Он дышал Христовой истиной

 31 октября - память апостола и евангелиста Луки

В наши представления о возникновении христианства обычно вкрадываются три серьёзные ошибки. Во-первых, мы преуменьшаем в своём сознании грандиозность того мировоззренческого переворота, который был произведён новой религией. Во-вторых, мы переоцениваем здесь роль иудаизма, считая, будто Новый Завет почти целиком вырос из Ветхого Завета, в котором чуть ли не всё Евангелие содержалось "в прикровенном виде". В-третьих, мы переоцениваем значение для формирования христианского учения о Боге, мире и человеке такой составляющей, как древнегреческая философия, точнее, метафизика "Единого" и его "Другого", развитая так называемой эгейско-афинской школой, представителями которой были Парменид, Зенон и Платон.

Следствием этого недопонимания подлинного генезиса христианства, возможно, культивируемого сегодня кое-кем и намеренно, стало то, что нынче всё чаще звучит дикий термин "иудео-христианская цивилизация". Взяв у иудеев одно, а у античных язычников другое, христианство полностью переосмыслило эти свои заимствования и дало столь неожиданный их синтез, что он показался странным и неприемлемым для большинства как евреев, так и греков.

"Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, - сила Божия. Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну. Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога и премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость; потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков" (1 Кор. 2,18-25).

Здесь апостол Павел как раз и подчёркивает то, о чём мы сказали выше: призвав к себе некоторых иудеев и некоторых эллинов, Бог открыл им нечто такое, что отвергло большинство "мудрецов", т.е. греческих философов, и "книжников", т.е. еврейских священников и левитов.

Избрать же для первоначальной проповеди новой веры и иудеев, и эллинов Богу было нужно для того, чтобы каждый из них, войдя в неё со своей частичной истиной, содействовал осуществлению того синтеза, который, преобразованный действием Святого Духа, открыл людям полноту истины.

В чём состояли вклады в христианство двух предшествовавших ему культур? Это достаточно очевидно. Греки внесли в него то, что идёт от человеческого интеллекта, от данного людям их Творцом умения рассуждать логически, мыслить строго и последовательно. Без этой составляющей великие учители Церкви - кстати, все до единого греки, с детства знакомы с античной языческой философией, - не смогли бы создать учение о Троице. Израильтяне же внесли данное им когда-то на Синае Откровение о Едином Боге - совершенно не логичное - и разумом непостижимое, но твёрдо ими исповедуемое. Так два потока знания - продукт мысли и результат прозрения, - слившиеся с Благой Вестью, принесённой воплотившимся Богом, образовали полноводную реку Истины, понесшую на себе через века множество народов.

А у истоков этой реки стояли особые избранники, призванные Христом для просвещения человечества. Это были апостолы и особенно евангелисты. Мы как-то привыкли думать, что все они были евреями, оставившими свою иудейскую веру ради веры в Распятого, но это не так. Среди самых-пресамых, среди тех нескольких, на ком Христос воздвиг Свою Церковь, которую врата ада не одолеют до скончания века, был природный эллин, обладавший всеми лучшими достоинствами тогдашних греков, - врач, писатель, наверняка знаток Парменида и Платона, - Лука. Он стал незаменимым тружеником I века на ниве Господней. Он написал не только уникальное по своей тематике третье Евангелие, но и Деяния Апостолов. Такого объёмного текста в Новом Завете нет ни у кого, кроме первоверховного апостола Павла. Но этого мало: он был единственным художником апостольского братства, основателем иконописи, без которой немыслимо святое Православие. Стать зачинателем "богопознания в образах" мог только грек, ибо евреям закон Моисея возбранял делать изображения.

Центральное место "Деяний", имеющее наибольшую богословскую ценность, - описание того момента, когда в умах апостолов произошёл психологический переворот: будучи до этого уверены, что Христос явился только для спасения погибающих овец дома Израилева, они вдруг поняли, что Его Церковь, укреплению которой они призваны содействовать, является вселенской, предназначенной окормлять все народы мира. Дать точное описание этого момента тоже мог только грек, не имевший еврейского предубеждения о своей избранности и глядевший на колебание остальных апостолов со стороны. Вот это знаменитое место.

"На другой день, когда они шли и приблизились к городу, Петр около шестого часа взошёл на верх дома помолиться. И почувствовал он голод, и хотел есть. Между тем, как приготовляли, он пришёл в исступление и видит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и спускающееся на землю; в нём находились всякие четвероногие земные, звери, пресмыкающиеся и птицы небесные. И был глас к нему: встань, Петр, заколи и ешь. Но Петр сказал: нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого. Тогда в другой раз был глас к нему: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым. Это было трижды; и сосуд опять поднялся на небо. Когда же Петр недоумевал в себе, что бы значило видение, которое он видел, - вот, мужи, посланные Корнилием, расспросив о доме Симона, остановились у ворот, и, крикнув, спросили: здесь ли Симон, называемый Петром?" (Деян. 10, 2-18).

Посланцы повели Петра к сотнику Корнилию, которому повелел услышать от него истину Святой Дух, и произошло нечто неслыханное: апостол окрестил язычника.

Конечно же, Лука слышал рассказ о видении от самого Петра, а на крещении Корнилия и его семьи присутствовал лично. Вот как оно протекало. В то время как Петр рассказывал собравшимся о Христе, "Дух Святый сошёл на всех, слушавших слово. И верующие из обрезанных, пришедшие с Петром, изумились, что дар Святого Духа излился на язычников, ибо слышали их говорящих языками и величающих Бога. Тогда Петр сказал: кто может запретить креститься водою тем, которые, как и мы, получили Святого Духа? И велел им креститься во имя Иисуса Христа" (10, 44-48).

Когда о происшедшем узнали апостолы, не присутствовавшие в доме Корнилия, они были повергнуты в состояние шока. И только уверения Петра, что он исполнял чудесно открывшуюся ему в видении Божию волю, и что крещение язычников ознаменовалось "второй Пятидесятницей", успокоили их и заставили взглянуть на свою миссию иначе. Думается, для них оказались немаловажными свидетельства очевидца всего - апостола Луки, который, не будучи "обрезанным" не имел предвзятости. Разумеется, сам он о своей роли в этом ключевом эпизоде христианской проповеди полностью умалчивает. Отметим, что Лука, будучи "апостолом от семидесяти" не присутствовал в числе двенадцати в Сионской горнице в момент нисхождения Святого Духа, и совершившееся в жилище Корнилия уравняло его с ними и ввело его в самый узкий круг избранных.

Отдавая дань уважения и благодарности великому апостолу Луке в день его памяти 31 октября, вспомним об одном предупреждении Евангелия, имеющем грозный смысл, и подчёркивает, что христианство - отнюдь не всепрощение, а наложение высокой ответственности,

"Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение; ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трёх; отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей" (Лк. 12, 51-53).

По этому стиху наш взгляд скользит, как правило, не останавливаясь, а остановиться на нём стоит, чтобы крепко задуматься. Ведь тут сказано прямо противоположное тому, что нам нередко говорят о христианстве: оно, дескать, объединяет людей, предотвращает раздоры и войны и тому подобное. Да оно объединяет, но кого и как? Объединяет единоверцев в истинной апостольской вере, каковой является только Православие, и разделяет с людьми иной веры, а точнее сказать, ложной веры, ибо истинна одна лишь апостольская вера, от которой отпали и католики, и протестанты. Это место из Евангелия от Луки является заветом не впадать в 31 октября - память апостола и евангелиста Луки являющимся сегодня особенно актуальным.

Содержание номера       Главная страница номера       Начало страницы