Е.Г. Андрющенко

    Если вспомнить древнюю формулу наших предков о том, что Москва - это Третий Рим, небесполезно было бы разобраться, что же погубило Рим Второй. Крушение Византии глобально изменило ход мировой истории. Османская империя стала господствовать на всем ближневосточном и африканском побережье Средиземного моря, ворвалась в Западную Европу, захватила Белград и дошла до Вены. Запад и предки тех, кто ныне прикрывает свои хищные интересы по отношению к другим "правами человека", считая людьми только себя, рвались и тогда на ключевой геополитический перекресток мира. В Палестину. Тогда под предлогом освобождения "Гроба Господня". А разрушили бастион европейской цивилизации и христианства - Византию. Почему? Как это случается?

    При поверхностном взгляде кажется, что как бы стихийно образуется сатанинский процесс саморазрушения, гибели государства и нации. Однако в этом процессе падения и уничтожения мощных государств удивительным образом обнаруживается три десятка признаков последовательного совпадения, что напоминает технологию, результатом действия которой оказывается ограбление богатейшей до этого страны. Причем в основу технологии разрушения "империй" в обязательном порядке всегда закладывается удушение производителя, ослабление и дискредитация силовых структур, деструктивная миграция. То, что мы со всей очевидностью наблюдали последнее десятилетие в России. О бедах граждан СССР после "шока-терапии" Гайдара, выкачанных из страны ценностей рассказывать нет необходимости. Подсчитано, что если испанскими конкистадорами из Америки было вывезено сокровищ на 50 млрд долларов в нынешних ценах, что увеличило обращение объема золота в Европе в несколько раз, то из СССР - России всего за десять лет было вывезено свыше 300 млрд долларов.

    Подготовила крах, удушила в 1204 году Византию крохотная торгово-ростовщическая морская страна - Венеция. Византийская империя из всех государств Европы и Азии в то время продолжала оставаться наиболее оживленным промышленным центром мира. В частности, мануфактуры Константинополя, Фессалоник, Афин, Фив, Коринфа находились в цветущем состоянии. Богатство Фив и Пелопоннеса составляло производство шелковых изделий. То, что ранее столетиями было "фирменным товаром" главной торговой трассы мира, - Великого шелкового пути. Но зато в условиях национального труда в Византии произошли драматические перемены. Ревниво оберегая свою тоталитарную систему управления, ее императоры окончательно уничтожили древние корпорации. Купцы, фабриканты и мастеровые, будучи лишены всякой организации, и тем более местного самоуправления, не могли больше защищаться против лихоимства императорских чиновников и против иностранной конкуренции. В итоге к 1189 году Исаак Ангел отдал венецианцам торговые пункты, даже занятые французами и немцами. Венецианцы, генуэзцы, пизанцы, амальфийцы мало-помалу забрали всю торговлю империи в свои руки. Располагая даже в самом Константинополе укрепленными кварталами, они держали в зависимости от себя императоров и население. В частности, собственной продукцией, типа "окорочков Буша", свели до минимума прибыль и загубили византийского производителя. В итоге это нанесло смертельный удар и византийскому торговому флоту, и всем производствам, которые были связаны с ним. Греки перестали получать прибыль от своей торговли: они работали, но торговали другие. Венецианский флот стал в такой мере господствовать на море, что Алексей Третий не смог воспрепятствовать высадке крестоносцев. Собственные корабли, подобно российским в ельцинские годы, были распроданы за символическую цену либо погублены. Византийское государство не извлекало никакой пользы из этой эксплуатации ее подданных иностранными конкурентами: венецианцы сумели добиться полной ликвидации таможенных пошлин, а пизанцы и генуэзцы платили лишь ничтожные пошлины.

    Лишившись этой главной статьи доходов, императоры были вынуждены увеличивать бремя фискальных повинностей, тяготевшее над их подданными. А так как еще и многие пришлые силой добились такой же льготы, то эти повинности падали почти исключительно на коренное греческое население: мелких собственников, крестьян и ремесленников. И это обстоятельство с течением времени также должно было привести к гибели греческого элемента.

    Податное население империи, вынужденное нести тяжелые финансовые повинности, содержать пышный двор, сложную иерархию чиновников, расточительную дипломатию, огромные военные силы, помимо всего этого, изнемогало под гнетом вековых злоупотреблений, закоренелых традиций и рутины. Переадресация государства на чуждые, антинациональные интересы, потеря управления не могли не отразиться на состоянии самого госаппарата. К законным вымогательствам фиска присоединялось лихоимство правительственных чиновников. Весьма показательно, что эти злоупотребления вызвали в 1092 году восстание на Крите и Кипре. Податная система была так тяжела, что обитатели пограничных областей империи, если только они могли надеяться встретить со стороны варваров сколько-нибудь человеческое отношение, спешили переходить границу: в 1198 году в Азии целые города отдались под власть сельджукского султана Икония.

    В промышленной и торговой конкуренции шансы византийцев и венецианцев были явно не равны. Медленное действие экономических законов само по себе должно было привести к разорению византийцев. Не надо было брать Византию штурмом. Тем более у Запада не было повода взять у Византии под контроль ракеты с ядерными боеголовками. Тем не менее венецианский дож Дандолло привел Четвертый крестовый поход под стены Константинополя и взял его штурмом. Заметим, что армию Византии составляли наемники, к чему толкают сейчас и Россию. В Византии наемниками оказались преимущественно мигранты: арабы, венгры, хазары, немцы, вандалы, болгары, армяне и т.д. Только в самом Константинополе кавказских горцев, грузин, абазов, лазов было около 18 тысяч.

    Слабость сопротивления, встреченного крестоносцами при их вторжении в империю, объясняется еще и тем, что народ надеялся благодаря их завоеванию избавиться от гнета собственной безобразной власти. Таким образом, Византийская империя XI и XII веков страдала от тех же зол, что и Римская империя III и IV веков; она наперед примирила своих подданных с господством пришлых варваров.

    Ну а как же сама Венеция в фазе своего наибольшего расцвета и влияния на мировую политику относилась к миграционным потокам, в которых как торговая республика была весьма заинтересована? Она использовала их с большой пользой для себя. Венеция из итальянских городов посещалась, к примеру, немцами больше всего. Теми самыми немцами, которые столетиями были почти полными хозяевами на Руси. Но при этом в сношении немцев с итальянцами выработалось некоторое весьма типичное учреждение, объединявшее в значительной степени немецкую торговлю. Это знаменитое фондако. Основанное организационно, что весьма примечательно, по образцу восточных, фондако представляло собою торговое подворье и товарный склад в одно и то же время. Оно находилось в заведовании города, который поручал надзор за ним трем видамам, под началом которых находились многочисленные мелкие служащие: писцы, весовщики, разгрузчики, упаковщики и пр. Специальное должностное лицо - сенсаль- наблюдало за исполнением таможенных и торговых постановлений республики, относящихся к немцам. Надзор за немцами был очень энергичный, правила строги, но выгоды существования фондако в значительной степени покрывали эти неудобства.

    Для Венеции существование фондако облегчало осуществление тех норм торговой политики, которые здесь были строже, чем где бы то ни было. Немцы, собранные в одно помещение, уже не могли уклониться от исполнения местных требований. Они не имели права торговать с кем бы то ни было, кроме венецианцев, не имели права торговать чужими, ненемецкими товарами, не имели права торговать в розницу, должны были получать от венецианцев не деньгами, а товарами. Немцы жаловались на эти стеснения, но Венеция их не отменяла, а выгоды фондако тем не менее заставляли немцев мириться. Затем и в Германии тоже были созданы учреждения, служившие для покровительства местным торговым интересам. То были торговые палаты, из которых первая основана в Майнце в начале XIV века. В отличие от фондако это были не только склады для товаров, места для продажи и таможенные пункты. Это были еще и гостиницы, притом гостиницы принудительного характера. Иностранный купец должен был только тут складывать свои товары, и чиновник при палате ни в каком случае не должен был допускать продажи вне здания. При этом, конечно, действовали все ограничения: запрещение розничной продажи, запрещение торговли не с местными купцами и пр. Исключения делались только на ярмарочное время. Совсем иначе, льготно и свободно, немцы чувствовали себя в России: они были не только почти хозяевами до объединения русских княжеств в Великом Новгороде как филиале своей Ганзы, еще крепче и увереннее позже при Петре Первом и его наставнике Лефорте и уж откровенными хозяевами - при биронах, остерманах, нессельроде и немецких принцессах на русском престоле.

    В настоящее время в России одним из важнейших каналов деструктивной миграции является торговля, создающая опорные базы для последующего, более мощного миграционного вторжения. В Москве, по России с появлением рынка некачественных товаров по демпинговым ценам, уничтожающим местного производителя, китайских ресторанчиков и т.п. можно увидеть многочисленных представителей стран не только бывших союзных республик, Китая и Юго-Восточной Азии, но практически всего света. Плацдармы для этого были созданы в советское время, когда вместо того, чтобы достойно платить собственным рабочим, были произведены массовые завозы дешевой рабочей силы из Вьетнама. Позже - ельцинским законодательством, давшим олигархам и региональным политическим бонзам столько свободы, сколько в собственных интересах за счет России и ее граждан они "смогут проглотить". Показательно, что сегодня в начальных классах школ даже Москвы, ряда областных городов число детей, выходцев с Кавказа, Закавказья, Средней Азии, превосходит число детей коренных жителей. И это притом, что возврату славянского населения в Россию чинились всяческие препятствия, а в бывших союзных республиках ельцинской властью они были оставлены без защиты и доведены до уровня людей второго сорта.

    Сегодня в России население ежегодно уменьшается почти на один миллион человек. Зато каждые 4-5 дней на один миллион человек увеличивается население Земли. Идет тихое, но мощнейшее вторжение народов стран Азии и Африки в Европу с тайной и явной поддержкой со стороны их правительств. К чему это приводит? Большие массы миграции способны вызвать, с одной стороны, так называемую "демографическую агрессию", с другой - то, что называется "оборонительным расизмом". Во всяком случае, миграции, независимо от причин, их вызвавших, рано или поздно порождают конфликты. На наших глазах на рубеже третьего тысячелетия произошло изгнание сербов албанскими исламскими экстремистами. Перед этим на юге Африки потомки голландцев - буры почти со всем белым населением практически были выброшены с континента. Так же, как после второй мировой войны, были выброшены не капиталисты, а европейцы и с северо-африканского побережья Средиземного моря. Причем в то время тяготы бурных миграционных потоков, скажем, во Францию, в обстановке, близкой к гражданской войне, заботливо взял на себя тогдашний президент Франции генерал Де Голль. Чего нельзя сказать о ельцинской власти после развала Советского Союза. В итоге такого "руководства" Россией, в частности в сфере демографической и миграционной политики, положение стало критическим.

    И то, что уже за последнее десятилетие произошло в Южно-Африканской Республике и Сербии, только начало. Достаточно только, чтобы ситуация в Азии и Африке сложилась лишь чуть-чуть напряженнее, чем сейчас. Можно сказать, что это лишь начало потока.

    Пока только малая часть потенциальных мигрантов стронулась с места, новое великое переселение народов еще впереди. Миграционное цунами России, как и Европе, еще только предстоит. Толчком к нему могут стать социальные, экономические, политические и иные пертурбации в странах развивающегося мира. Касаясь темы возможной политической нестабильности, например в Китае, Дэн Сяопин как-то заметил, что в таком случае 500 тыс. китайцев выплеснутся в Гонконг, 10 млн - в Таиланд, 100 млн - в Индонезию. О том, сколько китайцев устремятся в Сибирь, российский Дальний Восток, центральную Россию, а также в западные страны, Дэн Сяопин не сказал. Однако сегодня напор на российские границы и территории со стороны китайской торговой миграции много мощней, хотя и тише, чем военная агрессия в 1969 году на острове Даманском и в Джунгарских воротах: у сопки Черная в Талды-Курганской, а затем и со стороны Семипалатинской области, там, где когда-то жили семиреченские казаки и были для России железным кордоном.

    С учетом того, что большая половина тяжких преступлений в Москве и России приходится на долю так называемых "гастролеров" под видом торговых мигрантов, которые при этом сразу же исчезают и делаются недосягаемыми для местного и российского правосудия, вывод из всего сказанного напрашивается сам собой. Достаточно осознать только, сколько могли бы дать в бюджет России остановка на границе страны "опта" для торговых мигрантов, ограничение числа посредников и продажи "розницей"! А насколько увеличилось бы число рабочих мест для самих россиян при получении розницы в свои руки! Однако далеко не всем из засидевшихся во власти ельцинских чиновников хочется изменить способ своего "кормления" на разорении народа. Разумеется, стратегия в сфере миграции и торговых потоков должна определяться и регулироваться современными законами, с учетом международных правовых норм. Ясно, однако, что они, как и во многих цивилизованных странах, не должны действовать во вред Российскому государству и собственному народу.