Оглавление
Победа Русского Духа
Двадцать пять лет назад, в прошлом уже XX веке, страна, тогда еще Советский Союз, широко и торжественно отмечала 600-летие Куликовской битвы, победы русского войска великого князя Дмитрия Ивановича над ордынцами Мамая. Победы знаковой, ибо уже 140 лет Русь задыхалась от монголо-татарского ига. Простой русич платил захватчикам дань, превышавшую его годовой доход. И если не хватало серебра, у него забирали жену, детей. Захирели некогда процветающие города, заросли бурьяном пашни, обезлюдела русская земля: только в XVHI веке население России сравняется с тем, что было до нашествия Батыя. А вдобавок ко всему свои "полицаи": князья и бояре из кожи вон лезли, чтобы доказать преданность Орде.
Подобное и потом случалось на Руси. Вспомним смутное время, когда сам народ, выдвинув князя Пожарского и гражданина Минина, спас Отечество. И страшный 1941 год вспомним, когда непобедимая армада новоявленных крестоносцев споткнулась о стойкость почти безоружных ополченских дивизий под Москвой.
Во многом это случилось потому, что до Бородинского поля и поля Прохоровского было поле Куликово, были дружина Дмитрия Донского и иноки Сергия Радонежского Ослябя и Пересвет. Именно тогда, в сентябре 1380 года, разгромив полчища Мамая, люди поняли: "Мы русские и с нами Бог...".
К тому времени вокруг Москвы собиралась Северо-Восточная Русь. В 1378 году войско Дмитрия Донского на реке Воже разгромило монголо-татар под водительством Бегича. Погибли тысячи ордынцев, в том числе и сам Бегич. Это был прямой вызов ордынской власти, привыкшей к беспрекословному повиновению Руси.
Мамай собрал огромное по тем временам войско (50-60 тысяч, а может, и более человек) и замыслил разорять русские земли, "как при Батые было". В поход он собрался к осени и приказал идти налегке, чтобы прокормиться на Руси.
Свое войско стал собирать и московский князь Дмитрий Иванович. Основу его составляли жители Северо-Восточной Руси: москвичи, коломенцы, владимирцы, звенигородцы, серпуховчане, муромчане... Но были в войске Дмитрия и люди из западно-русских земель, Брянских, Трубчевских... Многие из них, не спрашивая на то разрешения у своих князей и бояр, сами шли к Дмитрию, как стекаются к большой реке речки и ручейки...
Я уроженец древней трубчевской земли: в сентябре этого года город Трубчевск отметит 1030 лет. И весьма вероятно, что среди трубчан были несколько ратников из моей родной, затерянной в оврагах и лесах деревеньки Дятьковичи, которая, увы, скончалась в смутное время ельцинских реформ.
Уходили воевать с Мамаем самые сильные, самые умные мужики. Они успели покосить жито, оно называется теперь рожь, справиться по другим делам и решили уходить загодя, ибо дорога предстояла долгая, на многие сотни верст, и опасная: много лихих людей промышляло в то время. Положили им жены на бой чистую одежду да пару хлебов. И долго плакали, уже проводив мужей, а малые дети ничего не понимали: сколько раз отец уходил в лес бортничать или охотиться и всегда возвращался... Наверное, оттуда, из тех древних веков, пронзительные, рвущие душу звуки "Прощания Славянки". Те, кто уходил из моей деревни, из тысяч селений и городов Руси, знали, что многие домой не вернутся, что сеча будет великая, не на жизнь а на смерть...
В Брянске на самом видном месте к 1000-летию города поставили памятник Пересвету. Земляки и гости видят его на коне, в боевых доспехах. На самом деле Александр Пересвет сразился перед битвой с лучшим монгольским батыром Челубеем в монашеском одеянии. Оба поединщика пронзили друг друга копьями насмерть, но победил все-таки Пересвет. Он пал за Отечество и Веру на своей земле. В доспехах простого воина сразился в жаркой битве и князь Дмитрий Иванович. Отходить русским было некуда. За плечами у них был Дон, за Доном - Отчий край.
И они победили. Ордынцев было больше, и вооружены они были не хуже, а может, и лучше. Но с нашими предками, кто ходил под разными князьями и боярами, была вера в историческую справедливость и то, что потом назовут русским духом.
Большинство в войске Дмитрия составили "небывальцы", люди, ни разу не участвовавшие в сражении, простые русские люди. Из глубины веков до нас дошли имена лишь некоторых из них, воевавших и павших на Куликовом поле. Гридя Хрулец, Васюк Сухоборец, Сенька Быков, Юрец Сапожник... Всех их сплотила обида и боль за поруганную Русь.
Что же это такое русский дух? Когда немцы заняли мою родную деревню, то поначалу не шибко лютовали. Конечно, забирали скотину, гоготали над крестьянскими обычаями, приставали к девушкам, но из хат не выселяли и не расстреливали, как это случилось потом. С таким их поведением смирились во Франции, Голландии, Бельгии. А в нашей деревне возник взвод самообороны. Возглавил его лейтенант из окруженцев, а бойцами стали пятнадцати-шестнадцатилетние ребята. Один из них был Тихон Дандыкин, нашедший на поле боя пулемет Дегтярева.
Фашисты, уверовав в безнаказанность, вели себя все наглее. Самое ласковое слово для наших у них было "руссиш швайн". Двух таких молодцов-мародеров самооборонцы подстерегли и лишили жизни, потом отбили атаку карателей и ушли в партизаны. Можно было бы, конечно, смириться. И тогда не расстреливали бы немцы сельчан за каждого убитого и не жгли дома. Но это не по-русски: мириться с захватчиками. Главными героями у партизан Франции или Норвегии были бежавшие из плена советские офицеры и солдаты, они не клеили листовки, а убивали фашистов.
В 1941-м, когда немец пер на Москву и она по всем военным законам должна была пасть, Сталин вспомнил о Дмитрии Донском, Минине и Пожарском, Кутузове и Суворове, он обратился к народу: "Братья и сестры". Казалось, сопротивление бесполезно, но только партизан пулеметчик Тихон Дандыкин уничтожил десятки немцев, а сколько было таких причастных к дубине народной войны...
Всего через два года после победы на Куликовом поле орды Тохтамыша сожгут Москву, и еще долгих сто лет Русь будет платить дань Орде. Тогдашний обыватель, наверное, говорил: не надо было трогать татар, только людей положили.
Да, люди погибли тогда лучшие из тех, что жили на Руси, и эта потеря будет сказываться долго. Но смертью своей они доказали, что врага можно бить, и тем обессмертили себя. За Куликовым полем просматривалось стояние на Угре в 1480-м, когда ордынцы навсегда потеряли Русь. А много веков спустя за победой под Москвой в 41-м увиделся май 45-го в Берлине.
Россия жива, пока жива историческая память. Когда в 1991 году распался Советский Союз и с офицеров его некогда великой армии, как выразился президент России Владимир Путин, сбивали фуражки, нашлись любители развалить и то, что теперь именуется Россией.
В Чечне, названной Ичкерией, откровенно глумились над Россией и ее армией. А в Москве то же самое делало "свободное" телевидение. В военных округах и на флотах срочно сколачивали сводные полки и батальоны, в которых не хватало солдат, для усмирения бандитов.
Советской закваски еще капитаны и майоры могли вспомнить все обиды и от власти, и от толпы, и не поехать в Чечню. Но они понимали: речь идет о судьбе России, ее целостности. Сколько раз предавали их на той войне, а они шли в бой и побеждали. Не будь их, живых и мертвых, поведших за собой молодых необстрелянных солдат, может, не было бы и сегодняшней России, которая снова учится уважать себя.
Обидно только, что о юбилее Куликовской битвы предпочитают отмалчиваться масс-медиа, а может, кому-то не по душе вспоминать победу, с которой и началось формирование государства, в котором мы живем?
Но как бы то ни было, а 8 сентября всякий уважающий себя гражданин России вспомнит предков-русичей, бросивших вызов одному из страшных своих, врагов и одолевших его.
