Часть III
Детство будущих пастырей
Содержание
Буду терпеть!
Серафиму школа не понравилась с первых же дней. Впереди него за партой сидел озорник, голова которого была так чисто обрита, что казалась лысой. Так этот "лысый" неожиданно поворачивался назад и, махнув рукой, скидывал на пол все находящееся на Симиной парте. Сима смиренно слезал со скамейки, подбирал свои тетради, карандаши и все другое, раскладывал снова все на парте. Но через три минуты "лысый" снова скидывал вниз все учебные принадлежности Симы. Так повторялось раза четыре. Прерывать речь учительницы и жаловаться Сима не хотел, решил сам проучить озорника. Сима вытянул из своих подтяжек резинку, натянул ее и щелкнул резинкой по голове "лысого". Тот от неожиданности громко закричал, схватился за голову. "Сима, встань в угол", - скомандовала учительница. Сима молча пошел в угол. На перемене он собрал в ранец свои вещи и ушел из школы. "Нет тут справедливости, - решил он. - Почему Людмила Васильевна даже не спросила меня, за что я щелкнул "лысого"? Не буду учиться!".
Сима дошел до ручья, сел под деревья и начал уплетать свой завтрак. К нему подплыли утки. Сима кидал им корочки, они ловили, ныряли, крякали от радости. Солнце ярко светило, был тихий осенний день, желтые листья украшали кусты. "Как тут тихо и хорошо", - с наслаждением думал Сима. Но вот вдали показались дети, возвращающиеся из школы. Сима присоединился к братьям, взял с них слово, что они дома ничего не расскажут. На следующее утро обида на школу у Симы прошла, и он решил: "Ладно, буду терпеть".
Выходя из школы, дети увидели драку. Соседа, мальчика Сашку, ребята повалили и били его чем попало. Сима моментально скинул со спины ранец, отдал его двоюродному брату Вите, а сам кинулся на помощь Сашке. "Он лежал уже на земле, а они били его ногами", - с возмущением рассказал Сима дома. Высокий и крепкий Сима стал раскидывать в стороны дерущихся, но попало и ему. Из дверей школы вышла учительница, которая видела все в окно и после рассказала об этой драке мне. Она быстро разогнала мальчуганов, а Сима пришел домой с дырой на коленке.
- Сынок, это новую-то форму порвал? - спросила я.
- Да, было дело... - вздохнул Сима. - Но ведь ты, мамочка, зашьешь?
С этого дня к компании наших четырех братцев присоединился и Саша. Но вскоре Сима перестал с ним ходить вместе, даже ждал, "когда Сашка пройдет". Почему? Сима рассказал: "Сашка просит у меня, чтобы я ему принес из церкви огарок от свечей. Он хочет что-то из воска лепить. Но я ответил, что из храма ничего нельзя брать. Сашка обиделся, больше мы не дружим".
Я с интересом наблюдала, как отличались характерами друг от друга мои два сына. Коля легко сходился с ребятами, руководил их играми, был как бы в центре жизни класса. Сима, наоборот, как и дома, держался особняком. Он охотно сидел на земле у забора и не принимал участия в шумных играх. Ну, если уж дети попросят его включиться в игру, то Сима послушно встанет среди играющих. Видя, что Сима игрой не очень заинтересован, я часто посылала его за дровами, углем, за водою к колодцу. Он был рослый, сильнее других, поэтому я чаще всего пользовалась его услугами. Но бывало так, что не могу дождаться воды, иду сама к пруду, спускаюсь к колодцу, вижу: стоит мой Серафим, любуется природой, забыл про все на свете. Говорю:
- Сынок! У меня дома ни воды, ни ведер, ни тебя... А он в ответ:
- Ой, мамочка! Здесь так хорошо! Я бы век не ушел отсюда: деревья, как в зеркале, отражаются в пруду, чайки летают, розовые облака плывут, тишина кругом... - и такое счастье озаряет детское личико моего сынишки, что мне становится ясно: блаженство общения с Богом уже коснулось души Симочки.
А школьный учитель Покровский Н.А. рассказывал мне следующее: "Задумают ребята расшевелить Серафима, договорятся на перемене донять его, чтобы Сима хоть погонялся за ними. Я вижу все в окно: кто пихнет его, кто поддразнит, кто-то швырнет в него чем-то. А Сима ходит медленно, спокойно, будто всецело погружен в тяжелую думу. Ни на кого он внимания не обращает, будто не слышит и не видит, что вокруг него делается. И какие проблемы решает он?".
Дома я спросила Серафима:
- Ты о чем задумываешься на переменах? Он ответил:
- Ребята начнут приставать, а я начинаю девяностый псалом читать про себя. Он длинный. Пока я до конца прочту, все уже разойдутся. У ребят не хватает терпения мне досаждать, когда я их будто не замечаю.
Вот так со школьной скамьи начинал будущий епископ прибегать к помощи Всевышнего. И входили в сердце мальчика моего слова Господа: "За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его... воззовет ко Мне - и услышу его".