Николай Михайлович Коняев

    В истории всякого православного храма есть такие мгновения, когда все напряжение духовной жизни России сосредоточивается в его стенах или возле них.
    В истории санкт-петербургского храма во имя Спаса Нерукотворного Образа, что на Конюшенной площади, такими мгновениями стали февральские дни 1837 года.
    1 февраля (по старому стилю), ночью сюда принесли тело Александра Сергеевича Пушкина.
    Архитектор В.П. Стасов так спроектировал освещение храма, что из верхнего окна над алтарем все время льется яркий, подобный солнечному, свет.
    Тут все понятно... В вышину, где нет никаких теней, вынесено желтое стекло окна, чтобы создать эффект живого солнечного света в храме...
    Таким же солнечным светом была освещена церковь Спаса на Конюшенной и 1 февраля 1837 года.
    Пушкина должны были отпевать в Адмиралтействе, там находилась приходская церковь семьи Пушкиных.
    Но по дороге похоронная процессия должна была пройти мимо дома на Невском, где жил нидерландский посол Геккерн, и император приказал провести отпевание в придворной Конюшенной церкви. Как это ни банально звучит, но воля монарха тут явно совпадала с Божиим промыслом. Храм Спаса Нерукотворного Образа возникает в судьбе Пушкина еще до императорского повеления.
    Еще 27 января, когда врачи в первый раз осмотрели рану, решено было позвать священника.
    - За кем прикажете послать? - спросили у Пушкина.
    - Возьмите первого ближайшего священника, - ответил он. Ближайшим священником оказался протоиерей Петр Дмитриевич Песоцкий, настоятель храма во имя Спаса Нерукотворного Образа на Конюшенной площади...
    Как свидетельствуют очевидцы, отец Петр вышел от умирающего поэта со слезами на глазах. -
     Я стар, - сказал он. - Мне уже недолго жить, на что мне обманывать? Вы мне можете не верить, когда я скажу, что я для себя самого желаю такого конца, какой он имел. Напомним, что священник Петр Песоцкий прошел с русской армией всю войну 1812 года и смертей повидал на своем веку достаточно.
    В храм на отпевание пускали только по билетам.
    Присутствовали весь дипломатический корпус, многие сановники. Служили архимандрит и шесть священников.
    После отпевания И.А. Крылов, П.А. Вяземский, В.А. Жуковский и другие литераторы подняли гроб и понесли его в склеп, расположенный внутри двора.
    Пушкин уже скрылся во вратах вечности, а возле тела его все еще продолжалось какое-то беснование.
    Резали у покойного волосы, вкладывали перчатки в гроб...
    "А дамы, - пишет в своих воспоминаниях М.Ф. Каменская, - так даже ночевали в склепе, и самой ярой из них оказалась тетушка моя, А.Ф. Закревская. Сидя около гроба в мягком кресле и обливаясь горючими слезами, она знакомила ночевавших с нею в склепе барынь с особенно интимными чертами характера дорогого ей человека. Поведала, что Пушкин был в нее влюблен без памяти, что он, ревнуя ее за то, что она занималась с кем-то больше, чем с ним, разозлился на нее и впустил ей в руку свои длинные ногти так глубоко, что показалась кровь. И тетка с гордостью показывала любопытным барыням повыше кисти видные еще следы глубоких царапин..."
    И тут уже неважна точность деталей.
    Неважно, рассказывала ли АФ. Закревская над гробом именно эту историю или какую-то другую.
    Важно, что склеп храма Спаса Нерукотворного Образа превратился в эти дни в некий клуб, где бурлили над гробом Пушкина в отчаянном бесовском возбуждении неутоленные страсти и воспаленные самолюбия... И тем сильнее клубились они, что человек, на которого должны были обрушиться они, был им уже недоступен.
    Среди многочисленных документов, связанных с похоронами Пушкина, кажется, только один стоит как бы в стороне от неприлично оживленной скорбной толкотни.
    "1. Заплатить долги. 2. Заложенное имение отца очистить от долга. 3. Вдове пенсион и дочери. 4. Сыновей в пажи и по 1500 рублей на воспитание каждого по вступлению на службу. 5. Сочинение издать на казенный счет в пользу вдовы и детей. 6. Единовременно 10 т. Император Николай".
    "Записка" эта резко выделяется из бесчисленных воспоминаний и свидетельств о похоронах Пушкина. Такое ощущение, словно в недоступной высоте звучит голос императора, но уже некому откликнуться на него... "В 10 часов вечера, - пишет В.А. Жуковский, - собрались мы в последний раз к тому, что еще для нас оставалось от Пушкина; отпели последнюю панихиду; ящик с гробом поставили на сани, сани тронулись; при свете месяца я несколько времени следовал за ними; скоро они поворотили за угол дома; и все, что было земной Пушкин, навсегда пропало из моих глаз"...
    - В советское время, как раз на столетие своего освящения, в 1923 году, храм был закрыт, настоятель его, отец Феодор Знаменский арестован, а ключи от здания переданы отряду конной милиции.
    Как рассказывает нынешний настоятель храма протоиерей Константин Смирнов, лихие кавалеристы шашками изрубили иконостас, сожгли архив церкви, а в самом храме устроили клуб для танцев.
    Бесовщина, что смутно и невнятно бродила по толпам людей, собравшихся в квартире Пушкина в январские дни 1837 года и побуждала к какому-то иррациональному протесту, обрела теперь материальную плоть.
    Следы действий этой бесовщины нетрудно обнаружить на страницах многочисленных исследований и школьных учебников, посвященных Пушкину. Отменить Пушкина восторжествовавшая бесовщина не могла, но сделать его как бы похожим на самое себя - пыталась и пыталась небезуспешно...
    В 1937 году, когда уже сто лет жила Россия без Пушкина, клуб в храме закрыли и здесь, в связи с перегруженностью ленинградских тюрем, некоторое время работал "приемный пункт" ГУЛАГа. Люди заходили в храм, сдавали в окошечко документы и через алтарь уходили во внутренний двор.. Кто на пять, кто на десять лет, а многие, чтобы уже не вернуться оттуда никогда...
    К 12 июля 1991 года, когда храм Спаса Нерукотворного Образа был возвращен Русской Православной Церкви, здесь уже почти ничего не напоминало о храме...
    И вот прошло десять лет, и сейчас, когда поднимаешься по лестнице мимо картин, на которых изображена последняя исповедь А.С. Пушкина и отпевание его, когда входишь в храм, видишь, что все здесь так, как было 1 февраля 1837 года, когда предстал Пушкин "в вечности вратах"...
    "Сорок шесть часов он мучился, чтобы исповедоваться, причаститься и сказать, что хочет умереть христианином и прощает всех. Лермонтову не дано было, а Пушкину - дано. Я, как христианин, рад, что ему была дана эта возможность, которая является свидетельством особой любви Господа"" - говорит в проповеди нынешний настоятель храма Спаса Нерукотворного Образа: протоиерей Константин Смирнов.
    И каждый год 6 июня и 10 февраля (по новому стилю) совершаются здесь торжественные панихиды по А.С. Пушкину.