Содержание
Юрий Викторович Арефьев
Я хочу рассказать о мало известной стороне деятельности о. Федора, о помощи, которую он оказывал и как христианин, и как настоятель двум приходам в Сибири.
В 1992 году мы с женой проводили отпуск в городе Канске, Красноярской области, где жили родители Тани. Сюда мы приехали полные энтузиазма приходской жизни нашего Тушинского храма и, естественно, интересовались церковной жизнью здесь. Настоятелем местного Спасского собора оказался молодой священник о. Иоанн, горевший желанием создать такую же молодежную общину, как наша. Он расспрашивал нас о пастырской деятельности отца Федора в храме, среди военных; его также интересовала хозяйственная сторона жизни прихода. Он в подробностях выяснял у нас, как лить свечи, как делать купол, как организовать работу воскресной школы, что делается у нас для помощи школе-интернату и т.д. Беседы с ним длились буквально часами. У него на приходе жизнь только начиналась, молодежь приходила, а как с ней работать, он не знал, и решил отправить к нам в Москву "на стажировку" 15-летнюю Леночку - дочку прихожанки его храма.
История ее появления в Москве, мне кажется, любому, даже самому упорному стороннику "случайностей" в человеческой жизни, покажется полной чудес. В 1990 году Леночка с мамой жила в Приморском крае - за тысячи километров от Канска. Однажды они прочитали в газете, что в Москве восстанавливается храм, и послали на его адрес денежный перевод - 10 рублей. К празднику из Москвы им пришла открытка с благодарностью за посильную помощь, подписанная настоятелем - отцом Феодором Соколовым. И не чудо ли, что через два года мы встретились с ними в Канске, что именно Леночку послали к нам на "стажировку", и она поехала с нами в Москву, на приход в тот самый храм, на восстановление которого они с мамой когда-то перевели 10 рублей?!
Связь этой семьи с нашим храмом, так чудесно начавшаяся, конечно, не прервалась и в дальнейшем.
В Канск Леночка с мамой переехали в связи с замужеством мамы. Брак этот был сугубо гражданский, что для них, людей серьезных, церковных, было очень большим испытанием. Отчим Леночки, Сергей, рассказал мне, не раскрывая подробностей, что оказался в сложной ситуации и по церковным канонам не может венчаться. По этой же причине не могли супруги приступать и к причастию.
Я посоветовал ему написать отцу Федору письмо, будучи уверен, что батюшка сумеет найти решение проблемы или, по крайней мере, даст ему добрый совет. Буквально перед отходом поезда Сергей написал письмо, которое я по приезде передал отцу Федору. Батюшка что-то написал в Канск, и там через некоторое время у Сергея с Ольгой, Леночкиной мамой, очень скоро все уладилось. Сергей ходил с письмом от о. Федора к благочинному Канска о. Вячеславу, и тот благословил их венчаться!
Насколько дорога теперь этой семье память об отце Федоре, говорят строки из письма Ольги: "Примите наши соболезнования по поводу трагической смерти батюшки Федора. Будем надеяться, что он в Небесной обители предстоит пред Богом с молитвами и за нас, грешных. Ведь батюшка и в нашей судьбе принял участие. Мы же, неблагодарные, ничем тут на земле не отблагодарили его за заботу и молитвы за нас. Будем поминать отца Федора и раба Божия Георгия за упокой, а супругу батюшки - Галину со чадами и сродниками - за здравие..."
Осенью 1992 года истекли несколько месяцев Леночкиной стажировки у нас на приходе. Как же она, бедная, плакала на вокзале, когда уезжала обратно! Ну, как я мог ее утешить? "Приезжай, дорогая, приезжай". А отец Федор подарил ей на прощанье замечательную икону Божией Матери, которая теперь висит у них в красном углу. Сколько было потом радости при встрече, какая искренняя любовь и благодарность! Это и есть тот Свет, который просвещает человека, грядущего в мир!
С Леночкой по благословению отца Федора в Канск, в Спасский храм, были отправлены некоторые предметы церковной утвари. Она уехала, нагруженная, что называется, "под завязку".
Помощь сибирякам стала нормой. Батюшка отзывался на их просьбы охотно. Обычно я подходил к нему: "Отец Федор, сибиряки просят прислать лампады, покрывала, книги, свечи, иконы". Он благословлял, и староста Олег Васильевич Шведов, потом сменивший его Андрей Юдаев, выдавали требуемое по себестоимости, а то и вовсе просто так. Через меня были переданы дарохранительница, потир (средних размеров), копие (новенькое), ящичек из личных вещей о. Владимира Соколова, приспособленный для крестин, замечательное большое кропило. Дарохранительница и потир были не новые, они несколько лет служили у нас в храме, копие же и кропило были абсолютно новые. Это то, что я точно помню. К тому же времени, или немного более раннему, относится передача в Канск большого количества гуманитарной помощи для школы-интерната.
Вещи пересылали через следующего "сибирского эмиссара" - Вику. Отец Иоанн прислал ее к нам для обучения церковной бухгалтерии. О масштабах помощи говорит, например, Викин отъезд в Канск. Чтобы разместить все вещи, пришлось распределить их на несколько купе. Потом в Канске в разгрузке принимали участие полвагона - поезда на станции стоят всего 1-2 минуты. Вику здесь встречали родители с грузовой машиной и со множеством помощников - друзей и подружек. В Канске они создали штаб помощи школе-интернату, в которую поступили эти вещи.
Вернувшись в Москву, Вика рассказывала обо всем с подробностями. Отец Федор слушал, и вид у него был довольный, но много об этом он не говорил.
Году в 1995 о. Иоанн был назначен настоятелем храма св. апп. Петра и Павла в поселке Стрелка Лесосибирского района Красноярского края. Поселок этот находится в месте слияния Енисея и Ангары, километров на 300 севернее Красноярска. Удивительно красивое место! Широта здесь необыкновенная.
Огромный холодный батюшка-Енисей и теплая неглубокая, но такая же широкая Ангара сливаются вместе, и еще далеко на север текут два разных по цвету потока, пока не перемешаются. Сюда в стрелковский храм отец Федор передал икону-плащаницу Божией Матери. Однажды во время всенощной, помазывая меня, батюшка сказал: "Отдаем в Сибирь Плащаницу Богородицы. Скажи Вике, что повезет Плащаницу". Я до сих пор помню, как он это сказал! Как отец Федор принял такое решение - одному Богу известно. Лично для меня пожертвование отцом Федором Плащаницы занимает центральное место во всей сибирской истории. До сих пор было так, что батюшку просили, и он помогал. Как правило, сибиряки получали больше, чем просили. Но случай с Плащаницей особенный. Это его личная инициатива и самая большая жертва. Я уверен, что батюшка очень любил это изображение. Он, что называется, от сердца оторвал его. В храм в далекой от нас Сибири батюшка отдал лучшее, что у нас было. Кто помнит нашу первую Плащаницу, думаю, согласятся со мной, что второй такой, наверное, не найти. Так она хороша, так намолена и благодатна! С великим благоговением и чудесами на каждом шагу эта святыня "перекрестила" крестом всю нашу страну. Крестом, потому что графически ее путь можно изобразить так:
пос. Стрелка
|
| Москва --- | Красноярск | --- Канск |
|
Абакан
Заслуживает полного доверия тот факт, что Плащаница в Канске действительно благоухала. Это засвидетельствовал православный священник и кроме него много людей, причем, не только верующих.
Легко догадаться, что вскоре у нас в храме побывал актив общины во главе с отцом Иоанном - перенимать опыт в "тотальном" масштабе. С благословения отца Федора им были открыты буквально все двери. Сам батюшка Федор был им искренне рад. Он пригласил их к себе в кабинет, долго беседовал с ними, одарил иконочками, какими-то подарочками. Отец Иоанн сослужил отцу Федору за литургией. Сибиряки пробыли в Москве несколько дней. Ребята были просто счастливы! Радость о Господе в день отъезда выразилась у них в том, что всю дорогу до вокзала они пели тропари. Да, это было самое счастливое время!
Теперь помощь пошла в стрелковский храм. Вот типичная ситуация того времени. Нам записка от отца Иоанна: "Оставляю деньги 1 млн. рублей на ткань. Как получится переслать или передать с оказией - пришлите". Причем, скорее всего, этот миллион отец Иоанн добирал в Москве. Я знал людей из нашей общины, которые жертвовали ему порой очень приличные суммы.
Помощь шла по всем фронтам. Помню, передали им станочек для литья свечей с подробнейшим описанием, как и что делать. Надо было видеть, как они были рады!
При обучении просфорному делу случился курьез. Рассказывает дьякон Платон Мурашкин: "Я тогда еще не был дьяконом, я был просфорником. Нужно было для Стрелки обучить Вику печь просфоры, но поскольку быстро это сделать невозможно, нам пришло в голову снять для наглядности весь процесс на видеокамеру. К назначенному часу все приготовили для съемок, но оператор не пришел, и это оказалось промыслительно. Дело в том, что отец Федор ничего не знал о нашем "видеозамысле". И когда я потом сказал ему об этом, он посмотрел на меня широко открытыми глазами и сказал: "Ни в коем случае! Вы что, корифеи этого дела?".
В результате наши просфорники хорошенько все показали и объяснили, сколько позволяло время, а сибиряки все записали в тетрадочку. Специально для Стрелки были изготовлены резки, дали им печати, помогли купить весы для взвешивания теста, и все это поехало в Сибирь. Отец Иоанн потом благодарил Платона за помощь.
Наталья Николаевна Соколова для стрелковского храма написала икону св. апп. Петра и Павла (30x40 см.). Ее вынесли из алтаря, повесили на шею моей жене Татьяне, и в таком положении она повезла ее в Стрелку. Я сопровождал ее в поездке. Что сказать об этом? На нас двоих излилась вся благодарность, которая накопилась у стрелковцев к нашему храму, к отцу Федору. Потом ему приходили поздравления из Стрелки. Случалось, передавали разные сибирские вкусности. Для него это оказывалось достаточно неожиданно, так как он человек очень занятой. Но это были приятные неожиданности. Помнится, отец Федор говорил об этом с удовольствием. Он сам такой человек, что сделаешь ему на копейку, а он отблагодарит на рубль. И очень ценил в людях способность к благодарности.
Вообще, надо сказать, "сибирский период" был временем какого-то общего воодушевления. Те, к кому обращались за помощью, делали буквально все, что только могли. Спасибо за это отцу Федору, что дал нам такую возможность.