Оглавление
ТЮРАТАМ: ТРАГЕДИЯ 60-го
24 октября 1960 года долго оставалось тайной датой в истории нашей страны. Взрыв на старте межконтинентальной баллистической ракеты унес много жизней - военных, ученых-конструкторов, обслуживающего персонала. Тогда погиб главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения маршал Митрофан Иванович Неделин.
Свидетелей трагедии на Тюратаме остается все меньше. Ветеран Великой Отечественной войны, полковник в отставке, телеметрист, доктор технических наук Виктор Афанасьевич Рубцов не просто очевидец, но и непосредственный участник поисков причины взрыва первой межконтинентальной ракеты.
ХРУЩЕВ ТОРОПИЛ, ВОЕННЫЕ СПЕШИЛИ
- Я занимался сбором и обработкой телеметрических данных. На испытаниях входил в комиссию в качестве куратора от НИИ-4 и был тесно связан с конструкторским бюро Михаила Кузьмича Янгеля. Знаменитая ракета Р-16 стала детищем огромного числа конструкторов, академиков, военных специалистов.
Как положено по инструкции, когда была объявлена 45-минутная готовность, я покинул стартовую площадку и находился у своих приборов на расстоянии километра от ракеты. В окно мне хорошо была видна подсвеченная красавица-ракета. Огромной сигарой она смотрит в небо. Так, переводя взгляд с приборов в окно, я предвкушал старт. Было бы преувеличением сказать, что ощущал абсолютную уверенность в успехе. Причин тому было много. Хрущев торопил, потому что приближалась очередная годовщина Октябрьской революции. Немаловажную роль играло противостояние двух политических систем. В общем, недоработки были. Но очень хотелось стать первыми в этом виде вооружений. Конечно, перед стартом внимание только на показания приборов. И вдруг слышу глухой хлопок. Взгляд в окно - вижу, что ракета согнулась пополам и верхняя часть уже параллельна земле. За четыре секунды такой эффект (я в километре от стартовой площадки, а скорость звука 330 метров в секунду)! Начался настоящий ад. Взрывы, грохот неимоверный, огромное пламя. И это все на фоне абсолютно черного неба.
Я сидел как парализованный. Взрывы следовали один за другим, картина постоянно менялась.
Вдруг от общего ада пламени начали отделяться какие-то искорки или звездочки. Сердце сжимается еще сильнее. Понял: это же горящие люди разбегаются! Митрофан Иванович Неделин, председатель государственной комиссии по испытаниям этой ракеты, в тот момент находился на стартовой площадке. Он так и сгинул в море огня. Конечно, потери были невосполнимые.
ПОВОРОТЫ СУДЬБЫ
Виктор Афанасьевич Рубцов родился в 1925 году. В Великой Отечественной войне принимал участие в последние ее годы. Когда в январе 1946-го получил назначение в Сибирский военный округ, сразу написал рапорт: "Прошу дать возможность окончить прерванную войной учебу в вузе". Командование пошло навстречу. Демобилизовали быстро, и уже через три дня Виктор Афанасьевич стал студентом Московского института связи.
- Приехал с хорошими рекомендациями, но без аттестата зрелости, - вспоминает ветеран. - Его у меня никогда и не было. Потому что попал в вуз прямо из девятого класса. Такой был экстернат: в 1942 году нужны были специалисты высшей категории, а ребята старше меня уже воевали на фронте.
Учился отлично и со второго курса стал Сталинским стипендиатом. После окончания вуза оставили в аспирантуре. Но одна встреча повернула биографию опять на военную стезю.
Рядом в общежитии жил полковник, который учился в адъюнктуре Военно-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского. Стал полковник уговаривать Виктора снова надеть погоны. Сомнениями аспирант долго не терзался: армейская жизнь была знакома и вполне приемлема, избранную профессию тоже не придется менять - востребована в полном объеме. Был еще один стимул -деньги. Виктор уже женился, а стипендия в академии была больше, чем в институте.
Так в ноябре 1952 года он снова стал военным. А по окончании адъюнктуры, где тоже получал только высшие оценки своих знаний, попал в подмосковный военный городок, где располагался НИИ-4. В то время НИИ-4 руководил генерал Андрей Илларионович Соколов. Институт развивался, весь коллектив с энтузиазмом работал на оборону страны: космические спутники, баллистические ракеты. О чем еще можно было мечтать!
КАПИТАН ПРОТИВ ГЕНЕРАЛОВ
Как показало расследование обстоятельств катастрофы Р-16, на старте замкнулись контакты пуска двигателей второй ступени. Причину искали долго, а ошибка была в схемах наземной части управления ракетой.
Рубцов вспоминает подробности той катастрофы:
- Когда включились двигатели второй ступени, замки, которые отстреливаются при запуске, держали крепко, ракета наклонилась, пробило баки первой ступени - и пошло... Процесс понятен, а найти отправную точку долго не удавалось. Весь коллектив, причастный к работе над ракетой, не спал ночами. Каких версий только ни было! А фактического подтверждения не находили. И получилось так, что о причине сбоя в системе управления я догадался на основании своего профессионального опыта - он к тому времени был уже достаточно большой.
Этот момент Рубцов считает самым главным в своей жизни. Ему удалось внести заметный личный вклад в ускорение испытаний баллистической межконтинентальной ракеты: именно он обнаружил дефект в автономных системах управления.
Виктор Афанасьевич мысленно переносится в 60-й год:
- На комиссии пришлось спорить с ведущими конструкторами страны. А кто я тогда был? Всего-навсего капитан, кандидат наук.
Вокруг такие имена, звания! Пришлось прямо на полигоне доказывать, что причина неполадок в возбуждении гироплатформы. Тогда это было новое слово в науке и технике: на ракету впервые поставили гироплатформу. Она-то и возбуждалась, давая сбои в управлении. На испытательном стенде проверили мою версию. Подняли напряжение до определенного уровня - платформа "запела". Мое предположение полностью подтвердилось. Все расписались, что согласны с моей версией неисправности. Тогда председатель комиссии дал команду на две недели прекратить испытания: "Разбирайтесь!"
Разобрались. Зарядили ракету, поставили на старт.
- Это была машина, которую уже полностью довели, - Виктор Афанасьевич говорит с волнением. Оно оправдано: те годы были самыми продуктивными и приносили много положительных эмоций. - Я по-прежнему входил в комиссию экспертом от НИИ-4. Начальник института генерал Андрей Илларионович Соколов, председатель комиссии, выслушав мнения академиков, вдруг обращается ко мне: "А вы что скажете?" Я говорю: "Вход усилителя загрубили. Явление, приводившее к сбою, подавлено". И замялся. До сих пор жалею, что не набрался смелости и не высказал четко своего мнения на таком представительном совещании. А ведь должен был прямо сказать: ракету можно пускать.
Не решился, хотя полностью был убежден в том, что причина найдена, нужно просто продолжать испытания. Тогда технический руководитель Михаил Кузьмич Янгель (за ним было последнее слово) упрекнул меня: "Вы своими эмоциями внесли какую-то неясность. Будем голосовать". Все подняли руки за то, чтобы ракету пускать.
И вот радость: она попадает точно в квадрат. Это был большой праздник для всего коллектива. Отмечали широко, насколько хватило фантазии. Мы получили большие премии, но никого не наградили орденами, потому что на первом испытании погибло много людей.
...А МОГ БЫ БЫТЬ МЕЖДУНАРОДНЫЙ КОНФЛИКТ
В.А. Рубцов стал первым в НИИ-4 начальником телеметрической лаборатории. Успешно проходят запуски одной, потом другой ракеты. Но не бывает гладких путей, когда речь идет о новейших видах вооружения, высоких технологиях.
В 1961 году Виктора Афанасьевича срочно требуют на Байконур. Оказалось, очередной пуск прошел с отклонением от заданных параметров на 50 километров, затем - на 75. То есть, улетела наша ракета чуть ли не в соседнее государство.
- Как только прибыл - назначили испытания. И вдруг ракета завалилась на расстоянии 200 метров от моего измерительного пункта, прямо за оградой. Счастье было, что ветер дул в другую сторону. Мне некуда было бежать, противогаза нет. А там одной горючки 140 тонн, кислота и прочее. У кого были машины - всех как ветром сдуло. Немного пришел в себя - и прошу дать мне все параметры системы управления. Стал разбираться. Испытания проводились так: ракета работает по полной программе, только двигательная установка не включается. Все команды проходят. Как будто она летит. То есть сведения на мои приборы поступают самые достоверные. Гироплатформа - очень тонкая конструкция. А в то время пошла новая партия ракет, в том числе новые гироплатформы. Небольшие изменения в технологии - и начались прежние проблемы. Смотрю - опять в нескольких местах следы возбуждения. Уже не хватило того загрубления, что сделали раньше.
Опять на две недели академик, директор Научно-исследовательского института прикладной механики Виктор Иванович Кузнецов, увозит своих людей: "Думайте".
Придумали: изменили параметры усилителя. Поставили новые фильтры. Проблема была решена. Эта ракета уже никогда больше не преподносила сюрпризов.
ПО-ПРЕЖНЕМУ МАРШ ЭНТУЗИАСТОВ
После увольнения в запас доктор технических наук Виктор Афанасьевич Рубцов работает ведущим научным сотрудником Федерального государственного унитарного предприятия измерительной техники. К фронтовым орденам Красной Звезды и Отечественной войны добавилась медаль "За боевые заслуги". Это за подготовку первых, запущенных еще до полета Гагарина, спутников. За главную ракету в его жизни награды никто не получил, потому что трагедия Р-16, как было уже сказано, закрыла этот вопрос навсегда.
- Оклад сейчас 2200 рублей, - говорит Виктор Афанасьевич. - За докторскую доплачивают только 500 рублей. Не попали мы в какие-то списки и нам не дают надбавку в полном объеме. По договорам могли бы получать деньги, но в последние два года ничего значительного не делали. От государства заказов нет. А ведь наша техника универсальна и мы до сих пор на передовых позициях в этой области. Хорошо, что Байконур остался, там работаем. По-прежнему многое делается на энтузиазме.
