Виктор Николаевич Николаев

    350 лет перенесения мощей святителя Филиппа
    В Москве близ Яузских ворот высится великолепный храм Петра и Павла. Кто же и почему его пристроил?
    Как человек становится монахом? Что побуждает его сделаться иноком, т. е. "иным", не таким, как остальные люди? По своей ли воле оставляет мир или слышит зов Господа и откликается на него? Сие - великая тайна, раскрыть которую не может, наверное, и сам принявший постриг. Но скорее всего тут действует и собственная наклонность, и Божие благословение. Иначе это трудно понять.
    Вот пример. В воскресный день, 5 июня 1537 года, в одном из московских храмов стоял на богослужении красивый, атлетически сложенный молодой человек в дорогой одежде. Это был отпрыск знатного, аристократического рода бояр Колычевых, имевшего немалые заслуги перед Отчизной и отмеченного особой царской милостью. Отец молодого боярина, Степан Колычев, был приближенным покойного царя Василия Третьего, а он сам неоднократно посещал провозглашенного новым царем Ивана Четвертого, за которого пока правила его мать, царица Елена. Имея всего семь лет от роду, наследник престола был не по возрасту умным и любознательным и искренне полюбил Федора (так звали молодого Колычева). И вот, стоит этот Федор в храме и слышит слова Евангелия: "Никто не может служить двум господам". Много раз слышал он их до этого и знал наизусть, а тут они совершают в его душе переворот. На этот раз он воспринимает их как обращенные к нему лично и мгновенно принимает решение следовать этим словам всю свою жизнь. Дождавшись конца службы и приложившись к иконам и кресту, он, не заходя домой, переодевается в платье простолюдина и удаляется сначала в деревню близ Онежского озера, а затем добирается до Соловецкого монастыря и вступает в число его насельников в качестве послушника. Унаследовав от своих закаленных в боях и походах предков силу и выносливость, он обращает эти природные качества на выполнение самых тяжелых работ, удивляя и братию и самого игумена. Вскоре на нем сбывается евангельское речение: свечу не ставят под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме (Мф. 5,15). Через полтора года Федора постригают в монашество с именем Филипп, а в 1546 году, по кончине игумена Алексия, он, по единодушному желанию всей братии, занимает его место. Его роль в превращении монастыря из скромной обители в знаменитую всероссийскую святыню огромна: именно при нем и даже при его участии в качестве каменщика построены два главных соловецких храма - Успенский и Преображенский.
    Но Филипп был не той свечой, которая должна была оставаться на Соловках: в 1566 году царь Иван Грозный вызвал его в Москву. В поисках замены умершему митрополиту Макарию он вспомнил о любимом им в детские годы Колычеве и, узнав, что тот уже игумен, остановил на нем свой выбор.
    Это было самое начало опричнины - уникальной политической и административной системы, в которой придумавший ее Иван Грозный видел инструмент, содействующий переходу России от феодализма к централизованной монархии. Сам по себе этот переход был исторической необходимостью, и то обстоятельство, что царь это понимал, говорит о его мудрости. Что же касается средства, которым он решил воспользоваться, то о его адекватности можно сегодня спорить. Философская идея Грозного была достаточно глубокой и, можно даже сказать, изящной. Она состояла в том, что нельзя эффективно управлять страной, находясь внутри нее, составляя ее часть - это все равно, что тащить себя из болота за волосы. Как Творец направляет мир к определенной цели, находясь вне мира, так и царь должен пасти свой народ, не принадлежа к народу, выйдя из народа, поставив себя вне его. Чтобы сделать это, он создал себе собранную из разных городов отдельную вотчину (более "виртуальную", чем вещественную), которую и объявил опричниной, от слова "опричь", что означает "вне", и посадил на ней в качестве своих управляющих специально отобранных слуг, которые получили наименование "опричников" (синоним термина "опричь" - "кроме", отсюда второе название опричников - "кромешники"). Идея Грозного состояла в том, чтобы править Россией, которую он назвал "Земщиной", не изнутри, а снаружи - из "Опричнины". Но часто получается так, что из-за недоброкачественности материала, в котором идею хотят воплотить, она при реализации искажается и превращается в свою противоположность. Так вышло и на этот раз. Опричники, призванные помогать царю уничтожать феодальную Русь, должны были не быть тесно связанными с этой Русью, стоять на ее обочине, иными словами, быть маргиналами. Из маргиналов Иван Грозный и стал их набирать, и привело это к тому, что вместо проведения в жизнь государственных образований царя эти люди стали грабить бояр, жечь их деревни и даже отнимать имущество у простых крестьян. Царь почувствовал, что попал в собственную ловушку и ситуация выходит из-под его контроля, но по упрямству не хотел отказываться от долго вынашиваемого плана и поэтому постоянно был в раздражении, а иногда срывался и совершал поступки, в которых потом каялся. Чтобы устранить этот дискомфорт, он и приблизил к себе Филиппа, сделав его митрополитом. Он думал так заставить опричников не безобразничать невозможно, но если опричнина как институт будет получать благословение предстоятеля Русской Церкви, его сердце успокоится - такова, мол, Божия воля. Но и в этом случае "материал", которым была святая душа великого подвижника, деформировал задуманное царем. Иван Грозный не учел, что личность такой духовной высоты, как владыка Филипп, не может автоматически санкционировать от имени Всевышнего все его действия, - для этого ему надо было бы подобрать фигуру помельче. Но выбор был сделан, и с этого момента на самой вершине русского государства велась борьба двух гигантов - кесаря и первосвященника. Не оспоривая верности политической линии Грозного на укрощение строптивого боярства, митрополит Филипп счел своим долгом смягчать проявляемую при этом жестокость и вспомнил об искони принадлежащем русским святителям праве "печалования", или заступничества за осужденных и гонимых. Учитывая характер царя, исход борьбы можно было предвидеть, и святитель Филипп, конечно, понимал, чем все для него окончится. Двадцать третьего декабря 1569 года в Отрочь Успенском монастыре в Твери он принял мученическую кончину от руки Малюты Скуратова. Еще за три дня он предвидел окончание своего земного подвига и причастился св. Христовых Тайн. А через два с лишним года Иван Грозный отменил опричнину, убедившись в непригодности осуществить порученное ей дело.
    В Москве близ Яузских ворот высится великолепный храм Петра и Павла. И мало кто знает, что основной его придел посвящен иконе "Знамения". Почему же его именуют в честь апостолов? Причина в том, что пристроенный позже придел Петра и Павла особенно богато украшен и величественен. Кто же и почему его пристроил?
    Он возведен на средства бояр Колычевых, которые накрыли им находившуюся на погосте могилу Малюты Скуратова, когда-то убившего самого знаменитого члена их рода. Можно ли лучше выполнить заповедь "любите врагов ваших"? Вот как христианство отменяет кровную месть, к сожалению, до сих пор приносящую человечеству столько несчастий.