Необходимо единство власти

 Современная теория власти и вовсе опровергает принцип разделения властей. Поскольку власть перестает явным образом опираться на физическое насилие, она берёт на вооружение методы манипуляции массовым сознанием, и обособленные власти окончательно становятся фикциями, за которыми скрываются олигархические группировки.

 

Принцип разделения властей считается важнейшим элементом политического либерализма. Либеральная государственная система призвана установить такой конституционный строй, который создаст равновесие между отдельными государственными органами через разделение властей. Гражданский строй, свобода и автономия личности поддерживаются законодательной властью, народным представительством; административная система, государственное обеспечение - исполнительной властью; конституционный строй - судебной властью. Это идеальная система, которая в реальности никогда не достигалась. А судя по длительности усилий, создать такую систему, она и вовсе является утопичной.

Идея о необходимости разделения властей стала актуальной уже в XIX веке. Тогда же Гегель обратил внимание, что в условиях самостоятельности властей возникает "борьба, в результате которой одна власть подчиняет себе другую и тем самым создаёт единство, какой бы характер оно ни носило, и, таким образом, спасает существенное - пребывание государства". Гегель ссылается на пример Французской революции, в которой то законодательная власть поглощала исполнительную, то наоборот, а либеральные принципы оказались крайне близки к массовому террору.

Либералами принцип разделения властей ставится выше интересов государственного единства. И на это также указывал Гегель: "Представление о так называемой независимости властей друг от друга заключают в себе ту основную ошибку, что независимые власти не менее должны ограничивать друг друга. Но посредством же этой независимости уничтожается единство государства, которое надлежит требовать прежде всего". Игнорирование ценности государства как такового в сравнении с абстрактными принципами в данном случае, как и в других, демонстрирует нигилизм либеральной мысли, которая постоянно находит какие-либо причины, чтобы объявить государство несостоятельным, противоречащим некоему умозрительному принципу.

Крупнейший русский правовед и известный деятель евразийского движения Н. Н. Алексеев по этому поводу иронично заметил: "Со времени Локка и Монтескье западная теория государства исключительно занималась размышлениями о том, как построить государство, в котором осуществление властных актов было бы максимально затруднено и задержано. Решение этой проблемы достигалось путём "разделения властей" - то есть такого распределения функций, при котором осуществление одних мешало бы осуществлению других. Таким образом думали бороться с деспотизмом и построить истинно свободное государство. И, следовательно, проблема распределения функций превращена была в проблему построения некоторого идеального политического строя, обеспечивающего наилучшим путём свободу граждан". Но "чрезмерное обособление властей или ведёт к непримиримому их соревнованию, которое в любой момент склонно перейти в анархию, или же ведёт к диктатуре одного из элементов власти, которая и устанавливает необходимое в государстве единство действий".

Современная теория власти и вовсе опровергает принцип разделения властей. Поскольку власть перестаёт явным образом опираться на физическое насилие (а в таких условиях о разделении властей говорить смешно), она берёт на вооружение методы манипуляции массовым сознанием, и обособленные власти окончательно становятся фикциями, за которыми скрываются олигархические группировки.

С точки зрения коммуникативной теории власти немецкого философа Николаса Лумана, система разделения властей вовсе не означает надёжной защиты от произвола, ибо эта система в ложно дифференцированном обществе выглядит чрезвычайно примитивной.

Особенно опасным принцип разделения властей становится тогда, когда его пытаются применить как универсальный догмат даже там, где нет и тени тех процессов, которые породили в европейской мысли либеральные идеи.

Необходимо напомнить, что в России принцип разделения властей был взят на вооружение деструктивными силами так называемой "демократической революции". Под видом борьбы за полновластие Советов и против партийной номенклатуры парламент страны был распущен, а потом ликвидированы все высшие органы власти СССР и совершены локальные путчи в бывших союзных республиках. Затем такой же процесс состоялся в РСФСР - вплоть до беззаконного роспуска местных Советов. И всем известны трагические последствия этого выделения парламентов как особой ветви власти. В результате парламент и все местные законодательные собрания оказались практически полностью лишены какой-либо возможности влиять на ситуацию в стране.

Независимость парламента дошла до той степени, когда от него ничего не зависит. Независимость Совета Федерации потребовала его реформы, после которой он стал из вредной структуры просто бесполезной. Парламент теперь независим и от Конституции, поскольку принял решение об ограничении референдумов, прямо нарушив Основной Закон. Народ теперь тоже становится независимым от власти - никак не может на неё повлиять. А политикам возбраняется спрашивать народ на референдуме о чём-либо в течение полутора лет из каждого четырехлетнего избирательного цикла.

Независимость исполнительной власти такова, что для неё уже нет ни законов божеских, ни законов человеческих. Не случайно в одном из своих посланий Федеральному Собранию Президент РФ говорил о тяжких последствиях бюрократического произвола. Теперь этот произвол подкреплен тем, что всем ясные ответы на болевые вопросы, просящиеся на референдум, не будут зафиксированы как мнение народа и никак не повредят дошедшей до последней стадии бесстыдства власти.

Независимость судей, доведённая на основе принципа разделения властей до абсурда, фактически разрушила судебную систему, которая отказывается вмешиваться в действия органов власти или становится марионеткой в руках олигархических группировок. Конституционный суд - не защищает основ Конституции, Верховный Суд - не удерживает действия высших органов власти в рамках закона (например, при отмене графы "национальная принадлежность" в паспорте), местные суды - оставлены лицам, фактически вошедшим в сговор с удельными номенклатурами. То же можно сказать и о системе прокуратуры, которая отказывается от преследования коррупционеров и изменников, нанесших стране особенно существенный урон, ожидая "политического решения". Всё это в условиях либерализма - разложившейся системы государства, которое едва сводит концы с концами и едва в состоянии демонстрировать, что ещё в состоянии защищать свой суверенитет.

Всё говорит о том, что принцип разделения властей не пригоден для практического использования, а применим разве что для тех, кто привык пилить сук, на котором сидит. Россия должна избавиться от этой вредной догмы и противопоставить либеральной утопии свою, обоснованную историей систему власти, исходящую из принципа единства власти и системной организации властных органов с персональной ответственностью государственного чиновника за результаты работы в рамках своих функций. Ни для кого на "государевой службе" не может быть оправданием отсутствие какого-либо закона или "несовершенство законодательства", на которое так любят списывать свои грехи бюрократы и обслуживающие их либеральные интеллигенты.

Когда власти действуют изолированно, существует соблазн самооправдания или соблазн конкуренции и торгашества при решении тех проблем, которые граждане поручают от своего имени решать государству. Напротив, продуктивное решение любого практического вопроса требует

ухода от формализма либерального законодательства и формирования межведомственных комиссий, в которых различные лица только ведают различными функциями, а задачу имеют одну - ту, которая формулируется политическим лидером на основе мнения народа. В связи с этим, чтобы отринуть либеральное лукавство, закон следует сопоставить с жизнью, в которой нет деления властей. Разделение означает гибель государственного организма. Действующий, а не фиктивный, закон не терпит разделения властей.

Сегодня российскому обществу пытаются внушить, что самое страшное уже позади, и после шоковых реформ мы начинаем постепенно восстанавливать порушенное хозяйство и государственные системы. Ложь этой мысли состоит в том, что все восстановительные работы ведутся, во-первых, исходя из тех же принципов, которые были причиной разрушения, а во-вторых, теми же людьми, которые недавно ещё призывали к разрушению государства, а теперь заявляют себя чуть ли не самыми рьяными государственниками. В итоге общество, переболевшее либерализмом и отказавшее либералам в доверии, продолжает отравляться трупным ядом либеральных идей. Чтобы избавиться от этой напасти, мы должны найти в себе силы сказать, что либеральные принципы заведомо лживы, и наше государство должно строиться на принципах прямо противоположных. Сказав это, мы сможем перейти к действительному восстановлению России после либерального погрома. А для этого всем нам как воздух необходимо единство власти и её ответственность перед народом.

 

Содержание номера        Главная страница номера