Сильные люди

 Жизнь пытается согнуть их в дугу, а они не гнутся, пробует сбить с ног, а они ещё крепче врастают в землю. Нет, они не сверхчеловеки, обыкновенные русские крестьяне, мужики, землепашцы.

Николай Акимов несколько вечеров подряд сочинял письмо Лукашенко. Написал-таки. Правда, отправить его так и не решился. Жена Валентина отговорила: "Не до тебя ему, он птица иного полёта". Оно и верно: у президентов иные заботы, нежели у крестьянина-однодворца. "Но Лукашенко тоже был крестьянином - размышляет Николай Данилович. Должен же понять мужик мужика!"

Несколько лет назад жизнь сбила Акимовых слёту, как уток зарядом дроби. Вначале сократили должность Николая Даниловича, руководившего сельхозпроизводством при железной дороге. Затем, жарким августовским утром, аккурат в субботу, когда они с сыном Сергеем ремонтировали старенький трактор, сгорел их дом и надворные постройки. Дочку с веранды едва успели вытащить, а старушку-мать, которая лежала в дальней комнате, не успели. Так и сгорела она вместе с домом. А потом уволили и Валентину Алексеевну, 20 лет отработавшую кассиром в том же железнодорожном совхозе. На коленях стояла перед начальством: "Пошлите хоть на ферму навоз грузить, ведь мы же голые после пожара остались". Послали. Только не на ферму, а на улицу. Семья осталась без средств. Слегла от переживаний старшая дочь Галина. Младшую - Лену, когда она ввечеру возвращалась с работы из детского сада, какие-то отморозки ударили бутылкой по голове, и та оказалась на больничной койке.

Словом, беда за бедой. Боялись, что Николай Данилович, в своё время перенёсший инфаркт, тоже сляжет. А они с сыном Серёгой взялись за топоры, и стали на месте пожарища ставить новый сруб. Две тысячи рублей погорельцам дал профком совхоза, да столько же - глава администрации Рыбинска, семь тысяч выделила железная дорога. Руководитель службы занятости города Вячеслав Сафонов, где безработный Акимов стоял на учёте, в счёт долгов по пособию привёз... двух поросят и говорит:

- Вот что, Данилыч, брось ты искать работу - всё равно не найдёшь! Занимайся лучше своим хозяйством. Выделим тебе землю. Оформим твоё подворье как предприятие. Освободим на три года от налогов. И работай с Богом.

- А стаж как же, Алексеевич? - запротестовал было Николай, хотя у самого за плечами было уже 40 лет безупречной работы.

- Будет и стаж. Ты ж теперь не безработным станешь, а хозяином предприятия.

Дело в том, что в Ярославской области разработана целая система занятости сельского населения, безработица среди которого, может быть, и меньше, чем в городе, но безнадёжнее! Рабочему можно предложить место на другом конце города, - целые бригады ездят из дальних областей на работу даже в Москву, где живут месяцами, ремонтируя квартиры и офисы, строя бани и дачи. А куда девать крестьянина, если он, кроме фермы и поля, привязан ещё и к дому, своему хозяйству?

- Мы подсчитали, что если у семьи есть 40 соток земли, корова, телёнок, два поросенка, 40 кур, то человек занят 21 час в сутки круглый год, - рассказывал мне руководитель областной службы занятости Юрий Николаевич Бородин, - а мы его ещё понуждаем работать на производстве. Да он и так на производстве. И предложили безработным крестьянам такие правила игры: давайте мы (в счёт долгов по пособиям по безработице, путём сложных взаимозачётов с сельхозпредприятиями) поможем вам создать крестьянское хозяйство, сохранить стаж, на три года освободим от всех видов налогов, дадим (опять же в счёт долгов по пособиям) скот или инвентарь - кому что нужнее, а вы спокойно работайте на своём подворье. Нет, мы никого не заталкивали в самозанятость силой, а только давали шанс...

И люди пошли. Как босиком по стерне, боясь наколоть ноги, и в то же время понимая, что иного-то, более гладкого, протоптанного пути нет. Программа эта, к слову сказать, сейчас апробируется и в других областях. Где приживается, где нет. В Ярославской же области, благодаря таким нестандартным решениям администрации и службы занятости, удалось за три года почти полностью ликвидировать сельскую безработицу.

Именно эта программа и помогла подняться на ноги семье Акимовых.

Но никакие самые расхорошие административные решения не спасли бы Николая Даниловича, окажись он человеком малодушным, безвольным. Сколько таких, кто продал и пропил скотину и опять встал в очередь на бирже труда. Акимов же, как бык, наклонил голову и попёр против судьбы, как против ветра.

- Так я ж сибиряк, - говорит он, - из Омска, а мы, сибиряки, люди с характером.

Есть и бык в его хозяйстве. Злой, не в хозяина. Пёс тоже злой, но тому и положено быть таким. Кроме быка и пса, в хозяйстве Акимовых 4 коровы, 5 телят, тёлка, поросята. Молоко, творог, сметану летом отвозят в соседнюю деревню дачникам, а в остальное время разносят по предприятиям. То есть, за прилавком на рынке Валентина Алексеевна не стоит, хватает постоянных клиентов.

Есть у Акимова и тракторишко старенький. За двором - кипы прессованного сена, - пресс-подборщик они купили в рассрочку. Есть 16 гектаров земли. И крыша над головой тоже есть. После пожара они с сыном быстренько срубили временное жильё, где и живут. И потихоньку, как позволяет время, ставят основательный дом. И вот сидим мы в этом доме на неструганной лавке, ведём разговоры о превратностях судьбы, а я вдруг вспомнил иного крестьянина с очень похожей судьбой и характером.

Владимир Шведов из Хатынецкого района Орловской области, бывший бригадир тракторной бригады на целине в Казахстане, вынужден был приехать на свою историческую родину. И рад был, что дали ему здесь коробку из четырёх стен и крыши. Всё остальное достраивал сам. Днём пахал-боронил, а по ночам дом обустраивал, а потом даже скотный двор, куда в первый же год поместил 66 поросят. Тогдашний секретарь райкома партии как увидел это архитектурное чудо, аж побагровел. "У вас, - говорит, - помещичьи замашки". Но препятствий чинить не посмел, время было уже иное.

Те свиньи и положили начало его фермерству. Продав их, он стал покупать технику, стройматериалы, семена. И здание бывшей школы тогда же купил. Прежний председатель надоумил. "Всё равно, -говорит, - растащат, а так хоть какая-то польза будет". Цену выставил небольшую, и Шведов согласился. И опять: днём - в поле, ночью - в бывшей школе. Спешил. Не ощупью шёл, а бежал по этой колючей стерне, не жалея ступней. А жизнь тоже норовила сбить его слёту, как и супругов Акимовых.

В 1991 году утонул, купаясь в речке, средний сын. Десять лет ему было. Умерли, не выдержав перестройки, родители. Опустевший родительский дом Володя отдал беженцам-переселенцам, которых он находил в областном миграционном пункте, привозил в село, давал работу, кров, пищу. Сам продолжал пахать землю и растить скот.

А вскоре колхоз насильственно раздробили на индивидуальные крестьянские хозяйства, и растерявшиеся крестьяне не знали, как распорядиться земельными наделами и имущественными паями. Многие не умели и не хотели думать, тем более, работать самостоятельно. И подались с этими наделами и паями кто куда. Многие пришли к Владимиру Шведову, потому что к этому времени фермер Шведов уже крепко стоял на ногах.

В ночь с 24 на 25 декабря 1994 года Шведова подожгли. - Здание бывшей школы, выкупленное им у колхоза, сгорело дотла, вместе со свиньями, курами, индюшками. Вот тут у Володи Шведова, бывшего боксёра, и сдало сердечко. Фермера с инфарктом увезли в больницу.

Следствие, как и полагается, виновников не нашло. У Шведова свой взгляд на случившееся. В ту осень на уборке картофеля один из его работников сломал руку. Поехал в райцентр, в больницу. А на автовокзале местные ребята его раздели и избили. Именно в это время Володя возвращался из Брянска, с рынка. Бывший боксёр использовал не только силу своего кулака, но и силу закона. Хулиганов осудили. На суде родственники и пригрозили фермеру: "Мы тебя подожжём!"

Но слова, как известно, к делу не пришьёшь.

Выйдя из больницы, Володя начал отстраиваться заново. 55 миллионов рублей (в той номинации) выделила в качестве помощи областная администрация. Крупный кредит взял в коммерческом банке. И опять: у кого-то ночь, а у него 24 часа - сплошной день. Молчи, сердце, молчи! Посеял, вырастил, убрал. Люди, которые доверили ему свои имущественные и земельные паи, когда пришло время расплаты, говорили: "Володя, мы потерпим, тебе после пожара деньги нужнее". "Нет, - сказал он, - ваше доверие дороже". И каждому отдал ровно столько, сколько было оговорено. Учился торговать. Освоил рынки в Брянске и Орле. Проторил дорогу в Краснодар и Мурманск. Пробовал, было торговать и в Москве, но после того, как пять часов просидел под дулом пистолета ("и сам взмок, и пистолет нагрелся"), чуть не лишился не только выращенной с таким трудом картошки, но и жизни, - в белокаменную ни ногой. Информация к размышлению. За Москву обидно.

А Володя выстоял, поднялся. Сегодня он - крупный землепользователь, хозяйственник, под началом которого целая производственная бригада, а в его собственности - большое количество земли, техники, скота, птицы.

У него, как и у рыбинского крестьянина Николая Акимова, есть та жизненная сила, которой так не хватает сегодня многим. Не желая напрягаться (сила даётся ищущему её), многие люди опускаются до пьянства, воровства, становятся "профессиональными безработными", которые уже смирились с этим унизительным статусом и предпочитают получать свои 83 рубля государственного пособия, но не работать. Как не достаёт ныне тех великих русских мужиков, которых вывели, вытравили, как клопов, в результате коллективизации и индустриализации, репрессий и гонений! Но пример из жизни Николая Акимова и Володи Шведова вселяет надежду, что мужики эти до конца не вымерли, а лишь затаились до времени, не имея возможности реализовать свой потенциал. Таким-то мужикам и помогать бы, а не тем, кто, обозначив себя фермером или предпринимателем, по сути, ничего не производят, а занимаются куплей-продажей, травят односельчан суррогатной водкой или просто пропивают выделенные им кредиты.

- У меня вот о чём душа болит, - сказал мне Николай Данилович, - сколько денег в первые годы перестройки было выброшено на это самое фермерство. Скважин набурили, котлованов накопали, фундаменты заложили. И всё забросили. А почему бы адресно-то эти деньги не распределять? Работает человек хорошо, ну и помоги ему.

Он говорит, что хочет наладить откорм скота и переработку мяса. Молоко перерабатывать они с женой давно научились. За чаем рассказал мне Николай Данилович о написанном, но неотправленном письме Александру Лукашенко:

- Трактор мне новый нужен.

- Стало быть, чтоб подарил? Так сказать, с барского плеча...

- Зачем "подарил". Я бы купил в рассрочку. Только чтоб по божеской цене, без посредников. Как думаешь, откликнется? Он ведь тоже крестьянин...

- Может, и откликнется. Только он уже давно не крестьянин.

В душе, мне очень хочется, чтобы Президент Белоруссии Александр Лукашенко помог русскому мужику Николаю Акимову, который, как и Володя Шведов, строит новую российскую деревню.

Содержание номера       Главная страница номера       Начало страницы