математику, а я буду учиться учить математике". По месту жительства он оказался моим соседом. Вечером он заходил к нам позаниматься со мной дополнительно. С мамой Степан Степанович любил беседовать о литературе (мама работала в нашей школе библиотекарем).

Позднее географию стал вести Пётр Иванович, тоже фронтовик Молодой, худой, среднего роста; глаза добрые, внимательные. Но что поразительно, волосы - белоснежно-седые. Как-то мы решились у него спросить, почему он такой седой. И услышали следующий рассказ.

"Зима 1941/1942 года была очень суровой. Фашисты на мотоциклах, вслед за танками, при поддержке авиации разгромили наши, не получившие подкрепления погранвойска, и рванули в районы центральной России. Чудом оставшиеся в живых, мы пытались выйти из вражеского окружения. Как-то, пробираясь по лесному бездорожью, мы оказались на опушке леса. Перед нами открылась жуткая картина прошедшего боя. Без разведки дальше идти было нельзя. Вечерело, пора было подумать о ночлеге. Мы собрали замёрзшие трупы наших погибших товарищей и соорудили из них шатёр, хорошо защищающий от колючего леденящего ветра.

С рассветом, когда проснулись, у некоторых на висках появилась седина. Вот так, ребятки мои, - тихим голосом, как бы размышляя вслух, говорил Пётр Иванович. - А сейчас я счастлив общаться с вами. Будем держаться. Трудиться. Русский народ нельзя победить. С Россией лучше дружить, чем воевать. Но когда Адольф Гитлер поймёт это, будет уже поздно. В этом его ошибка".

Как-то мама, придя из школы, принесла письмо - фронтовой "треугольник" на имя директора школы от одного из наших учеников, ушедших воевать в первые же дни войны. Содержание этого письма мне запомнилось на всю жизнь.

"Мне не страшно погибнуть, защищая Москву, Россию-матушку и таких женщин, как Вы, Анна Николаевна. Я счастлив был ходить в школу, видеть Вас, ждать Ваших уроков истории. Мы, мальчишки и девчонки, с замиранием сердца слушали объяснения нового материала.

Главное - не что, где, когда, главное - во времени и пространстве - культура власти, духовность общества, характеристика человека - личности. Изучая историю, учащиеся должны сознавать свою ответственность в дальнейшем за своё государство, общество, человека. С развитием цивилизации ответственность потомков будет возрастать. Вот с этой ответственностью мы - мальчишки ушли на фронт. Я часто вспоминаю (даже стоя по грудь в болоте), как мы, мальчишки и девчонки, с за миранием сердца, слушали Вас.

Мы видели в Вас олицетворение Родины и воплощение русской красоты, богатство души, величие, мудрость.

Дорогая Анна Николаевна! Защищая Родину от фашистов, я буду счастлив отдать жизнь за Вас, за Россию, за будущее нашего народа.

Ваш ученик 9 "А" класса Михаил Новиков, Июнь 1942 г.".

Письмо было перепечатано и помещено на стенде в библиотеке. "Россия выживет и победит!" - эти строчки под письмом были нашим общим ответом всем ушедшим на фронт.

Мы старались быть достойными тех, кто воевал за нас: взяли шефство над одинокими стариками, старались следить за порядком на улице, в подъезде, во дворе. И с трепетом ждали вестей с фронта.

Папа, отправив военный завод на Урал, записался в полк ополченцев - защитников Москвы. Уходя, он сказал: "Из Москвы - ни шагу, всё будет в порядке".

Мы выстояли, победив фашизм в России и уничтожив его в Европе. После войны солдаты стали возвращаться домой. Из нашего дома никто не вернулся, кроме одного. Все погибли. Погиб мой папа. Погиб Миша Новиков.

И всё же отчаяния не было. Горе растворилось в общей радости Победы.

Что стало теперь с нашей школой? Почему ребята растут с чувством злобы к учителю, к родителям, ко всем взрослым людям? Почему в подъездах своих домов дети сорят, ломают почтовые ящики, пишут глупости на стенах?

Почему учитель, войдя в класс, говорит: "Так, я начну с вами занятия, когда покинут класс Иванов, Петров, Сидоров. Быстро вон из класса. Родители этих ... - недовольны, как я веду занятия. Пошли вон отсюда!"

Почему учитель позволяет себе подойти к скромно сидящей за партой ученице, смачно плюнуть на пол перед ней, растереть плевок и сказать: "Ты для меня - ничто, ясно?"

А вот другая сторона медали. Бедная учительница не смеет глаз поднять на своих учеников, одетых по последней моде. Краснея от унижения, она перехватывает их снисходительные взгляды на неё, стоящую перед ними в поношенной одежде и стоптанных "штиблетах".

А в параллельном классе, сидящий на "галёрке" Махарадзе, все уроки напролёт ведёт свою "эмоциональную деятельность". На замечание учительницы о том, что он мешает работать, никак не реагирует. Ему было предложено пересесть на вторую парту. Не послушался. "Делать там нечего" - ответил он и грязно выругался. Возмущённая учительница вызвала родителей. Приехала мать. Состоялся диалог. Мать молча положила на стол учителя конверт и большой пакет. - "Заберите эти вещи или я их выброшу в окно. Предлагаю подумать, где учиться Вашему сыну". По дороге в преподавательскую Валентину Анатольевну догнали девочки: "Спасибо Вам за такое решение. Вместо того, чтобы извиниться, он сказал, что купит и Вас, и Россию".

Так что же с нами стало? Найдутся ли теперь такие Миши Новиковы? Инны Михайловны? Очередная реформа образования - издевательство над человеком, бездарная трата бюджетных средств. Это говорю вам я, потомственный педагог с тридцатилетним стажем. Моя дочь работает в школе. Ради детей. Учителем сейчас быть не престижно, почти унизительно. На зарплату учителя не то что семью - себя невозможно содержать.

Я спрашиваю вас, власть имущих, понимаете ли вы, что значит бросить на произвол судьбы образование, медицину, всю социальную сферу? Похоже, что нет.

Нынешняя власть для народа пострашнее войны. Нет стратегии развития государства, нет идеологии.

Прежнее поколение ушло. Нет таких, как Михаил Новиков. Не придут в школу такие педагоги, как Степан Степанович и Пётр Иванович. Каким вырастет нынешнее поколение? Спохватились, да поздно.

А может, ещё не поздно?

Содержание номера       Главная страница номера       Начало страницы