Оглавление
Особый "почерк" маршала Конева
Председатель комиссии Государственного Комитета Обороны В.М. Молотов был настроен решительно:
- Отвечайте, почему четыре армии вверенного вам Западного фронта оказались в окружении?
Генерал-полковник Конев докладывал, скрупулезно раскрывая обстановку, ссылался на документы. Стройный, подтянутый - о таких говорят: "военная косточка", - он продолжал рассуждать логично и здраво, хотя с 4 октября 1941 года был практически лишен отдыха. Шесть суток без сна, с тех самых пор как фашистским войскам удалось прорвать оборону соседнего Резервного фронта и начать обход подчиненных ему, генералу Коневу, 19-й, 24-й, 20-й и 32-й армий. Единственной возможностью спасти их был своевременный отход, но его можно было предпринять только с разрешения вышестоящей инстанции, о чем он и запросил Ставку Верховного Главнокомандования, а потом Генеральный штаб.
В ожидании ответа, который, кстати, так и не поступил, были срочно проведены контрудары по обходящим группировкам врага, но, поскольку тот обладал более чем двукратным превосходством в живой силе и технике, успеха они не имели. Вот почему целые четыре армии оказались в "котле" западнее Вязьмы, откуда их следует вызволять как можно скорее...
На что рассчитывает генерал-полковник, пытаясь объяснить причину трагедии? Может быть, на заступничество присутствующего здесь маршала К.Е. Ворошилова? Ведь это он в 1925 году, будучи командующим Московским военным округом, рекомендовал молодому начальнику политотдела стрелковой дивизии Ивану Коневу перейти на командную работу. Или на слово генерала A.M. Василевского? Заместитель начальника Генерального штаба не может не знать о тревожных донесениях и просьбах командующего Западным фронтом. Напрасные надежды: высокая комиссия прибыла сюда не за тем, чтобы разобраться в причинах очередной неудачи, а найти или, вернее, назначить виновных. Спасти от немедленного расстрела самого Конева, а также офицеров его штаба может только чудо...
Чудо свершилось вовремя: резко распахнулась дверь, и в комнату стремительно вошел генерал армии Жуков.
- Я назначен командующим Западным фронтом. Генерал Конев будет моим заместителем, - сообщил он членам комиссии и добавил, пресекая возможные возражения Молотова: - Вопрос согласован с Верховным Главнокомандующим.
Решение Г.К. Жукова было вполне логичным: вряд ли кто-нибудь еще знает обстановку на московском направлении так, как его предшественник, чьи качества, характер и судьба были ему хорошо известны.
Иван Степанович Конев родился 28 декабря 1897 года в селе Лодейно Вятской губернии в крестьянской семье, окончил земское училище, работал на лесосплаве, в первую мировую войну в звании унтер-офицера артиллерии сражался на Юго-Западном фронте, в Красную Армию вступил добровольно, прошел путь от комиссара бронепоезда до комиссара штаба армии Дальневосточной республики, участвовал, как делегат 5-го Всероссийского съезда Советов, в подавлении мятежа левых эсеров в Москве, а в 1925 году, будучи делегатом X съезда РКП(Б), сражался против мятежных матросов Крондштадта. Четыре года спустя перешел с политической работы на командную, принял стрелковый полк. Фундаментальное военное образование получил в академии имени М.В. Фрунзе и до 1941 года последовательно прошел все должностные ступени вплоть до командующего Северо-Кавказским военным округом.
Мыслящий оригинально и творчески, он славился как большой знаток тактики и прекрасный методист боевой подготовки, обладал особым умением видеть в военном деле новое и терпеть не мог шаблонных подходов - тут даже дружеские отношения не могли защитись от его остроумной, подчас язвительной критики. Деятельный, энергичный, прямолинейный, не любит тратить время попусту и, если выпадут свободные минуты, проведет их в обществе книг, до чтения которых превеликий охотник.
Войну встретил в должности командующего 19-й армией, отличился в Смоленском сражении - сам товарищ Сталин обратил внимание на его умелые действия. 11 сентября И.С. Конев получил приказ о присвоении ему звания "генерал-полковник", а 12-го - о назначении командующим Западным фронтом и, скорее всего, если бы получил разрешение на отход, то оставался бы на этом посту и впредь...
В.М. Молотов понял, что вопрос исчерпан, и выехал в Москву, а генерал Конев по приказу своего начальника - к Торжку (обстановка там до крайности обострилась) и в течение нескольких дней разгромил прорвавшуюся группировку противника. Г.К. Жуков убедился в безошибочности своего кадрового выбора, Верховный Главнокомандующий сменил гнев на милость, и уже 17 октября Иван Степанович возглавил недавно созданный Калининский фронт.
Попытки врага выйти к Москве с севера были успешно отражены, а 5 декабря войска генерал-полковника Конева перешли в наступление и менее чем за месяц отбросили гитлеровцев на 120 км. Иван Степанович успешно решил сложнейшую задачу военного искусства - ведение наступления на превосходящего в силах и средствах противника, а также обнаружил "ахиллесову пяту" фашистских войск: как оказалось, они, всегда стремившиеся вести операции на окружение, сами панически боятся "котлов" и "клещей".
В августе 1942-го Конев был вновь назначен командующим Западным фронтом, где проводил операции с целью воспретить переброску войск противника под Сталинград. Задача требовала сочетания дерзости и осторожности - ведь враг по-прежнему держал здесь тридцать полнокровных дивизий и при первой же благоприятной возможности мог повторить широкое наступление на столицу. Благодаря умелым действиям войск Западного фронта фашистское командование не посмело использовать в битве на Волге ни одну из действовавших против него частей. Тем не менее доказавший свой талант военачальник был опять отстранен от должности.
Успехи противника на этот раз были ни при чем - постарались свои интриганы. Отношения командующего и члена Военного совета фронта Булганина складывались непросто: последний явно выходил за рамки своих полномочий и даже пытался руководить операциями. Иван Степанович счел необходимым пресечь эти поползновения, ибо последствия от вмешательства некомпетентного лица в управление боевыми действиями бывают слишком тяжелыми. Разговор был крупный и серьезный, после чего обиженный член Военного совета разразился потоком клеветнических донесений о своем командующем. В конце концов бумаги и устные доклады свое дело сделали.
Зимой 1943 года Иван Степанович Конев приехал в Москву. На душе было тяжело. Три дня он не выходил из дома, а потом отправился в Генеральный штаб - ознакомиться со стратегической обстановкой. Там-то и произошла случайная встреча с командующим Волховским фронтом К.А. Мерецковым, прибывшим в Москву для встречи со Сталиным.
- Что ты тут делаешь? - спросил Мерецков.
- Ничего. Я сейчас свободен. Сняли с фронта, - ответил Конев и признался, что готов ехать куда угодно, лишь бы дали армию, лишь бы сражаться.
Генерал Мерецков обещал напомнить о нем Верховному Главнокомандующему и слово свое сдержал. Товарищ Сталин же, судя по всему, сожалел о случившемся и решил использовать талант полководца на должностях, соответствующих его масштабу.
Летом того же года фельдмаршал фон Манштейн, только что потерпевший жестокое поражение в Курской битве, получил категорический приказ фюрера во что бы то ни стало удержать Харьков. Но командующий Степным фронтом генерал армии И.С. Конев, тщательно изучив обстановку, приказал своим войскам охватить город так, чтобы в распоряжении противника остались только одна шоссейная и одна железная дороги -будто по недосмотру советского командования.
Расчет оказался верным. Враг начал поспешно оставлять Харьков, а Иван Степанович вечером 22 августа отдал приказ на ночной штурм, чтобы предотвратить намеченные фашистами разрушения. К двенадцати часам следующего дня над городом взвился красный флаг.
Иногда почти окруженному противнику умышленно оставляют единственный путь к отступлению. Прием этот в военном искусстве не нов и называется "золотой мост", но советский полководец довел его до совершенства в эпоху машинных войн и массовых армий. Кроме того, преднамеренно оставленные им пути отхода "золотыми" отнюдь не являлись. Оказавшись в чистом поле, вражеские группировки подвергались интенсивным ударам авиации, преследующих танковых и кавалерийских частей, в результате чего быстро теряли боеспособность. О выполнении задачи генерал Конев докладывал Верховному Главнокомандующему лично.
- Товарищ Сталин отдыхает, - ответили ему на кремлевском узле связи.
- Соединяйте. За последствия отвечаю, - потребовал Иван Степанович.
Наконец раздался знакомый усталый, чуть хрипловатый голос:
- Слушаю.
- Докладываю, товарищ Сталин, войска Степного фронта сегодня освободили город Харьков.
- Поздравляю. Салютовать будем по первому разряду.
Тем же вечером над столицей прогремели 20 залпов из 224 орудий. В самом Харькове прошел торжественный митинг; огромная площадь была заполнена до отказа плакавшими от счастья людьми. Фашистское командование, пытаясь отомстить за поражение, направило на город лавину бомбардировщиков, но летчики и зенитчики Степного фронта, выполняя приказ командующего, усеяли подступы к промышленному центру обломками вражеских самолетов. Ни одна бомба не упала в тот день на Харьков!
А перед генералом армии Коневым стояла новая задача - стремительный выход к Днепру и захват плацдармов на его противоположном берегу. Решение следует принимать без промедления, но вот досадное недоразумение: военно-географического описания реки в штабе не оказалось! И тут командующий показал себя достойным учеником великого Свечина.
- Когда Карл XII вместе с Мазепой бежали после разгрома под Полтавой, где они переправлялись через Днепр? - задал он вопрос по телефону начальнику инженерных войск Красной Армии М.П. Воробьеву.
- У Переволочной, что севернее Днепропетровска - оценил генерал Воробьев ход мысли командующего Степным фронтом и приказал отправить ему не только необходимую литературу, но и новейший тяжелый понтонный мост. Громоздкая конструкция была немедленно отгружена на Дальнем Востоке и двинулась через всю страну к берегам Днепра.
Кстати, и реку Ворсклу Иван Степанович решил преодолевать там, где некогда переправлялись войска Петра I накануне Полтавской битвы. Сам город был освобожден 23 сентября 1943 года, и в тот же вечер Москва салютовала войскам Степного фронта. Шесть дней спустя в их честь снова прозвучали торжественные залпы - на этот раз за освобождение Кременчуга.
По мере приближения к Днепру сопротивление гитлеровских войск становилось все более ожесточенным, в их действиях не было ни растерянности, ни паники. Но Иван Степанович постоянно переигрывал штабных мыслителей противника, а советские солдаты громили их на поле боя. Вот и Переволочная; Конев вышел на берег Днепра и лично убедился, что организованная оборона на противоположной стороне пока еще отсутствует. Но и ширина реки здесь достигает 800 метров, местность же вокруг степная, ни одного деревца, даже простейший плот соорудить не из чего. Тогда командующий приказал собрать в ближайших населенных пунктах все, что можно было использовать для строительства плавсредств, и вскоре его войска, преодолев широкую водную преграду, уже отбивали бешеные контратаки противника на западном берегу. Но вот подошли тяжелые понтонные парки, и на помощь героически сражавшейся пехоте двинулись артиллерия и танки.
Решительный удар - и снова вперед, на Кривой Рог, откуда фашисты лихорадочно вычерпывали железную руду. Темпы наступления были настолько высокими, что для доставки горючего в танковые части пришлось использовать даже легкие самолеты По-2.
В разгар наступления - а был конец октября - на командный пункт Конева вдруг прибыли член Государственного Комитета Обороны А.И. Микоян и начальник тыла Красной Армии генерал А.И. Хрулев. Путь в 12 км от ближайшей железнодорожной станции они проделали пешком, так как машины по глубокой грязи идти не могли. Дело было в том, что урожай на Харьковщине, Полтавщине и Днепропетровщине в 1943 году оказался на редкость богатым. Гитлеровцы не успели его уничтожить.
Командующий Степным фронтом не мог спокойно смотреть, как гибнет зерно, в котором так нуждается страна. Проявив невиданную хозяйскую сметку и организаторский талант, он сумел наладить уборку урожая непосредственно в динамике наступательной операции!
Решением Ставки Верховного Главнокомандования продовольствие было отправлено в деблокированный Ленинград и Москву.
Стремясь избежать разрушений Кривого Рога, Днепропетровска и других городов правобережной Украины, Иван Степанович успешно применил свой излюбленный прием - "золотой мост". Но при необходимости умел он и окружить, и держать противника мертвой хваткой до полного уничтожения или капитуляции. Так было при проведении знаменитой Корсунь-Шевченковской операции, когда войска его, уже 2-го Украинского фронта во взаимодействии с 1-м Украинским фронтом генерала Н.Ф. Ватутина замкнули в кольцо более чем восьмидесятитысячную группировку врага.
Гитлер приказал окруженным держаться до последнего патрона, обещал помощь, и действительно, генерал-фельдмаршал фон Манштейн, не сумевший ранее вызволить фашистские войска из Сталинградского "котла", приложил все усилия, чтобы восстановить свой престиж.
11 февраля 1944 года его танковые дивизии нанесли сильнейший удар по внешнему кольцу окружения. Навстречу им в отчаянной попытке вырваться бросились тысячи окруженных. Они шли густыми колоннами на узком фронте, не считаясь с потерями, словно в гигантской битве средневековья. Место для атаки было выбрано удачно - в стык войск генералов Конева и Ватутина. Сильная метель также способствовала прорыву, но Иван Степанович, предвидя очередной ход противника, заранее перебросил на угрожаемое направление 5-ю танковую армию и 5-й кавалерийский корпус. Свою задачу они выполнили успешно - враг так и не смог преодолеть 12 км, отделявшие окруженные войска от деблокирующих дивизий фон Манштейна.
17 февраля операция была завершена. Потери противника составили 75 тысяч убитыми (своих раненых фашисты добивали), 18 тысяч пленными, а также сотни танков, артиллерийских орудий, самолетов. Но важнейшим следствием Корсунь-Шевченковской победы стало создание благоприятных условий для наступления к Южному Бугу и Днестру.
...Кратко доложив об итогах операции, Конев отправился на командный пункт 5-й гвардейской танковой армии, расположенный в деревне Моринцы, родине Т.П. Шевченко. Там-то и услышал он по радио голос Левитана, оглашавший Указ Верховного Совета СССР о присвоении ему звания Маршала Советского Союза. У командующего 5-й танковой армией П.А. Ротмистрова, которому тем же Указом было присвоено звание Маршала бронетанковых войск, нашлась бутылка портвейна, и радостное событие отметили тут же.
Передышка была короткой. Верховный Главнокомандующий пришел к выводу, что в условиях сильной распутицы противник менее всего будет ждать очередного удара, и решил возобновить наступление всех трех Украинских фронтов.
Расчет оправдался. Войска маршала Конева успешно прорвали вражескую оборону и только за первые три дня продвинулись по непролазной грязи на 50 км! Иван Степанович круглосуточно руководил наступлением, не упуская ни малейшей детали, словно сообщая свою энергию штабам, пехотинцам, артиллеристам, танкистам, саперам - последние, работая в ледяной воде, лишь через реку Горный Тикич возвели 11 мостов. Особое внимание командующий уделял подвозу боеприпасов и других материальных средств, без чего высокие темпы наступления невозможны. А тут как назло раскисший чернозем словно засасывает машины и подводы, да и людям каждый шаг дается с трудом. Разве можно в таких условиях организовать бесперебойное снабжение войск?
Иван Степанович и здесь нашел решение - дерзкое, неординарное, смелое. Вскоре у железнодорожной станции Поташ, где фашистское командование сосредоточило огромное количество воинских грузов, сошлись в напряженных боях сотни танков. Противник яростно контратаковал, но поле сражения осталось за советскими воинами. Трофеями стали вагоны и склады, полные различного военного имущества, боеприпасов, артиллерийских орудий плюс 200 совершенно исправных танков - на их серо-зеленые башни тут же были нанесены красные звезды, а за рычаги сели советские танкисты. Особенно же впечатляло количество захваченных автомобилей: если к началу операции на всем 2-м Украинском фронте насчитывалось всего полторы тысячи грузовиков, то теперь их стало более десяти тысяч!
Получив такую подпитку, наступление разгорелось с новой силой, а противник, потеряв тяжелое вооружение, технику и боеприпасы, бежал к Южному Бугу. Скорее уйти за водную преграду, организовать оборону и, используя разлившуюся реку, остановить советские войска!
Но маршал Конев решительно пресек эти замыслы: созданные им передовые отряды из танков, кавалерии, пехоты на автомобилях и даже на подводах преследовали отходящие фашистские части по параллельным маршрутам и обходили их, отсекая от водной преграды. 11 марта 1944 года наступающие армии вышли к Южному Бугу на фронте более чем в 100 км, сходу форсировали его, неожиданно применив переправу танков под водой, прорвали оборону противника на противоположном берегу и в вихрях снежных буранов устремились к Днестру.
В ночь на 19-е пехотинцы 2-го Украинского фронта на 110 самодельных плотиках форсировали очередную водную преграду, а днем здесь уже работали герои-саперы. Менее чем за неделю через быструю реку шириной в 300 м построили они шесть мостов! Напрасно генерал-фельдмаршал фон Манштейн бросал в огонь сражений все, что было под рукой, вплоть до учебных батальонов - Иван Степанович твердо держал инициативу в своих руках и демонстрировал явно более высокий, чем у лучшего гитлеровского командующего, уровень военного искусства.
25 марта войска маршала Конева вышли к государственной границе СССР на реке Прут, с ходу форсировали ее и к середине мая уже достигли Карпат. Здесь Иван Степанович простился с боевыми товарищами, так как был назначен командующим соседним, 1-м Украинским фронтом вместо отозванного в Москву Маршала Советского Союза Г.К. Жукова.
Легко ли доказать свою способность руководить крупнейшим объединением не хуже столь знаменитого предшественника? Но военачальнику удалось и это: начавшаяся 13 июня Львовско-Сандомирская операция завершилась блестящей победой и по праву заняла почетное место в учебниках истории военного искусства. А 29 июня Указом Президиума Верховного Совета СССР Маршалу Советского Союза Коневу И.С. было присвоено звание Героя Советского Союза.
Не менее удачной была и следующая, Карпатско-Дуклинская операция, проведенная в сложнейших условиях горной местности.
"Мы счастливы, что под Вашим командованием первыми из состава чешской заграничной армии вступили на родную землю", - писал в те дни Ивану Степановичу генерал Людвиг Свобода, будущий президент Чехословакии.
Победоносный 1944 год подходил к концу, и Верховный Главнокомандующий определял задачи на новый, 1945-й. Указав на карте Силезский промышленный район, он взглянул на маршала Конева и многозначительно произнес: "Золото".
Командующий 1-м Украинским фронтом в объяснениях не нуждался: ясно, нужно не только разбить противника, но и сохранить от разрушения заводы, фабрики и города для польского народа. Путь в Силезию закрывает Краков, город изумительных памятников старины. Нельзя допустить, чтобы фашисты превратили его в руины. Маршал Конев решил применить свой излюбленный, хорошо отточенный прием - "золотой мост".
По его приказу танкисты генерала П.П. Полубоярова стремительно вышли в тыл вражеской группировке, угрожая ей смертельным ударом с запада. С севера нажимала советская пехота. Оставался единственный путь отхода -на юг. Туда-то и устремился со своими войсками клюнувший на приманку гитлеровский фельдмаршал Шернер. И как обычно, стоило лишь фашистам оказаться в чистом поле, на них обрушился шквал артиллерийских снарядов и авиационных бомб.
19 января советские войска вступили в город. Иван Степанович не скрывал своей радости от того, что древнюю столицу Польши удалось спасти от разрушений. А вскоре и вся Силезия была освобождена от оккупантов. Теперь - на Берлин!
2 апреля 1945-го Иван Степанович представил Верховному Главнокомандующему свои соображения по штурму столицы рейха. Сталин лично провел по карте разграничительную линию между 1-м Украинским и соседним, 1-м Белорусским фронтом маршала Г.К. Жукова, но вдруг оборвал ее километрах в шестидесяти от города. "Кто первым ворвется, тот пусть и берет Берлин!" - сказал он, объявив таким образом невиданное соревнование между стратегическими объединениями.
Оборона Берлина была глубоко продумана и отличалась как тщательностью инженерного оборудования, так и фанатично-упорным сопротивлением лучших гитлеровских дивизий, но удар войск 1-го Украинского фронта был поистине всесокрушающим. 23 апреля 4-й гвардейский танковый корпус генерала Полубоярова вышел к Эльбе в районе Торгау, разделив территорию фашистской Германии надвое, а два дня спустя армии обоих фронтов соединились западнее Берлина, завершив окружение вражеской группировки. Начались уличные бои.
К этому времени "недовод" разграничительной линии уже вносил изрядную путаницу в управление войсками, и Сталин, чтобы устранить ее, окончательно определил зоны ответственности фронтов. К явному огорчению Ивана Степановича: не его солдатам суждено водрузить Знамя Победы над Рейхстагом! Тогда Верховный Главнокомандующий, словно успокаивая военачальника, задал риторический вопрос: "Как вы думаете, кто будет брать Прагу?" В столице Чехословакии полыхало антифашистское восстание, а войска фельдмаршала Шернера пытались залить его кровью и превратить оккупированную страну в последний бастион бессмысленного сопротивления.
Поворот более чем миллионной группировки войск с десятками тысяч единиц техники был осуществлен молниеносно, но лишь знатоки могли оценить и красоту сложного маневра, и почерк военного гения.
9 мая 1945 года ликующие жители Праги с цветами встречали своих освободителей. Война в Европе закончилась. Великие труды увенчались Великой Победой и выдающиеся заслуги маршала Конева в достижении ее были отмечены второй Золотой Звездой Героя Советского Союза.
24 июня 1945 года Иван Степанович торжественным маршем провел сводный полк 1-го Украинского фронта по брусчатке Красной площади, а затем еще долго трудился, передавая следующим поколениям защитников Родины богатые знания и бесценный опыт одного из лучших полководцев XX века.
