Оглавление
Георгиевский кавалер
Из раннего своего деревенского детства я помню, как хоронили деда Потапа. И не потому, что он был огромного роста, с седой окладистой бородой и синими, как весеннее небо, глазами. И даже не потому, что имел партизанскую медаль с профилем Сталина за подрыв трех вражеских эшелонов. В гробу на груди деда рядом с советской медалью лежали три неведомых мне креста на лентах черно-оранжевого цвета: один желтого цвета, а два - белого. - Это Егории, - пояснил нам потом шустрый до невозможности дед Гришечка, - Потап вахмистром в кирасирском полку на германской войне много противников порубал. Да и от них ему досталось.
В шесть лет я не знал ни о германской войне, ни о "Егориях", ни о вахмистре с кирасирами. Я знал Чапаева, Буденного, знал о последней войне со слов своего дяди-танкиста.
Правда о той войне, называвшейся первой мировой, была неполной, если не сказать хуже. В учебниках ее называли грабительской, империалистической. Но почему же тогда такие светлые одухотворенные лица у солдат и офицеров, участников Брусиловского прорыва? Мой сослуживец сказал мне, что сейчас таких лиц не осталось. Погибли те люди в двух войнах, а выжившие надорвались на великих стройках социализма или были стерты в лагерную пыль. А может, мы непохожи на них, потому что забыли своих предков. Хотя штабные писари скрупулезно вели в первую мировую журналы боевых действий полков, и все они хранятся ныне в Государственном военно-историческом архиве.
Пятнадцать лет узнавал правду о своем деде, полном Георгиевском кавалере прапорщике Иване Степановиче Зайцеве его внук Василий Федорович. И теперь атаман Московской сотни Стародубского казачьего полка знает о нем почти все. Теперь осталось ему установить памятник героическому предку в родном городке Мглин Брянской области. И он будет стоять рядом с бюстами земляков Героев Советского Союза, отличившихся в Великой Отечественной войне.
Я бы назвал поступок Василия Федоровича гражданским подвигом, а он называет его своим долгом по отношению к старшим поколениям. Он доказал, что мы не Иваны, не помнящие родства, что нам есть кем гордиться в каждом роде и семье...
На войну подпрапорщик Иван Зайцев попал в составе 21-го Сибирского полка, дислоцированного на Дальнем Востоке, в октябре 1914 года. Служил Иван Степанович
действительную с 1909 года и в полковой команде связи был на первых ролях. Уже 16 декабря 1914 года его наградили Георгиевской медалью IV степени. Во
время атаки под непрерывным огнем противника он сумел доставить во второй батальон полка донесение, повлиявшее на исход боя.
В 1915 году Иван Зайцев награждается четырьмя Георгиевскими крестами, т.е. становится полным Георгиевским кавалером. Крест I степени значился под номером 714. Столько героев было тогда в Русской армии со времен учреждения почетнейшей солдатской награды. Зайцеву вручали еще довоенные кресты: IV и III степени из серебра, II и I - из золота. Это потом их стали изготавливать из металла желтого и белого цвета: в стране не хватало денег на снаряды и патроны.
Во всех представлениях сказано: "С опасностью для жизни восстанавливал связь". А связь-то тогда была хлипкой, зато снаряды и пули немецкие отличались добротным качеством.
5 января 1916 года приказом Главнокомандующего армиями Западного фронта за боевые отличия Зайцев производится в прапорщики. Но, став "их благородием", он по-прежнему на передовой, среди солдат. Между тем к маю 1916-го 21-й Сибирский полк перебрасывают на юго-запад, туда, где намечался знаменитый Брусиловский прорыв. Начались жестокие схватки с врагом, а самый отчаянный бой случился 12 июня, оказавшийся для прапорщика Зайцева последним. В журнале боевых действий полка этот день описали поминутно.
Подводя итоги боя, штабной офицер пишет: "23 часа 50 минут. По всему фронту противник открыл страшную ружейную и пулеметную стрельбу. Бросает ракеты. Сильный артиллерийский огонь и разрывы снарядов и бомб... За истекший день немцы и наши бросались в ожесточенные атаки не менее десяти раз. Результатом чего явилось совершенное уничтожение трех немецких полков. Наши потери: офицеров убито 4, ранено и контужено 10, нижних чинов убито 120, ранено и контужено 616 и без вести пропало 119".
Всего за день боя полк потерял четверть списочного состава, но через боевые порядки сибиряков германец не прошел, как не пустили они его к Москве спустя четверть века, в 41-м. И тогда, и потом враг желал нашей землицы. Но на его пути всегда вставали такие герои, как прапорщик Зайцев и его сослуживцы.
Тот июньский день был последним в короткой жизни (ему не было тридцати) Ивана Степановича. В журнале боевых действий отмечалось, что связь от воздействия огня прерывалась многократно, а значит, Зайцев был в самом пекле. Однажды он не услышал свист пули...
Товарищи похоронили героя у деревни Переспа, что недалеко от Луцка. Личные вещи, награды, схему братской могилы, где он захоронен, передали родным. Среди вещей стараниями внука до нас дошел фотоальбом. В его снимках история солдата, ставшего на войне офицером. А вот награды не сохранились.
В пору коллективизации на родине Ивана Степановича был страшный голод. И кресты порубили на части, чтобы покупать хлеб. Родня героя выжила благодаря его боевым наградам.
Остается добавить, что внук Георгиевского кавалера Василий Федорович старается быть во всем достойным деда, в том же духе воспитал и детей. Его сын Федор прилежно служит в рядах столичной милиции.
Думаю, что история эта достойна подражания. Ведь уже на двух чеченских войнах мы имеем могилы неизвестных солдат и сотни пропавших без вести. Беспамятство - это гибель государства и народа.
Сразу после теракта в Каспийске морские пехотинцы стали собирать деньги на памятник павшим сослуживцам. Уже через три месяца красивый монумент стоял у штаба соединения.
Начальство из Москвы указывало командиру бригады гвардии генерал-майору Сергею Пушкину, что это самодеятельность и спешка ни к чему. А так, мол, министру не понравится памятник. - Мы его строим для себя, для тех, кто здесь служит и будет служить, - отвечал Пушкин.
Прежде всего для себя, для своей семьи вернул из небытия имя своего деда, полного Георгиевского кавалера его внук. И теперь мы знаем, что таковыми героями первой мировой были не только Чапаев и Буденный.
Но вот что получается. Если мы столь ревностно будем относиться к своей родословной, к истории дивизии, полка, школы, завода, то будем думать о всей России и всех людях, проживающих на ее прекрасной земле. А раз так, то будет у нас будущее.
