"Живый, в помощи Вышняго..."

Этот воистину великий, праздничный день он проводит не на рекламных "фронтовых привалах", устраиваемых различными политическими партиями для ветеранов, а в храме и, отдав дань памяти погибшим соратникам во время панихиды, этот пожилой человек идёт в приморский парк к памятнику Неизвестному матросу. Долго смотрит он на морскую гладь. Мысленно ветеран сейчас далеко, - в грозном сорок первом году, когда в колонне военнопленных его, тяжело раненного, нёс на себе верный фронтовой друг. Как оказались они в доме молодой беременной женщины, солдат не знал, навсегда запомнил он только глазёнки четырёх ребятишек, сидевших на лавке. Солдат хозяйка спрятала под кровать, здорового - к стенке, а раненого - поближе, чтобы менять бинты.

Топот, лай собак, крик на незнакомом языке, плач разбудили его среди ночи. Это была облава румынских полицейских: дом за домом методично обыскивали они в поисках бежавших военнопленных, заодно безжалостно грабили испуганных женщин. Он понимал, что спасения нет, но вместе с отчаянием в затемнённое сознание тоненьким лучиком неведомой надежды непонятно откуда вошли слова: "Живый, в помощи Вышняго...". И всё - дальше он не знал, не помнил. Как за спасительную нить ухватилась гибнущая душа за эти слова. Всем существом человек повторял бесконечно только эту фразу: "Живый, в помощи Вышняго...". Строка стала жизнью. Казалось, вселенная, сомкнувшаяся в душное пространство, шептала вместе с ним: "Живый, в помощи Вышняго...".

Отдёрнув покрывало кровати, полицейские за ноги выволокли лежащего под стенкой верного друга Колю, а его, лежащего прямо пред глазами... не увидели. Теперь, конечно, старый солдат знает наизусть весь девяностый псалом. Он его выучил, как только смог говорить после ранения - соседом по госпитальной палате оказался священник - отец Александр... Слеза скатилась по морщинистой щеке. Сын обнял за плечи старика. "Дедушка, смотри, какой кораблик плывёт!" - это пятилетняя правнучка увидела яхту "Дружба". Когда-то она называлась - "Товарищ"...