Оглавление

Крах "Чёрного бриллианта"

  В начале 70-х годов прошлого столетия я был назначен старшим оперативным уполномоченным одного из отделов центрального аппарата КГБ СССР. Почти год работал по линии международного научного сотрудничества советской молодежи и студентов.

Встречался с полковником Федоровой только на предметных тематических обсуждениях проблем подготовки к X Гегелевскому философскому конгрессу, Всемирным студенческим спортивным играм и т.д. Конечно, речь шла о безопасности проведения таких форумов в Москве, о стабилизации обстановки. Но вот настал день, когда мы стали работать с Марией Ивановной, так сказать, плечом к плечу. Меня перевели к ней в направление. Вручая дубликаты ключей от сейфа, Федорова заявила: "Все, что здесь наработали до меня и при мне - теперь и твое, приумножай!"

Я был в полном восторге после знакомства даже с некоторыми документами: "Анализ содержания международного научного сотрудничества различных ведомств СССР с зарубежными странами за 1950-1970 гг.", "Основное содержание "враждебной деятельности спецслужб стран главного противника против СССР. Выводы и указания для контрразведывательных подразделений" и т.д.

В первый же день Мария Ивановна рассказала мне о том, как сама пришла на работу в органы госбезопасности. Окончив физический факультет МИСИ, получила распределение в один из закрытых "ящиков", связанных со строительством специальных сооружений, в том числе узлов связи на аэродромах. Обещали общежитие, а через год-два - комнату в коммуналке. Никакого уныния: полное удовольствие от солнца, мая, диплома...

Глава 1 НАЗНАЧЕНИЕ

20 мая 1940 года военный почтальон доставил серьезную бандероль с уведомлением о вручении в общежитие института. Он строго попросил предъявить студенческий билет и паспорт. Читает: "Федорова Мария Ивановна, 1915 года рождения, уроженка г.Горького, русская". Стоп. Все правильно. Потребовал расписаться в получении документов и потребовал прочитать текст.

"Уважаемая Мария Ивановна, в соответствии с Законом о всеобщей воинской повинности, Вы призываетесь на службу в Наркомат обороны. Завтра, 21 мая, Вам следует явиться на сборный пункт на площади Лубянка в помещении Политехнического музея. Иметь при себе документы, в том числе комсомольский билет, паспорт. Обувь. Одежду. Кружку, ложку. Время явки. Ответственность за опоздание, неявку". Мария прочитала текст повестки. Пересчитала подъемные деньги. Отдельно ознакомилась с душевным поздравлением в связи с назначением на должность, подписанным Озеровым В.Н. и ордером на комнату в районе Зацепы. Да, черным по белому для Федоровой М.И. площадь жилья аж целых 20,2 м2. От стола дежурного по общежитию прошагала в свою комнату, где ее с нетерпением ожидали однокурсницы. Тут же собрали вещи: чемодан, баул, корзину. На метро доехали до "Павелецкой". Дом нашли быстро. Дежурная в подъезде посмотрела ордер, паспорт, одарила Марию улыбкой и сообщила, что ей можно доверять все хозяйственные заботы, вплоть до готовки обеда...

Квартира двухкомнатная. Соседей дома нет. Комната Марии самая большая. Мебель с инвентарными номерами. Кровать солдатская. По-военному заправлена. Стол, два стула, буфет...

А в голове у Марии один вопрос: новое назначение, квартира, кто же за всем этим стоит? Кто этот всемогущий Озеров В.Н. и о каком Наркомате обороны в этом случае может идти речь?.. Возможность получить ответы на все эти вопросы представилась буквально на следующий день.

На Кузнецком мосту в приемной Наркомата получила разовый пропуск и проследовала в дом № 12 по улице Большая Лубянка.

Там проводили к кабинету с табличкой: "Начальник отдела Озеров Вадим Николаевич".

Встретил ее красивый подтянутый гигант в гимнастерке, бриджах и сапогах. На груди два ордена Красного Знамени.

- Мария Федорова?

- Да, так точно.

- Проходи, Маша, ты нам очень нужна. Мы зашиваемся. Персонала не хватает. Женщин - оперативных работников coвсем мало. А сам смотрит на девушку w улыбается. Да и как тут не улыбнуться: стоит-то перед ним маленькая, рыжеволосая, совсем почти школьница... Как на грех еще два пышных банта на косах по случаю праздника... В этот день у Марии был день рождения.

- Кстати, как понравилась комната? - продолжил Озеров. Федорова лаконично ответила:

- Отменный порядочек!

- Это я там жил. Неделю назад приехала моя семья, и мне выделили 2-комнатную квартиру на Колхозной площади. Кстати, я приглашаю тебя на новоселье, жена будет довольна. У нее нет в Москве знакомых. А ты у нас человек с серьезным образованием - настоящий физик. И теперь москвичка... Я ухожу на совещание. Помощник познакомит тебя с рабочим местом. Посмотри два сигнала по одной вещице - "Черный бриллиант". Может быть любопытное дело... Приду с совещания - познакомимся с твоими предложениями. Не бойся ошибиться. Одновременно представлю тебя оперативному составу отдела и вручу тебе служебное удостоверение.

Маша Федорова приступила к изучению документов. Выделила два основных сигнала:

а) "Сегодня вечером в фойе Большого театра во время антракта встретила эффектную молодую женщину. На ней был гарнитур с настоящими черными бриллиантами. Серьги и кулон. Цена их немыслимо высокая. Полагаю целесообразным установить владелицу и выяснить, почему она такую дороговизну носит в театр.

Место этим бриллиантам в музее под охраной, либо в сейфе банка.

С уважением, пенсионерка Гохрана, Полякова (контактный телефон)".

б) "Рейсом №... Москва-Иркутск на борту самолета "Аэрофлота" совершала полет группа пассажиров из Академии наук. Среди пассажиров в литерном ряду находилась эффектная молодая дама. На которой был гарнитур ювелирных украшений. Серьги и кулон из черных бриллиантов. О ценности гарнитура пассажирка не догадывается. Полагаю необходимым информировать представителя органов безопасности на воздушном транспорте для возможного оперативного использования.

С уважением, бригадир

бортпроводников экипажа,

Борисова (контактный телефон в Москве)".

При изучении документов Мария совсем забыла, что она еще даже не стажер. Составила план по розыску возможного истинного владельца "Черных бриллиантов". Запланировала необходимые силы и средства для установления фигурантов по сигналам, местам пребывания и проживания объектов. Получилось вроде бы нормально, без паники, без лишних денежных затрат.

Вадим Озеров, вернувшись с совещания, выслушал предложения Федоровой, остался ими весьма доволен и, пригласив всех сотрудников в зал, накрытый для чаепития, сказал следующее:

- Уважаемые коллеги! Мы много и серьезно работали по поиску нового оперативного сотрудника. Сегодня первый и последний день стажировки младшего оперативного уполномоченного 1-го контрразведывательного отдела НКВД. Вручая служебное удостоверение Федоровой Марии Ивановне, поздравляю ее с днем рождения. Ей сегодня 25. В ее лице наш коллектив приобрел собственный бриллиант. Прошу и приказываю обеспечить оперработника Федорову всем необходимым для работы. Оружие выдать завтра после 10:00. Контроль за освоением премудростей службы оставляю за собой.

Это было шикарное чаепитие. Каждый из оперсостава норовил передать Марии шоколадную конфету, бараночку, сушку с маком. Было очень вкусно и весело. Озеров уважительно представил всех оперативных сотрудников.

Первый день получился очень насыщенным. Переполненная впечатлениями и эмоциями, Мария немного прошлась по Садовому кольцу, вернулась в дом и, добравшись до своей солдатской кровати, провалилась в глубокий здоровый сон, как усталая спортсменка, гордая и счастливая.

Глава 2 ПОИСКИ "ЧЕРНОГО БРИЛЛИАНТА"

Буквально весь следующий рабочий день в Наркомате был посвящен реальному осмыслению и проведению мероприятий по сигналу о черных бриллиантах. Назвали их для краткости "Смарагдами", так звучало название камней в устаревшем варианте.

В частности, связались с бывшей сотрудницей Гохрана Поляковой Анной Григорьевной, договорились о встрече. В секретариате получили два билета в Большой театр на балет "Лебединое озеро". Заручились согласием подразделения наружной разведки о необходимом взаимодействии.

Вечером Анну Григорьевну Федорова узнала сразу. Маленькая, тихонькая, чопорно одетая дама лет семидесяти.

Вскоре в гардеробе заприметили и искомую красавицу. Необыкновенной красоты ювелирный гарнитур был на ней.

Для легализации факта опознания искомой "феи" со "Смарагдами" во время одного из антрактов было получено письменное заявление от Анны Григорьевны. Обращает на себя внимание четкость и оперативность получения информации. Через сорок минут после окончания спектакля уже имелась подробная справка об основных установочных данных на красавицу и членов ее семьи.

Уже утром на экстренном служебном совещании Федорова довела до сотрудников полученные данные:

- Муж красавицы - конструктор летательных аппаратов Наркомата авиационной промышленности. Условно назван "Брюсом". В январе 1940 года он в составе советской делегации находился 14 дней в Германии на заводах Юнкерса. Молодой талантливый, специалист по авиации. Характеризуется только положительно. Работает по особо охраняемой тематике. Женат. Детей нет. Проживает в элитном доме на улице Серафимовича. Вход со двора. Охранной сигнализации в квартире нет. Животных в доме нет. Приходящая домработница. Известна территориальному Управлению НКВД по г. Москве и Московской области.

Заслушав сообщение, Озеров не скрывал своего хорошего настроения. Пошутил, что, возможно, напали на "жилу", но каждый шаг должен быть выверен.

- Разрабатываем версию, что "Смарагд" на самом деле появился в доме "Брюса" после поездки к Германию. Его об этом просто так не спросить, да и с женой говорить нельзя. Уровень зарплаты конструктора Наркомата позволил бы купить такую ценность, как "Смарагд", только через 20 лет упорного труда. В ювелирном мире известно, что таких гарнитуров изготовлено всего три. Один хранится в Дрездене в музее, отдел уникальных экземпляров золотых и платиновых украшений. Второй куплен на аукционе каким-то меценатом из-за океана. В декабре 1939 года такой гарнитур находился в г.Филадельфия, штат Пенсильвания (США). Кто же владеет третьим экземпляром, возможно, с некоторых пор "Брюс". Согласно косвенным признакам ранее упоминалось о том, что необыкновенной красоты гарнитур находился в распоряжении немецких спецслужб. Итак, три дня ушли на первичное исследование сигналов. Конечно, чуть-чуть продвинулись, но не настолько, чтобы рукоплескать себе.

После получения санкции на плотное оперативно-техническое обеспечение разработки "Брюса" сразу стали поступать характеризующие материалы, распорядок дня, связи из окружения, их характер. Первые дни работы не выявили фактов сбора сведений секретного характера через его окружение вне работы. Также не было получено данных об утечке информации из самого Наркомата. С помощью специалистов-"технарей" все, что было необходимо, обставили без особых затей. Режим, контроль. Плотно. Надежно. Иначе нельзя, секреты - это наше государственное достояние...

Пришлось поломать голову над психологическим портретом "Брюса". Он - крупный, видный мужчина, 30 лет, из трудовой интеллигенции, пока беспартийный, пользующийся неограниченным доверием в кругах специалистов Авиапрома, а так же - сверхсекретный разработчик новейших образцов авиационной техники. В мае 1940-го вплотную занялся исследованием новых двигателей на реактивной тяге.

Его жена, Инга, удивительно красивая, 23 года, специалист по истории театра и кино. Мужа не видит и не слышит. Родители посоветовали выйти замуж - будешь, мол, с этим гением, как у "бога за пазухой". Она и вышла. Учится в аспирантуре, посещает музеи, выставки, театры. Уделяет серьезное внимание своей внешности. Забот много, но все в основном о себе. Мужа кормит домработница Глаша. Но чаще "Брюс" питается на работе. Можно сказать, что и живет на работе, поведение и быт жены не контролирует.

Особое внимание было уделено изучению состава делегации, командированной в Германию. Деликатно опросили всех участников. Особенностей в поведении делегатов не выявлено. Не считая эпизода с бывшим врачом, когда он похвалился, что ему придется вести домой целый ворох научных разработок из Германии, "Брюс" как-то неестественно скривился, потом испугался своей реакции, залебезил и затем был неописуемо корректен с доктором, хотя тот в делегации играл рядовую роль.

Активная многогранная работа отнимала много сил, но и приносила глубокое удовлетворение. Вечером третьего дня Мария встретилась с однокурсницами в любимом парке. По очереди коротко рассказывали о себе. Мария объявила подругам, что работает в аналитическом отделе Наркомата оборонной промышленности. Дальше ее деликатно ни о чем не спрашивали, да и не требовалось ничего объяснять. Время было такое.

Глава 3 АБВЕР В ГЛУБОКОМ НОКАУТЕ

Времени для глубокого классического изучения "Брюса" не было. Военно-промышленная комиссия утвердила тематику разработки реактивных двигателей для самолетов нового поколения. И даже назначила летчиков-испытателей. Все это было окружено ореолом глубочайшей тайны, А "Брюс" был одним из участников государственной работы. Авиационному отделу Наркомата внутренних дел необходимо было срочно дать заключение о безупречной репутации участников государственного заказа и экспериментов. Предполагалось, что Верховный Главнокомандующий может лично встретиться с секретоносителями.

С руководством Наркомата внутренних дел было согласовано беспрецедентное решение и "Брюса" пригласили в отдел контрразведки для беседы по вопросам защиты служебной и государственной тайны. Служебная машина проследовала во двор внутренней тюрьмы дома № 12 по Фуркасовскому переулку.

В одном из помещений гость был подвергнут тщательному строгому досмотру на безопасность. У него изъяли документы, брючный ремень, все колющие и режущие предметы. В том числе заморские сигареты, которые тогда можно было купить только в МИДе или в Интуристе. На вопрос, есть ли еще оружие, кроме служебного изъятого "ТТ", яды, химикаты, наркотические вещества", "Брюс" взревел как тигр. Заявил, что это противоправно, что он будет жаловаться Наркому... Его спросили, какому и на что? "Брюс" испуганно заморгал глазами и спросил, что будет с ним дальше. Конвоир, здоровый как танк, заявил: "Мужик, все как на духу... другого выхода нет!"

Чистая светлая комната. Устойчивый стол, привинченный к полу стул, вернее, вертящаяся табуретка. За столом - Мария Ивановна. Именно она должна была сыграть ключевую роль в разоблачении возможного агента спецслужб Германии. Для усиления впечатлений, на всякий случай, из Гохрана была получена точная копия гарнитура "Черный бриллиант".

Для большей объективности предлагаю послушать воспоминания самой Федоровой:

- Здравствуйте, господин "Брюс", я сотрудник советской контрразведки, зовут меня Мария Ивановна. Я давно ищу с вами встречи. Да все никак не удавалось. Мы надеялись, что вы сами придете к нам, но этого не случилось.

Здесь "Брюса" покинуло самообладание. Он залебезил, сделался взволнованно-"заботливым".

- Милая девочка, ну что вам стоит сказать, что вы ошибаетесь. Я не тот человек, что вам нужен. Я из другого человеческого материала. А за это я тебя, девочка, озолочу. У меня широкие материальные возможности.

- Такие... - Я достала из ящика стола гарнитур "Смарагд" и продемонстрировала его "Брюсу". Он еще немножко покочевряжился, глубоко вздохнул и твердым голосом издевательски произнес:

- И с чего же начать?

Так уж получилось, я сама этого не ожидала. Вынимаю из своего кармана "Кольт", аккуратно кладу его на стол и высоким голосом, как для глухонемых, бестолковых и безграмотных говорю:

- Хватит издеваться над представителем власти! Начни, контра, с того, как тебя завербовали 9 января. Кто, где, от какого имени, какая служба, что хотят, что уже продал и что готовишь сегодня к продаже! Никаких компромиссов, только искреннее раскаяние! "НЕТ!" - я возьму на себя грех и застрелю тебя здесь, как бешеную собаку!

Через час рассказ предателя был завершен, через два - от него было получено письменное признание с раскаянием и с желанием искупить вину. А это значит, назревала игра, жестокая и бескомпромиссная, игра с Абвером, военной разведкой Германии.

Марию Ивановну коллеги тепло и сердечно поздравили с успехом. На что она заявила:

- Что вы хотите, игра как игра - это же не фашистский генерал... Хотя, та еще контра! Вадим Николаевич, дорогой, я не собираюсь умирать от скромности, но я очень прошу помощи и поддержки. Я ведь пока мало что знаю...

Озеров потрепал ее за косичку: "Самокритичная вы наша, приказываю пообедать. Затем едем на явочную квартиру и отрабатываем каждый шаг действий "Брюса". Я буду с тобой. "Брюс" должен быть вдохновленным игроком, иначе ему "Абвер" не поверит. Водителя "Брюса" отравить в служебный гараж. Продолжить его изучение. Не он ли ведет контрнаблюдение за поведением шефа, его могут использовать "втемную". "Брюс" после обеда должен принять душ и выглядеть как "огурец".

Спецслужбам противника, в частности Абверу, не терпелось взять под контроль ключевые советские разработки в сфере создания Новых образцов оружия и техники. Еще в Москве посланцы Абвера обратили внимание на перспективного советского инженера, который был, безусловно, осведомлен о многом. Агентура противника изучила его по месту работы и исследований. Всем хорош, но капризен, самолюбив, несколько трусоват - при виде высшего руководства немеет и робеет. Это все Абвер был намерен использовать в вербовке "Брюса" с ходу.

Несколько дней русскую делегацию в Германии принимали плотно, отменно, насыщенно. Демонстрировали технологии сборки самолетов в цехах, показательно испытывали узлы и механизмы авиатехники в лабораториях и на полигонах. Проводили семинары с учеными, лекции со специалистами. Завтраки, обеды по регламенту, а ужины длились до глубокой ночи по протоколу. Воскресенье 9 января до 16:00 было объявлено днем отдыха делегации. Так вот, поздним вечером 8 января специалисты Абвера выкрали "Брюса" из отеля, вывезли его в свою резиденцию и предложили, либо пытки и неминуемую смерть, либо согласие на сотрудничество со спецслужбами Германии на основе материальной заинтересованности. На кону объявлено, что за безупречное сотрудничество с Великой Германией советскому авиаспециалисту светит прием в гражданство, вручение ключей от жилого дома, предоставление автомобиля престижного класса, а также закрепление прислуги и рабочего места в министерстве, КБ, заводе с благословения правительства и фюрера.

"Брюс" сильно испугался и принял предложение о сотрудничестве с Абвером. Своей поспешностью даже разочаровал спецслужбу. Но присутствовавшие рядом психологи подтвердили искренность намерений и согласия "Брюса". Да, конечно, весь процесс вербовочной беседы записывался в деталях на пленку и сопровождался записью на звуковую дорожку для закрепления согласия на вербовку и комментариев специалистов. Вербовал его от имени Абвера известный специалист по России "Курт Манум", он же "Флэтс". Причем "Курт" с удовольствием называл свои рабочие псевдонимы и наслаждался впечатлением от своего превосходства и величия. "Брюс" получил рабочий псевдоним "Милка". Он показал себя перед Абвером сразу с лучшей стороны: обладая великолепной памятью и музыкальным слухом, он прошел обучение средствам связи, шифрования, тайнописи. Особое внимание уделялось будущим способам связи. Эти навыки были закреплены по курсу обучения тренировками. Был записан голос агента, почерк работы на телеграфном ключе, обозначены адреса и контактные телефоны "доверия". Всего с "Милкой" сотрудники Абвера проработали 4 часа. В заключение в качестве подарка на особый период агент получил гарнитур "Черный бриллиант", который можно было бы заложить за очень хорошие деньги грамотному антиквару. В качестве сопровождения к ценностям прилагалась стилизованная под старину охранная грамота на фамильные драгоценности. Поздно ночью 9 января "Милку" тайно доставили в номер отеля. Вкололи специальное снотворное. Засыпающего "счастливого Милку" оставили в покое, но, безусловно, под плотной опекой и наблюдением. Спецслужбе Германии пришлось изрядно попереживать, когда советские делегаты вместе с немецкими специалистами целый день находились в Посольстве СССР. Заявлений, нот протеста от советской стороны не последовало, а это означало, что вербовка "Милки" прошла успешно. По заключению нашего источника в Абвере, немцы приобрели серьезного "волчару", о чем в Москве стало известно только в июне 1940 года. Это острое сообщение только убедило советскую контрразведку, как осторожно надо играть, чтобы не расшифроваться перед противником и не попасть под обаяние "двурушника"...

Следует рассказать о том, какую еще информацию удалось получить Федоровой в результате вербовки "Брюса" на Лубянке. После прилета в Москву он окунулся в круговорот дел. Досадное "недоразумение" - вербовка в Германии, конечно же, пугала, но немецкий агент "Милка" гнал от себя мысль об этом.

Но уже в начале февраля в Наркомате Авиапрома он получил личный пакет из секретариата собственного ведомства, в который помимо делового письма был вложен лист плотного картона голубого цвета, как закладка. "Милка" из любопытства изъял картон, обработал его специальным составом, который тут же приготовил в кабинете. Остатки вылил в унитаз. На картоне появился текст: "Флэтс" -"Милке". Срочно, естественным образом, переходите на разработку РТ (реактивной техники). Важнее работ по наркомату AT не было и пока не будет. Подробности схемы и результаты экспериментов от нас получите по адресу... ключ от "Курта" у дяди "Влада". Он будет Вам всегда помогать. Картон не жгите - от него удушающий запах. За конвертом придет "Алекс", скажите: "Прошу передать конверт № 1851 за 03.02.1940 г. Симонову, если Вы не возражаете?!" "Алекса" в дальнейшем используйте как курьера, если надо что-то вынести из Наркомата... вызывайте его через секретаря по № контактного телефона".

Волосы зашевелились на голове "Милки" от ужаса. Глаза и уши Абвера в самом Наркомате AT..., но сознаваться поздно! Будь что будет пока...

В этот же день "Милку" вызвал главный разработчик авиационной техники и спросил:

- На чем вы полагаете сами сосредоточить главное внимание?

Он ответил:

- Если нет возражений, то на реактивной технике.

- Принято. Поезжайте 5 февраля в Чехов, там познакомитесь с "Бахчи" - испытателем самолетов. Подумайте, как можно активизировать работы. Постараемся добыть дополнительные материалы у немцев. Тогда дело пойдет быстрее. Опасайтесь тупиковых научных разработок и дезинформации противника!

Вечером, 3 февраля, "Милка" на разгонной машине посетил "Влада" от "Курта". Большая однокомнатная квартира, похожая на аквариум. Средства связи. В том числе буквопечатающий аппарат. Большой рабочий письменный стол. На нем туба для чертежей. В ней он обнаружил чертежи, схемы, техзадания, исполненные от его имени, как проекты будущих исследований. Набросал зашифрованную схему технологии работ-исследований, как проект доклада главному разработчику AT.

С чувством уже неискусственного стыда за проступки "Брюс" сообщил советскому оперработнику и о том, что он, будучи "Милкой", получил в тот день от германской разведки не только пенал с чертежами, но и внушительную стопку денег, без счета, блок любимых иностранных сигарет, а также продуктовый набор деликатесов.

Абвер приобрел в лице "Милки" серьезного агента, которого стремился всячески закрепить, а в качестве аванса задобрить, завязать деньгами, продуктами, возвысить его в глазах специалистов, снабдив проектами, в том числе реальных научно-технических новейших разработок. На допросе же с Федоровой "Милка" заявил, что проклинает тот день встречи с Абвером, что теперь он получает по счету за предательство. Благодарит судьбу и советские органы безопасности за то, что он еще ничего не успел передать на Запад...

Глава 4 ИСХОД "ЧЕРНОГО БРИЛЛИАНТА"

Отделу советской контрразведки предстояло тщательно разобраться с тем, какие фигуранты работают на "Брюса" под диктовку обстоятельств, а кто из них является частью агентурной сети Абвера в Москве.

Все известные факты и эпизоды были тщательно изучены, взвешены. Мелочей в оценке элементов оперативной обстановки появилось гораздо больше. На основе полного доверия, как условились, на нашей стороне теперь активно играл "Брюс". Он оказался способным импровизатором. Именно по его совету удалось без помарки оборудовать специальной техникой квартиру "Влада".

"Алекс" - курьер - был установлен в Наркомате и аккуратно взят в изучение. Для постоянной связи с отделом советской контрразведки и оказания практической помощи "Брюсу" был откомандирован наш сотрудник "Никита Петров", бывший летчик, воевавший в Испании. Толковый оперработник, душа компании, "адский" водитель, поэт... Введен чисто - через конкурс на вакансию помощника конструктора авиационной техники. "Брюс" сам его выбрал для назначения на должность.

С целью продолжения изучения окружения "Брюса" в сфере производственных отношений была спланирована его командировка в сопровождении "Никиты Петрова" в Чехов. По рекомендации Федоровой "Брюс" вызвал через секретаря курьера и сообщил ему о командировке на полигон для испытания авиационной техники на неопределенный срок. Сказал спокойно, солидно, без колебаний тут же отправил его из кабинета, продолжая изучать и подписывать документы из утренней почты. "Алекса"-курьера в дальнейшем разоблачили на связи с резидентурой Абвера по другим эпизодам. А сегодня он составлял звено связи "Брюса". И был объявлен строго охраняемым объектом внимания.

По результатам командировки в Чехов "Брюс", он же "Милка", составил отчет об участии в испытаниях оружия и техники. С согласия специалистов и руководства Наркомата авиационной промышленности был утвержден текст дезинформационной записки, согласован с контрразведкой. Документ был соответствующим образом оформлен, как документ важный и, безусловно, закрытый. Копия с него поступила в штаб Абвера. Через неделю от "Флэтса" была перечислена крупная сумма денег, как одобрение действий "Милки", и строгое указание соблюдать конспирацию.

Через лучших советских разработчиков и конструкторов была проведена техническая экспертиза полученных чертежей, пояснительных записок. Как вы помните, этот массив документов "Брюс" изучал на квартире "Влада". Тупиковые исследования были как бы "приостановлены" из-за нехватки финансирования. Весь остаток тревожного 1940 года немецкий агент "Милка" трудился четко под диктовку советской контрразведки. Дважды на контрольную встречу для проверки своего агента прибывали в Москву доверенные лица "Флэтса" Конечно, их интересовали характеризующие данные на советских ученых и специалистов, работающих в области авиации. Такие ответы по просьбе Федоровой готовили заранее. Естественным образом совсем скромные данные были известны на лиц из Академии наук и институтов прикладной тематики, многие из которых носили условные фамилии. Противник об этом знал. Свою заинтересованность "Абверу" приходилось аргументировать и раскрывать перед "Брюсом" конкретные устремления к лицам и проблемам.

Примерно 2-3 раза в месяц "Брюс" лично встречался с Марией Ивановной. Он знал, что с ней можно советоваться по всем вопросам. Особенно его тяготила проблема уголовной ответственности за измену Родине в форме шпионажа. Только к 20 декабря 1940 года вышел закрытый Указ Президиума Верховного Совета об освобождении "Брюса" от уголовной ответственности по объективным обстоятельствам... "Брюс" откровенно восхищался Марией, ее выдержкой, волей, характером, грамотной речью, точными характеристиками и аргументацией необходимой линии поведения в работе с противником. В представлении "Брюса" до встречи с ним Мария уже лет пять громила врагов Отечества. Его никто не пытался разочаровать в этом мнении.

Наш источник сумел аргументировать получение через Абвер новых научных разработок, памятуя о том, что прежние "документы" были умышленно ошибочные. Рассуждая о том, что его авторитет должен умножаться за счет реальных результатов научно-технических исследований, а не взятых с потолка. В этом противостоянии отделу советской контрразведки удалось переиграть Абвер. Таким образом, удалось получить подлинные материалы о первых испытаниях немецкого ракетного оружия. Кстати, все эти испытания закончились трагически. И немцам известно почему. В организации работы с "Брюсом" Федоровой приходилось учитывать многие нюансы: общение с секретоносителями, возможность свободного обмена мнениями, непредвиденные контакты с иностранными учеными. Длительное общение с оперработниками (Марией Федоровой и "Никитой Петровым") оказало поистине благоприятное воздействие на "Брюса". Он, можно сказать, сражался, как настоящий разведчик, в интересах советской науки и государства. В глубине взаимоотношений с агентом находилась не зависимость или страх, а глубокая, теперь уже идейная основа. А с "Абвером" велась филигранная работа под названием "Игра", продолжавшаяся до начала войны с фашистской Германией. Руководство советской контрразведки признало работу успешной. Вадим Николаевич Озеров был удостоен третьего ордена Красного Знамени. А Мария Ивановна Федорова награждена орденом Красной Звезды. "Никита Петров" получил свою очередную медаль "За отвагу". Приятно, что были поощрены и сотрудники оперативно-технических подразделений. Награды вручались в Кремле 21 мая 1941 года. В день рождения Марии...

Оглавление       Начало страницы