Часть II

ГОСПОДЬ ПРИЗЫВАЕТ К СЕБЕ

Глава I

ПРЕД ЛИЦОМ ВЕЧНОСТИ

ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ БРАТЬЯМИ

Владыка Сергий всю свою жизнь относился к младшему брату с отцовской любовью и нежностью. Будучи на семь лет старше, он хорошо помнил время, когда ждали в семье появление на свет Федюши - пятого ребенка. Владыку звали тогда еще Симочкой, он только что пошел в первый класс. В ту зиму семью постигли испытания: болезни детей следовали одна за другой - ветрянка, скарлатина, тяжелая ангина (с подозрением у Симы на дифтерит); врачи, вливание сыворотки, потом безудержный кашель - не опознанный сначала коклюш! При всем этом - беременность матери и переезд к Новому году в Москву к бабушке и дедушке. Симочка все это видел, переживал за мать, которая к Рождеству еле ходила. Наконец, на третий день праздника, когда с четырьмя детьми утром остался один дедушка, бабушка вернулась с радостной вестью: "Ну, слава Богу: мамочка родила вам братца!" А там отец Владимир приехал, и все дети кинулись к нему, спеша наперебой поделиться с отцом радостью рождения третьего сына!

И вот в колясочке уже лежит младенец, так тяжело доставшийся и поэтому такой дорогой всем, бережно хранимый. Но, однако, не удалось уберечь новорожденного от заразной болезни - коклюша. Шесть недель продолжалась у детей эта болезнь, а у новорожденных, слабых крошек она считалась врачами смертельной. Сима видел, как отец и мать боролись за жизнь ребенка: не ложились спать на ночь (в течение двух недель), дежурили день и ночь над больным, который уже не кричал, не двигался, но еще глотал то, что через пипетку капали ему в рот. Постоянные напряженные молитвы за дитя, причащение младенца отцом Владимиром, переживания всех родных - все это вырабатывало у старших детей, и Симы в том числе, особое отношение к младшему брату. "Наш вымоленный у Бога, наш испрошенный у Господа как дар семье", - так звали мы все малютку, который, по милости Божией, к весне начал поправляться. А уж как он начал сидеть и улыбаться, то тут уж старшие не могли на него нарадоваться. Поочередно дети гуляли с Федей, носили его в храм, держали на руках. Когда Феде было уже пять лет, мы поехали всей семьей в Псково-Печерский монастырь. За Литургией мы стояли в Успенском храме, набитом до отказа. Серафим всю обедню держал на руках Федюшу, который без стеснения громко пел молитвы. Народ дивился на малыша, а я страдала душой за Серафима, считая, что ему очень тяжело стоять среди давки и духоты с увесистым ребенком на руках.

Но Сима на усталость никогда не жаловался. Когда только можно было, он поднимал Федюшу, носил на руках, катал на велосипеде, переодевал, мыл, укладывал спать, а семилетнего сам провожал в школу. Не было между братьями никогда ни ссор, ни обид, ни грубого слова, а одна только нежная любовь и ласка.

Когда Серафим пошел служить в армию, он говорил Феде: "Ты всегда был моим секретарем, теперь тебе оставляю и мой письменный стол, и все, что в ящиках, и всю комнату. Надеюсь, что у нас, как всегда, тут будет полный во всем порядок". И Федюша соблюдал просьбу брата; он зажигал лампаду перед иконами, молился за брата и часто писал ему в армию письма. А когда пришла пора идти в армию Феде, то Серафим написал ему письмо, которое приводится ниже.

"Дорогой Федя! Это письмо я пишу тебе, когда ты вот-вот должен пойти служить в армию. Прежде чем ты окажешься совершенно в ином, непривычном для тебя окружении, мне, твоему брату, хочется поделиться с тобой некоторыми мыслями и воспоминаниями.

Пусть это не звучит для тебя красивыми словами, но ты должен глубоко осознать, что армейская служба - это действительно почетная обязанность для каждого человека. В настоящее время ты пришел в такой возраст, когда государство сочло возможным доверить тебе охрану своих границ, своей территории, своего народа. Прошу тебя, не воспринимай мои слова как какую-то теорию, а постарайся понять сердцем. Мне кажется, что ты это сможешь. Государство - это прежде всего люди. Люди такие же, как я и ты. Для нас же, ты знаешь, все люди должны быть братьями. Государство - это большая семья, и все мы хотим, чтобы жизнь этой семьи протекала мирно и спокойно. С того момента, как ты наденешь военную форму, ты станешь ответственным за этот мир и спокойствие. Помни, что за твоей спиной стоят и надеются на тебя люди, которые не в силах постоять за себя: мама, Катя, Люба, Света, Алешенька и новорожденная малышка. Это все твои родные, а кроме них таких людей миллионы. Когда будешь уходить из дому, не думай, что ты идешь на какое-то необычное дело, миссию. Иди так, как будто идешь на повседневную работу, исполнять свои обычные обязанности. Тому, кто честно и добросовестно учился и трудился "на гражданке", армия не будет делом чересчур новым и необычным, потому что и здесь в основе всего - честность и добросовестность. Потому, мне кажется, тебе не будет особо трудно.

Никогда не забывай, что военный мундир украшал твоего деда, твоего дядю, отдавшего свою жизнь за нас на войне. Когда служил я, то часто вспоминал фотокарточку, на которой изображен в гимнастерке наш отец. Служили мы все: и папа, и Коля, и я. Пришел и твой черед. И ты гордись этим. Другой вопрос: кто, где и по скольку служил? Но ты знаешь, что все в жизни делается по Промыслу Божию и все во благо. Все годы службы постоянно помни, что на каком бы ты посту ни находился, что бы ты ни делал, ты выполняешь свой долг и вкладываешь маленькую частицу в общее дело.

Вообще-то, вспоминая сейчас первые дни своей службы, скажу тебе, что ты никогда не пожалеешь об этих днях. Они запомнятся на всю жизнь. Прежде всего, ты практически первый раз ощущаешь себя самостоятельным, ответственным за каждый шаг, за каждое слово. На тебя как на личность ложится большая ответственность. Но тебя этому не учить... Почувствуешь ты и некоторую романтику службы, без которой годы молодого парня бедны.

Особо хочу сказать тебе: не забывай, как и кем ты воспитан и кто ты есть. Если будешь постоянно помнить, что ты не один, что Он всегда с тобой, то ты будешь всегда счастлив. Обращайся к Нему как можно чаще. Я сужу по себе: за годы службы я познал особый духовный смысл беседы с Ним. Армейская служба особо располагает к этому. Пойми, что я говорю не о начетничестве, - бойся рабского духа труда, духа зависимости, начетничества, которое никому не нужно и неполезно, - а о беседе. Беседуй с Ним, как сын с Отцом, и ты скоро почувствуешь, что Отец рядом и что ты действительно сын, а не раб. Желаю тебе преуспеть в этом деле. Не забывай о Нем, и ты почувствуешь, что ты несказанно богат и обладаешь большим, нежели прочие. Будь для всех примером, тебе для этого многое дано, а кому много дано, с того много и спросится. В заключение обещаюсь тебя вспоминать ежедневно, чего прошу и у тебя...

Желаю тебе отличной легкой службы. Будь молодцом. Пиши...

Серафим - брату".

Отслужив в армии, Федя тут же, как и Серафим, был зачислен в штат иподиаконов Патриарха Пимена. Святейший вскоре привязался к Федюше и полюбил его не меньше, чем Серафима. Братья уже втроем (с братом Николаем) находились постоянно при Патриархе, сопровождая его и на отдых в Одессу, и на подмосковную дачу, и в поездках за границу, в общем - везде.

Не расстались братья и тогда, когда у Феди появилась своя семья. Серафим звался уже отцом Сергием, но бывал постоянно на частых крестинах своих племянников, многие из которых стали его крестниками. Вместе с семьями отцов Феодора и Николая отец Сергий путешествовал и по русским рекам на теплоходе, и по Святой Земле.

Уже будучи епископом, Владыка Сергий в каждый свой приезд в Москву обязательно навещал семью отца Феодора. Дети, которые любили своего дядю, ласкались к нему, сидели у него на коленях. Владыка проявлял к ним нежную любовь, никогда не возмущался при их шуме и резвости. Кое с кем из племянников Владыка даже переписывался, несмотря на свою загрузку в Новосибирской епархии. В общем, думаю, Владыка всегда душою был вместе со своими родными, вручая их в своих постоянных молитвах Промыслу Всевышнего.

В черновых записях Владыки Сергия есть такие слова: "Чем сильнее любовь, тем больше страдания..." И становится ясным, какую боль пережило любящее сердце Владыки, когда он узнал о неожиданном трагическом конце брата, когда ему пришлось своими руками выбирать кровавую массу из ящика, в котором привезли останки милого брата. Если б не помощь Божия, то не пережить бы Владыке тех страшных минут! Он был не один, рядом помогали ему брат и другие священники. Видно, их молитвы в тот час поддержали Владыку. Но когда я увидела Владыку у гроба отца Феодора, то поняла сразу: "Ему не пережить кончины брата".

"Меня тогда как подкосило, - говорил он впоследствии, - я стал уже не тот, что был прежде..."