"Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы…"

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 Вскоре после восшествия на Первосвятительский престол в 1990 году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II дал пространное интервью газете "Известия". В нём Предстоятель Русской Православной Церкви высказал своё отношение к так называемой "сергианской" политике лояльности богоборческому государству. Эта политика, по мнению Патриарха, явилась сознательным компромиссом, взятым на свою совесть русскими архиереями после 1927 г. ради окормления паствы Христовой. Святейший Патриарх подчеркнул, что он не сомневается в правильности избранного церковного курса, но, будучи одним из тех архиереев, считает, что своей компромиссной позицией мог невольно ввести в соблазн ту часть паствы, которая по тем или иным причинам, субъективным или объективным, была настроена радикально по отношению к власти. У этих людей, - сказал Патриарх, - я искренне прошу прощения".

"Ну вот, - подумал я, - теперь, наконец, устранена главная причина, препятствующая объединению нашей Церкви с Зарубежной", - и на радостях, прихватив газету с текстом интервью, отправился во Францию по приглашению благочинного Парижского округа о. Вениамина Жукова для участия в престольном празднике храма свв. новомучеников и исповедников Российских в Вильмуассоне. Богослужение возглавил митрополит Виталий, бывший в то время Предстоятелем Русской Православной Церкви Заграницей. За трапезой мне была предоставлена возможность сказать слово, и я, развернув газету, процитировал выдержки из интервью Святейшего Патриарха. За столом воцарилась мёртвая тишина. Все, говорившие после меня, в том числе и сам митрополит Виталий, никак не отреагировали на моё выступление, которое, как я понял, скорее раздосадовало их, чем обнадёжило. Молчание было достаточно красноречивым, и мне стало ясно, что насущная проблема объединения Церквей вообще не стояла на повестке дня у руководства РПЦЗ.

Зато надо было видеть реакцию простых русских людей, прихожан Вильмуассонского храма, которые убеждённо говорили о необходимости объединения, о том, что настало время исполнить завет, данный святителем Тихоном зарубежным архиереям о незамедлительном возвращении в лоно Матери-Церкви, как только она освободится от пут богоборческой власти. "Не волнуйтесь, - подбадривали они меня, - настроения большей части Русской Церкви Заграницей, в том числе и многих молодых архиереев и священников, совершенно иные, они мыслят по-другому и очень скоро сами проявят инициативу к объединению".

Впоследствии, на протяжении нескольких лет, мне не раз приходилось убеждаться в правоте этих людей, так сердечно утешавших меня в тот памятный день.

И вот теперь, оказавшись 26 сентября 2003 года в Мюнхене, в дни, когда совершался официальный визит Президента России В.В. Путина в США, я получил ещё одно яркое подтверждение тому, что основной костяк зарубежной православной паствы решительно настроен на возвращение РПЦЗ под омофор Святой Матери-Церкви.

Пригласил меня в Мюнхен Сергей Сергеевич Троцкий, представитель старого поколения первой русской эмиграции, потомок древнего дворянского рода воронежских помещиков. Недавно у него родился шестой ребёнок, Александр, крёстным отцом которого он пожелал видеть меня.

Крестины младенца Александра состоялись в воскресенье 28 сентября в Мюнхенском кафедральном соборе после литургии, которую совершил архиепископ Берлинский и Германский Марк, вернувшийся накануне из США, где участвовал во встрече иерархов РПЦЗ с Президентом В.В. Путиным. На трапезе, собравшей всех прихожан храма, владыка Марк сказал длинное проникновенное слово о своих впечатлениях от этой встречи.

- Все мы, - говорил он, - архиереи и священники нашей Церкви, беседовавшие с В.В. Путиным, находимся под огромным впечатлением и от его личного обаяния, и от глубины понимания им пагубности разделения наших Церквей, пагубности не только для самой церковной жизни, но и для возрождающейся России. Откуда у этого человека, жившего за рубежом, столь масштабное видение неразрывности связи судеб Отечества с духовной первоосновой, воплощённой в учении Православия?! Я лично принял участие в этой исторической встрече по специальному благословению Патриарха Сербского Павла, к которому ездил как к известному молитвеннику и духовидцу. Впереди, конечно, ещё много препятствий на пути воссоединения, но великое начало уже положено. И по молитвам святых новомучеников и исповедников Российских и Святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францизского, верю, что Господь споспешествует всем нам в этом спасительном деле...

И снова, как 12 лет назад, меня - единственного представителя из Москвы, - окружили русские прихожане Мюнхена, засыпая вопросами о том, готова ли Русская Православная Церковь воссоединиться со своими духовными братьями и сестрами, не возникнет ли для них риска изменений в привычном укладе и т.п.

Я пытался развеять их сомнения, говоря, что если инициатива Патриарха и Президента завершится объединением наших Церквей, то это станет важнейшим для России событием в XXI веке. Ведь существующее разделение - это последний отклик глобальной катастрофы, случившейся в 1917 году.

На тему церковного разделения мне не раз доводилось беседовать со Святейшим Патриархом Алексием. В детстве, живя в независимой Эстонии, он мог лично наблюдать за подвижническим служением Зарубежной Церкви в нелёгких условиях изгнания и преисполнен к ней глубочайшего уважения. И вопреки многим неверным шагам в отношении Матери-Церкви со стороны отдельных иерархов РПЦЗ всегда стремился и стремится к единству и готов ради этого великого дела приложить все усилия.

Огромное впечатление на моих слушателей произвёл рассказ о том, как Святейший Патриарх Алексий, едва вступив на Патриарший престол, обзванивал по телефону всех без исключения епархиальных архиереев (а их число приближалось тогда к сотне), говоря каждому:

- Владыко, помните, что Церковь ныне абсолютно свободна! Открывайте воскресные приходские школы для детей, устраивайте церковные библиотеки, идите в больницы, тюрьмы, детские дома. Помогайте обездоленным... Не ждите специальных распоряжений, окормляйте народ Божий, Церковь свободна!..

И то, с каким воодушевлением и надеждой слушали рассказы о церковной жизни в России мои зарубежные собеседники, с каким убеждением сами говорили об объединении двух частей Русской Церкви, послужило мне новым утешением и подтверждением того упования, которое выражали более 10 лет назад прихожане маленького храма святых Новомучеников и исповедников Российских в далёком французском Вильмуассоне.

 

Содержание номера       Главная страница номера