Под кровом Всевышнего

Часть III

Детство будущих пастырей


Содержание

За елкой

 

  Когда Феде было четыре года, я в Москве навестила свою подругу детства Лиду Каледа. Она была дочерью священника Владимира Амбарцумова, арестованного в начале 30-х годов. После моей свадьбы, когда я переехала жить в Гребнево, я Лиду не видела. За эти годы она вышла замуж за человека "нашего круга", а именно за Глеба Каледу, родители которого были когда-то членами Христианского Студенческого Кружка. Глеб и Лида жили первые годы в общей квартире, имели лишь одну комнату, хотя детей у них уже народилось шесть человек. Я сочувствовала Лиде, поэтому приезжала к ней с тем, чтобы взять к себе в Гребнево, хоть ненадолго, одного из ее детей. Родители охотно отправляли со мной Кирюшу, который был ровесником Феде и еще не ходил в школу. Он был худеньким ребенком, и мне всегда хотелось подпитать Киру парным молоком. Кирилл подружился с Федей и охотно гостил у нас как летом, так и зимою.

Перед Новым годом все мои дети съезжались в Гребнево на Рождественские каникулы. В школах уже все отпраздновали новогоднюю елку, но дома я елочку долго не ставила. Я говорила детям: "Сейчас последняя неделя Рождественского поста. Наш христианский праздник еще не наступил. Будем же послушны уставам Православной Церкви, веселиться и праздновать Рождество Христово будем 7-го января. Накануне Сочельника и мы поставим елочку в доме. У нас запахнет смолою, хвоей, украсим деревце, почувствуем Праздник. А пока - гуляйте, клейте игрушки, цепи, флажки, украшайте дом и с нетерпением ждите Праздника. Тогда придут гости, вы получите подарки, начнете кушать мясные блюда и колбаску, по которой давно соскучились".

Ребята не спорили, они с детства привыкли к тому, что семья наша празднует Рождество 7-го января. С утра все дети отправлялись гулять, кто на лыжах, кто с санками на горы. Компания была веселая, шумная. К нашим присоединялись дети гребневских священников, приезжавшие в село на каникулы из Москвы и других мест, где дети жили с родителями.

Перед Новым годом мимо нашего дома проходило много людей, несших из лесу елки. Ребята знали от сверстников, что лесник с собакой ходит по опушке, охраняет елочки. Но и нашим детям захотелось самим срубить себе деревце. Еще летом, гуляя, они любовались на молодой ельник, выбирая себе елочку на Рождество. Считать рубку елки за грех, за воровство - это и в голову никому не приходило. Ведь лесу у нас конца-края нет, то и дело встречаются заросли молодого ельника. И вот, вооружившись детскими топориками, вся шумная компания отправилась в лес. Федя с Кириллом просили взять их с собой, но старшие отказывались: "Снег глубокий, вы завязнете, не дойдете".

Тогда я пожалела малышей и пошла с ними в лес, усадив Федюшу и Киру на саночки. Дорожка не утоптанная, мне было тяжело. Старшие взялись помогать мне, но устали и убежали вперед за товарищами. Я просила малышей идти ножками, они покорялись, но без конца падали. Так мы и отстали, пришли на опушку, когда ребята уже рассеялись по лесу. Их крики, смех и говор гулко разносились кругом:

- У кого топор? Дай мне, я срублю вот эту елку!

- Нет, моя куда пушистее! Руби обе: одну нам, другую в Москву бабушке отвезем!

- А милиция машины останавливает и елочки отбирает!

- Не пихайся!

- Я провалился!

- Дай руку, тащи меня!

Я подошла к детям, сказала им:

- Да вы не шумите, ведь лесник не глухой.

- Он ночью стережет, а сейчас день! - кричали мне дети в ответ. Но вот на тропинке из села к нам медленно приближался человек с ружьем, на поводке он держал собаку.

- Лесник! Лесник! - закричали ребята. - Кидайте топор в снег! Стук прекратился, елки бросили, выскочили все на дорожку, бегут ко мне. Я им говорю:

- Ребята, я вас будто не знаю. Со мной только двое малышей. А вы идите вперед, навстречу леснику, не бойтесь...

Усадила я опять Федю с Кирой, повезла. Смотрю - лесник детей остановил:

- Елки рубили? Где топоры?

- Нету топоров! Мы потеряли...

- Вы чьи? Откуда?

- Здешние, приезжие, из Москвы!

Обогнули дети по сугробам лесника с собакой и бегом прочь. А я тащу тяжелые санки, малыши поглядывают со страхом.

- Чьи это ребята? - спрашивает лесник.

- Мои на саночках сидят, - отвечаю.

Мужик махнул рукой и пошел туда, где снег был утоптан. Так и вернулись ребята ни с чем. А к ночи за елками решили идти взрослые: брат Володи Василий, сосед наш и третий - шофер наш Тимофеевич. Им елки нужны были к Новому году.

Я говорила детям: "Нечего спешить! Люди встречают Новый год, и никому больше в голову не придет идти в лес за елками. А сколько их там срубленных будет валяться - тех, что лесник отобрал! Вот тогда мы и выберем себе самую красивую елку! До Рождества еще целая неделя". Однако мужчины пошли в лес. Неверующими всегда владеет стадное чувство: "Как все - так и мы". Дети подошли к окнам, открыли форточки, прислушались: лай собак, выстрелы. Ривва Борисовна в панике: "Ой, в моего Тимофея стреляют! Зачем он пошел? Мы бы в Москве себе елку купили. Убьют мужа!". А выстрелы повторялись. Вскоре вернулся Василий, он был зол и мрачен: "На лесника нарвались! Собаки злющие, а сам ружьем грозит: "Стрелять буду, стой, бросай елки!".

Мы с Иваном елки бросили, идем, а Тимофеич бежать в лес пустился. Так лесник ему вдогонку палил".

Школьный учитель Покровский А.А. тоже был в эти часы в лесу. Мороз, луна, видно все далеко. "Гляжу, - говорит, - человек ко мне бежит. Лесник! Я от него помчал, а он за мной несется. Я - к домам, человек - за мной. Так и преследовал меня, пока я не скрылся за своей калиткой. Ну, думаю, проследил..., теперь знает, кто я. Что-то будет!". Страх нападал на людей, боялись в те годы всегда и всего, ведь лагеря с заключенными еще были повсюду. А бежал-то за учителем не кто иной, как наш шофер Тимофеич, удиравший от лесника. Вернулся Тимофеич не скоро, ведь крюк больше километра сделал, да и бежал-то по рыхлым сугробам. Он весь дрожал, задыхался, был красный, как рак: "По мне стреляли...", - еле вымолвил. Жена радостно: "Провались она - эта елка! Я чуть вдовой не осталась, а Толька - сиротой!". На колокольне часы били двенадцать, дети спали.

Отец Владимир сказал: "Завтра выезжаем рано, служим в храме благодарственный молебен, а теперь пора спать". Наступил Новый год.

А в первых числах января мы приносили с опушки леса столько пушистых елочек! Срубленные, но отнятые у людей лесником, уже никому не нужные. Много елочек приносили к церкви, украшали ими "Иордань", готовя ее к празднику Крещения. Во дворе храма делали из снега бассейн, среди которого ставили баки для воды. Ее освящали на улице. Это было уже через две недели после Рождества.

 

Содержание

 


Copyright © 2004 Группа "Е"

          ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU