Россия, которую мы пропиваем

 Господи, призри милостиво на раба Твоего (имя) прельщённого лестью чрева и плотского веселья. Даруй ему познать сладость воздержания в посте и проистекающих от него плодов Духа. Аминь.

(Молитва св. прав. Иоанна Кронштадтского)

В церковной прессе много и, в общем, справедливо писалось о том, что пьянство на селе - от безверия. Дескать, вырастет в каждой деревне церковь, вернётся в дома икона - и всё будет нормально.

Но дело-то всё в том, как говорят святые отцы, что Церковью должно стать сердце. Ведь именно с сердечной верой человек обретает смысл жизни.

- Самая главная причина как алкоголизма, так и суицидов - потеря смысла жизни, - подтверждает ведущий российский специалист по самоубийствам, доктор медицинских наук Виктор Гаврилович Остроглазов, - во все переломные, смутные годы нашей истории мы видим скачок цифр и по первой, и по второй беде.

В то время, когда российский деревенский "мiръ" стоял крепко, пока не были разрушены духовные основы крестьянства (вера, традиции, весь жизненный уклад), алкоголь не был опасен. А ведь к этому миру принадлежало 97% населения империи... Мина была заложена в оставшихся трёх "городских" процентах, где уровень пьянства (и соответственно алкогольной смертности) был в 3-4 раза выше, чем на селе.

Но рванула революция. В начале 20-х годов пьянство приняло огромные масштабы. Причины поголовного пьянства в послереволюционные годы более чем очевидны: русское общество пережило один из самых страшных катаклизмов за последние несколько веков - крушение традиционных основ и потерю самого смысла жизни. В 20-е годы с пьянством боролись репрессиями, а затем появились колхозы и крестьянам дали "советский смысл жизни". Ситуация с пьянкой относительно нормализовалась. Советские люди совершали трудовые и боевые подвиги, погибали за свою страну. Всё перевернулось через пару десятилетий, когда полузадушенная Советами деревня, получив хрущёвскую "волю", хлынула в города. Мы разом стали городской нацией и запили по-городскому. Вот при таком раскладе народ подошёл к самому "пьяному" 1984 г., когда, по официальным данным, потреблялось 10,8 литра чистого алкоголя на человека, а с учётом самогона - все 15.

Чтобы как-то остановить рост пьянства, советское правительство в 1985 г. приняло постановление о борьбе с пьянством. Ликёро-водочные заводы перепрофилировали в предприятия по производству безалкогольной продукции. Но широкое возмущение безбожного народа заставило правительство отказаться от борьбы с пьянством.

За последние 10 лет мы снова вышли на уровень 1984 г. А если учесть то, что в эту статистику не попадает пивной алкоголизм (ведь пиво алкогольным напитком не признаётся), плюс тот факт, что самогоноварение в деревнях приняло неконтролируемые масштабы, то картина вырисовывается не просто безрадостная - ужасающая! По данным учёных, сейчас приблизительно одна пятая часть населения России относится к категории "сильно пьющих", т.е. потребляет не менее одного стакана крепких напитков в день. Почти каждая третья смерть среди мужской половины россиян в той или иной мере происходит из-за увлечения алкоголем.

А вот цифры из некоторых регионов России. В 2000 г. в Карелии на почве пьянства сошли с ума 617 человек (столько больных белой горячкой выявлено наркологической службой). Всего же страдающих этой крайней формой расстройства психики в республике насчиталось 1276 человек. Для сравнения скажем, что, например в 1915 г. на всю Россию было 911 больных алкогольными психозами (это данные Большой медицинской энциклопедии 1928 г. издания). Это как же нужно пить, чтобы маленькая 760-тысячная Карелия перещеголяла по числу больных белой горячкой огромную Российскую Империю образца 1915 года!

Пару лет назад репортёрские тропы привели меня в село Закаринье Слободского района Кировской области. Там взбунтовались женщины. Просто им надоело смотреть, как гибнут их мужики, денно и нощно потребляющие местную самопальную самогонку.

О том, что её родная деревня спивается, равно как и вся сельская Россия, Тамара Анатольевна Халтурина много и с болью думала ещё в бытность учительницей математики в местной школе. А когда она стала главой сельской администрации, то решила бороться с этим злом всеми доступными средствами.

Тамару Анатольевну предупреждали, что из её затеи с деревенским сходом ничего не получится. Сход и до неё пытались организовать, да на него приходило от силы десяток человек. Однако заявленная тема не оставила никого равнодушным.

Поначалу сход, на который собралось полсела, шёл ни шатко ни валко. Сонную атмосферу взорвало выступление учителя химии. Вячеслав Скопин огласил данные химических анализов, по которым в закариньевском самогоне оказалось превышение концентрации метилового спирта в 2,5 раза, альдегидов и сивушных масел в 5 раз, а фурфурола в 1,5 раза. Выяснилось, что собственно алкоголя в самогоне - не более 40-50 %, всё остальное - так называемое "народное творчество" или "биодобавки".

- Самогоноварение и пьянство - бич большинства вятских деревень, - рассказывала мне Тамара Николаевна. - Судя по нашим анкетам, закариньевцы считают основными причинами пьянства на селе - безработицу и нравственную распущенность. Действительно, подпольное производство самогона развивается одновременно с разорением колхозов. Судите сами, в нашей деревне - около 500 жителей, большая часть которых - пенсионного возраста. А из трудоспособного населения - более 60 человек - безработные.

Есть, конечно, и другие причины, местного порядка. Например, досуг. Почти год не работал сельский клуб - отключали за долги свет. В школе нет элементарного инвентаря для спортивных секций. С 30-х годов стоит разрушенный большевиками храм - не на что и некому восстанавливать. Ни одного православного священника на Закаринье и окрестные сёла. Да и участковый один - на пять сельсоветов.

- Я считаю, что государственные структуры сегодня совершенно ничего не делают, чтобы искоренить эту заразу, - говорила глава сельской администрации. - Очень хочется надеяться на то, что со вступлением в силу нового Административного кодекса будет легче реально бороться с самогонщиками.

Административный кодекс вступил в силу через месяц после нашего разговора с Тамарой Халтуриной. Но принёс он облегчение не государственным органам, призванным бороться с пьянством, а... самогонщикам. По новому Административному кодексу эту публику не то что сажать - штрафовать нельзя. Это не говоря уже о том, что без санкции прокурора участковый инспектор не смеет и за порог дома ступить. Неприкосновенность жилища, права человека!..

В Москве, конечно, проблемы самогоноварения нет. Вот и забыли столичные законодатели о такой беде, съедающей всю глубинную Россию. Чтобы спасти российскую деревню от пьянства, участковые инспектора вынуждены теперь обманывать односельчан ("Ты что, баба Маня, не знаешь, какой закон о самогонке вышел?!"), а местные законодатели - принимать заведомо неправомерные законы. Тамбовская облдума обращалась в Госдуму с просьбой внести в Административный кодекс соответствующие поправки. Ответа нет. И тогда в Тамбове на свой страх и риск подготовили региональный законопроект, предусматривающий административные наказания "за изготовление, хранение с целью сбыта либо сбыт крепких спиртных напитков домашней выработки". Не приняли. Испугались "вступать в противоречие с федеральным законодательством". А вот в Липецкой области взяли за основу тамбовский текст и приняли его. Подобный же закон действует в Томской, Владимирской и Курганской областях. Ведь пока Госдума раскачается, народ вымрет.

Да, конечно, репрессивные меры необходимы. Но всё же они недостаточны. Так же, как и разговоры о повышении духовности у сельских жителей останутся только демагогией, если не дать людям главного: работы и возможностей зарабатывать. Интересный штрих: в прошлом году министр сельского хозяйства РФ Гордеев вручил Столыпинскую премию самому эффективному сельхозпроизводителю России. Им оказался... наместник Сретенского монастыря архимандрит Тихон (Шевкунов), которого в марте 2001 г. жители села Слободка Рязанской области избрали председателем хозяйства "Воскресение". За короткий срок отец Тихон сделал из развалившегося хозяйства лучшее в области сельхозпредприятие. Сельчане, впервые за многие годы, стали получать зарплату. Мужики прекратили пить, засучив рукава, с удовольствием работают. И церковь новую отстроили. Значит, поняли мужики, что архимандрит поднял их деревню не только трактором и комбайном, но и молитвой.

Я вспоминаю чистые наивные глаза простой вятской женщины Тамары Халтуриной из села Закаринье. "Когда же вы там, в Москве, за ум возьмётесь?" - вопрошала она меня... Не знаю как депутатам, а мне перед ней стало стыдно.