Почему мы такие бедные?

 Появившаяся в "Известиях" 10 апреля статья "Почему мы такие бедные", наверное, привлекла к себе внимание не только специалистов в области экономики.

Напомним кратко содержание статьи. Бывший министр финансов России Е. Ясин на прошедшей в апреле конференции "Модернизация экономики России: социальный аспект" выступил с докладом "Модернизация экономики и система ценностей". Общее направление мысли бывшего вице-премьера примерно таково: западное общество построено на духовно-нравственных ценностях, более способствующих его экономическому процветанию и удержанию лидирующих позиций в мировой экономике.

Соответственно, такой откровенный реверанс в сторону западной экономической модели г-н Ясин уравновесил критикой базовых ценностей российского народа.

Список недостатков традиционной российской системы ценностей достаточно обширен: тут и коллективизм, подавляющий личность, и долготерпение, и склонность к масштабным проектам. В этот чёрный список вошло даже нестяжание, влекущее, по мысли г-на Ясина, ослабление мотивации к предпринимательству.

На самом деле, нестяжание, кротость, долготерпение - всё это считается в христианстве добродетелями. Однако, видимо, не всякое христианство раздражает бывшего вице-премьера. Так, он считает, что западное христианство смогло выработать модернизированную (по отношению к "косному" Православию) систему ценностей, которая не только не вступает в противоречие с основными принципами хозяйствования на Западе, но и стимулирует развитие экономики. В этом он следует более ранним высказываниям западных учёных, например, социолога Макса Вебера, считавшего, что причиной резкого экономического скачка западных стран стала именно протестантская этика.

Западные оракулы устами своих российских последователей возвещают, что если страны третьего мира (кстати, знаменательно применение этого термина в разговоре о России) далеки от процветания, значит, либо они не знакомы с протестантской этикой, либо страдают от недостатка умственных способностей.

Не будем обижаться на западных специалистов-социологов или экономистов, для которых, судя по всему, загадка русской души всё ещё не разгадана. Удивительно то, что из числа наших соотечественников немало находится таких, кто поддержал бы точку зрения г-на Ясина.

Причём, как можно предположить, для большинства таких прогрессивно настроенных деятелей экономики и бизнеса будет приятной неожиданностью узнать, что те моральные принципы (читай: отсутствие принципов), которыми они до сих пор руководствовались, оказывается, называются протестантской деловой этикой. Замечательное, жизнеутверждающее открытие.

Высказывание Е. Ясина о том, что коллективизм неполезен для экономического роста, даже у человека, не имеющего специальных знаний, но просто здравомыслящего, должно вызвать по крайней мере сомнение. Чем с точки зрения экономической эффективности был плох советский коллективизм середины прошлого века? Почему отвергается исторический опыт организации коллективного труда на предприятиях дореволюционной России? Между прочим, знаменитое "японское экономическое чудо", целиком основанное на принципах коллективизма, имеет немало общего с российской системой организации труда рубежа XIX-XX веков.

История российской экономики знала немало примеров настолько прогрессивного подхода к вопросам организации труда, что эти образцы в дальнейшем стали базовыми принципами, которые применили на практике как российские предприниматели и промышленники, так и зарубежные специалисты. Речь идёт о системе монастырского хозяйствования, фундамент которой был заложен ещё в XVI-XVII веках в крупнейших монастырях Руси, например, в Иосифо-Волоцкой обители или на Соловках.

Нравственно-духовная жизнь общества и советскими идеологами, и западными социологами рассматривается как один из компонентов, с помощью которого возможно достижение некой основной сверхцели. Какова же эта цель?

Обратимся кратко к христианскому опыту. В христианском самосознании конечной целью жизнедеятельности человека признавалось не достижение материального благосостояния, а спасение души. Это не мешало, тем не менее, в своё время Византии и другим христианским государствам Европы достигать лидирующего положения в мировой экономике.

Добиться высоких темпов экономического развития можно не единственным способом. Не зря поэтому здесь упомянут социалистический опыт. И христианское мировоззрение в данном случае ни при чём. Нарекания же в адрес российского менталитета вызваны отнюдь не экономическими мотивами, но несовпадением идеологических "полюсов" нашего общества, с одной стороны, и западной культуры - с другой.

В самом деле, разве Православие стало причиной падения советского государства и разрушения прежней системы плановой экономики? Разве не наоборот, не уничтожение традиционных духовно-нравственных ценностей привело в конечном счёте к этой катастрофе и к параличу общественной воли, когда наш народ столкнулся с трудностями "переходного периода"?

В чём негативное влияние коллективизма и общинности? В понимании г-на Ясина, они подавляют инициативу личности. Но для христианского мировоззрения общинность и коллективизм, напротив, помогают исполнить важнейшую заповедь о любви к ближнему. К слову, традиционная исламская экономика основана на тех же принципах коллективизма. Мы, за последние годы привыкшие возмущаться всё более напористым проникновением в Россию эмигрантов из азиатских регионов, не отдаём ли должное их традиционной сплочённости и взаимопомощи?

Трудно удержаться от того, чтобы не указать на некоторые характерные черты западной деловой этики. Эта система ценностей, столь эффективная с точки зрения современных реформаторов и якобы предоставляющая личности все возможности для наиболее полной самореализации, иногда проявляет себя довольно неожиданно. Ни для кого не секрет, что в компаниях, построенных по образцу западных, принято создавать собственные правила поведения для сотрудников, своего рода уставы, которые язык не повернётся назвать подобием монастырских, но которые, однако, по форме являются чем-то весьма близким к ним.

Несоблюдение этих правил зачастую влечёт за собой "наказание рублём" (вернее, долларом) - штраф. Обеспечивается же "добровольное" следование таким правилам с помощью особой службы внутреннего контроля.

Где здесь, скажем, свобода для самореализации или проявления инициативы? Социологи западной школы упрекают нас в приверженности к так называемым "локусам", неким замкнутым группам, мешающим созданию необходимых для нормального функционирования общества горизонтальных и вертикальных связей. Замените понятие "локус" на "корпорация" - и попытайтесь понять разницу между этими терминами. По степени изолированности от общества и непроницаемости для посторонних современные корпоративные структуры дадут фору любому тайному обществу Средневековья. Обратим внимание на то, как незаметно для самой себя западная деловая этика, отрицающая всякий коллективизм и общинность, на деле выстраивает свой собственный суррогатный коллективизм и создаёт собственные общины в виде корпораций, фирм и пр. На чём основана, кстати, эта замкнутость? На стремлении возможно более эффективно противостоять нежелательному влиянию извне. Но только в случае христианской общины нежелательным влиянием считается какое-либо действие или мнение, идущее вразрез с Божественными заповедями, а для протестантской деловой этики таковым влиянием может стать, как мы видим, уже христианская нравственная традиция сама по себе, коль скоро она становится помехой для достижения максимальной экономической эффективности бизнеса.

Ругая нас за коллективизм, Запад руководствуется теми же самыми (по форме, не по сути) принципами, переименовав свою систему ценностей в "корпоративную этику".

Интересно, но с точки зрения эффективности едва ли не самые выдающиеся результаты достигаются именно там, где нормы корпоративной этики возводятся в ранг абсолютных ценностей, почти заповедей. Конечно, не Божиих. Но и это не помеха для современных прогрессистов: где нет Бога, там на Его место ставится идол, мессия, гуру, "отец человечества". Имеются в виду, конечно, сектантские методы маркетинга и менеджмента. Эта тема уже достаточно подробно рассмотрена различными специалистами, как в области экономики, так и религиоведения. Экономические принципы построения империи "преподобного Муна" или "церкви сайенто-логии" являют собой яркие примеры подобной организации труда.

Есть и ещё одна сторона вопроса. Причём это первое, что приходит на ум, когда начинаешь размышлять над высказываниями современных экономистов-западников. Так вот-, не потому ли мы такие бедные, что "они" такие богатые? Апологеты нового экономического мышления скорее всего попытаются представить это как результат "индивидуальной инициативы" западного человека, более восприимчивого к передовой экономической мысли.

История же прямо свидетельствует о том, что Европа своим резким скачком в развитии хозяйства обязана грабежу стран православного Востока, полному разорению Византии.

"Перепрограммировать" сознание русского человека стремятся уже не первое десятилетие. Направление усилий, или, по выражению самих реформаторов, "курс преобразований" постоянно меняется. Но настораживает и беспокоит одно: начиная с советских времен и заканчивая нынешней эпохой экономического пост-прогрессизма, реформы сохраняют неизменным более или менее явное антихристианское ядро, принципиальную несовместимость "нового мышления" с традиционным русским Православием.

 

Содержание номера       Главная страница номера