Андрей Викторович Самарцев

    Завтра будет сорок дней со дня смерти схимонахини Михаилы, - сказал мне знакомый воронежский священник. - Это был удивительный человек. Представляешь, она, парализованная, пролежала 65 лет на одном боку. На другом она была физически не в состоянии лежать. И при этом у ней даже пролежней не было. По всем законам медицины это просто невозможно. Напиши о матушке для "Русского дома".
    - Так расскажите, батюшка...
    - Я тебя познакомлю с Павлом. Павел - духовное чадо матушки. Он гораздо больше расскажет, чем я.
    И вот я знакомлюсь с Павлом Бадиковым. Высокий, статный парень 33 лет, гренадерские черные усы. Сам он наш, деревенский, но в Воронеже уже более 10 лет. Сначала учился, теперь вот работает. Воцерковился благодаря своему верующему деду. Уже и не помнит, когда первый раз пришел к матушке...
    - Даже и не знаю, что о ней рассказывать, - с ходу огорошил меня Павел. - Ведь за последние годы событий в ее жизни случалось мало. Она жила внутренней жизнью. Большой доброты человек, всех привечала с любовью. Молитвенница была удивительная. Постоянно творила Иисусову молитву. И - прозорливая. Бывало, придешь к ней рассказать, что на душе накипело, а она уже все о тебе знает. Да вот, хотя бы один пример. Однажды в воскресный день не пошел я в церковь.- голова болела. Думал: отосплюсь, отлежусь, вот боль и утихнет. Однако к вечеру голова разболелась еще больше. Решил сходить к матушке. Только через порог, еще и рта не успел раскрыть, как она мне и говорит: "Зря в церковь не пошел. Пошел бы в храм - и голова перестала бы болеть!" Вот так-то. Ну, что еще рассказать? А поедем-ка туда, где она жила, ты с сестрой ее родной поговоришь, с Валентиной Яковлевной.
    ...Мы с Павлом входим в раздолбанный грязный подъезд обычной пятиэтажки-хрущевки. Поднимаемся наверх по щербатым ступеням. Валентина Яковлевна занемогла в тот день. Приняла нас лежа на постели. Вот здесь, в этой крохотной однокомнатной квартире, рядом с сестрой она и прожила последние 10 лет своей жизни. Вон там, в уголке, под иконами в две стены лежала матушка…
    Будущая схимонахиня Михаила, Раиса Яковлевна Ложенова (ее родные звали ласково - Раечка), родилась в 1934 году в селе Красные холмы Панинского района Воронежской области. Она была парализованной не от рождения. Родилась здоровым ребеночком. Раечке было 7 месяцев от роду, когда она вдруг занемогла. В народе говорили, что на нее навела порчу соседка-колдунья, не помогли ни бабки-знахарки, ни врачи.
    Раечка постоянно лежала на печке, жили очень бедно. Изба была вот с эту комнатку. Печка топилась навозом. Зимой было очень холодно. По утрам со стен соскабливали снег. Было и очень голодно, еле пережили войну. Отец ушел добровольцем на фронт в 1941 году и погиб.
    В Воронеж Валентина Яковлевна привезла маму и сестру в 1962 году. Сначала жили в частном доме, затем переехали в эту однокомнатную квартиру.
    Однажды встретился им в Воронеже дед Ваня, свой, деревенский. Он ходил в церковь. Он-то и уговорил мать вместе с Раечкой ездить причащаться в храм, что они и стали делать еженедельно. Рае было тогда 27 лет. Потом, когда у Раечки появилась коляска, объездили они с ней многие святые места в Киеве, в Эстонии, в Сергиевом Посаде (тогда еще Загорске)...
    В монахиню Раю постригли, когда ей было за 40. А схимонахиней она стала в 50. Постригал ее отец Макарий. И стала Рая зваться матушкой... Жить она продолжала тут же, на квартире. Только вот после принятия схимы отец Макарий не благословил никуда ездить.
    - В 1991 году мама умерла, - рассказывает Валентина Яковлевна. - И я переехала в эту квартиру, чтобы ухаживать за сестрой.
    В то время матушка слыла прозорливицей и чудотворительницей. К ней вереницей шел народ. Лечить - никого не лечила. Разговаривала, давала советы. Люди говорили, что от общения с ней им становилось легче.
    Одаренными благодатью людьми нередко пытаются воспользоваться невежественные и злые люди. Когда Валентина Яковлевна отвозила матушку в больницу города Липецка на курс лечения в 18 дней, она и не подозревала, какими бедами это обернется. Из больницы - а Валентина Яковлевна уверена, что это произошло с санкции главного врача - схимонахиню просто выкрали особо рьяные ее "почитательницы". Возили по новостройкам - "освящали" квартиры.
    Разумеется, сама матушка ничего не освящала. Но эти "верующие" были уверены, что помогает само ее присутствие.
    Когда из Воронежа не приехала за сестрой Валентина Яковлевна, сама к тому времени совсем больная, ей стоило больших трудов разыскать матушку. Да и то отдавать не хотели - пришлось припугнуть милицией.
    Народ ехал к ней за советом отовсюду. Приезжали священники из других епархий. Приезжал специально для встречи с ней даже старец Иероним из Санаксарского монастыря, из Мордовии - хотя она была совершенно неграмотная, даже азбуке не обученная...
    В мир иной матушка отошла на Покров, 14 октября 2001 года. Сейчас каким-то непостижимым образом узнают о ее смерти во многих отдаленных областях России. Вот недавно пришло письмо из Тюмени: просят ее фото.
    - У меня по дому дел всегда много было, особо и не прислушивались к тому, о чем беседуют с матушкой люди, - рассказывает Валентина Яковлевна. -Только однажды поинтересовалась у ней: "Раечка, а почему ты так ответила тому человеку?" А она лишь шутливо отмахнулась: "Пошла ты, Валька, в болоту. Как мне ангел подсказал, так и сказала". Бывало, проснусь ночью, смотрю, а Раечка пальчиками четки перебирает и шепчет что-то. - Ты что, - спрашиваю, - маму во сне видела? - Нет, - говорит, - ко мне Божья Матерь приходила. - Какая же Она была? - интересуюсь. - А вот, как на этой иконе, - отвечает Раечка, показывая на икону Божьей Матери "Всех скорбящих радость"...
    Попрощавшись с Валентиной Яковлевной, мы поехали на кладбище, за город. Отпевали матушку в обычной церкви, ведь была она монахиней в миру, не монастырской. Похоронили рядом с ее мамой. В тот день прямо на кладбище произошло чудо. Одна из женщин, приехавшая из другой области, у которой так болели ноги, что она даже не могла встать со своего кресла-каталки, вдруг встала и самостоятельно подошла к могиле. Народу было на похоронах не сосчитать. Павел с горечью сетует на совершенно неправославное поведение многих людей во время похорон и после. Затоптали одну из соседних могил. Принялись горстями расхватывать землю с могилы матушки. А сейчас мало того, что всю ограду увешали иконами, - прибивают иконы прямо к надгробному кресту. "Дикость какая-то!" - возмущался по дороге Павел.
    Когда мы подошли к могиле старицы, Павел первым делом снял с креста прибитую к нему какую-то корзинку с ленточкой, выдернул гвозди, которыми были прибиты самодельными почитателями иконы: "Уже успели, ведь только вчера здесь был...".
    Было уже темно. Безветренно. Шел снег. Мы постояли, помолчали. Пришло умиротворение. Я вынул фотоаппарат, пару раз сфотографировал крест.
    ...Это был 39-й день со дня смерти старицы. Накануне 40-го. А немного ранее на одной из фотографий, где была запечатлена еще при жизни матушка (это фото хранилось у одной из ее духовных чад), выступило благоухающее миро...