Оглавление

Первый немецкий город

  Никто из нас, конечно, не знал, что переброска полка в ночь на 14 января 1945 года, мощнейшая артподготовка и прорыв глубоко эшелонированной обороны немцев, были не просто рядовой операцией 3-й Ударной армии генерала Горбатова, но началом широкого наступления 2-го Белорусского фронта. Ставка Верховного решила выручить союзников, терпящих бедствие в Арденнах. Все это те, кто остался жив, узнают не скоро. А сейчас шла вторая неделя тяжелых изматывающих боев. Необычные для этих мест холода ужесточали положение. Как будто эту зиму в Восточную Пруссию принесли русские - морозы стояли ниже 20, метели и сугробы по пояс.

С наступлением сумерек бой закончился. Самоходки полка рассредоточились на окраине разбитого поселка. Экипажи толком не спали с начала наступления. Такая у нас работа - полк РГК, посылают туда, где труднее. Ночью - марш, с утра - бой. Угнетает холод, в покрытой инеем стальной коробке самоходки он пронизывает насквозь. Но этой ночью, кажется, можно будет отдохнуть по настоящему: пехота охраняет заправленные горючим и боеприпасами машины, рубки укрыты брезентом, прогреты двигатели. В боевом отделении все четверо - командир, механик - водитель, наводчик и заряжающий. Мягкий молочный свет плафона, по рации легкая музыка из далекого Лондона, котелки с горячим ужином, желанное тепло от моторов. Разговор не вяжется, клонит в сон. Да и обо всем перетолковано, уже вторую госграницу на этой самоходке перешел удачливый экипаж. Остались позади Белоруссия, Польша, и вот вошли, наконец, в Германию. Берет свое усталость, ребята засыпают быстро.

Но недолог был этот сон. И часа не прошло, как меня вызвали к комбату, а еще через 15 минут взвод пехоты с артиллерийскими корректировщиками и двумя "максимами" расположился на трех самоходках. Приказано провести разведку боем подступов к Ортельсбургу, первому немецкому городу, лежащему на пути полка. Командиры машин проводят краткий инструктаж пехоте. Настроение у пехоты бодрое, сразу видно, что в боях они уже были, плохо только что большинство без масхалатов. Поехали. Моя машина первая. Ночь темная, мороз. Колонна идет на большой скорости. Миновали свое боевое охранение, выехали на дорогу, идущую к городу, до него километров 15. Дорога идет в лесу, видимость метров 50. Жутковато, знаем, что впереди могут быть и засада, и мины, только вот где и когда? Крики пехоты останавливают колонну. Запах паленой шерсти. Двое предприимчивых славян уселись на глушители и теперь их зады сливаются с белизной снега. Несмотря на предупреждение, с десантниками это повторяется постоянно. Скоро лес кончается, так-то легче, бой в лесу всегда несет много неожиданного, маневр ограничен, с пушкой, основным оружием самоходки, там много не сделаешь.

Цель! Что-то черное двигается в поле. А все что впереди и двигается - цель. Сходу машины разворачиваются в линию и две их них открывают беглый орудийный огонь. Через несколько минут к дуэту присоединяется третья пушка. Отставание произошло из-за "максима". Чутко реагирующая на всякую перемену обстановки, пехота слетела с брони и впопыхах оставила свой пулемет под орудием, его заклинило. После первых выстрелов на снегу хорошо видны черные фигурки, бегущие от цели, в свете разрывов становится понятным, что это бронетранспортер с пушкой на прицепе. На огонь самоходок никто не отвечает и стрельба прекращается. Звенящая тишина и едкий запах сгоревшего пороха. Самоходки подъезжают к бронетранспортеру. Ни одного прямого попадания, двигатель и пушка целы, только ходовая часть побита осколками. На снегу стонет молодой немец в черном комбинезоне. Механик-водитель. Ранен сильно, своими брошен. На нас смотрит с ужасом. Стандартные заверения о капуте Гитлеру, рабочем происхождении и своей невинности. Пехотный лейтенант тянется за пистолетом. Останавливаю его, лишняя смерть не нужна никому. После быстрой перевязки краткий допрос, результаты доложены по рации командованию, пехота снова на броне, вперед!

Нас заметили! Пулеметные очереди сдувают с машин пехоту. Разворачиваю самоходку с дороги в поле, этот маневр повторяют остальные, пехота залегла между машинами. Пока все удачно - потерь нет, но трассы очередей не дают пехоте поднять головы. Очередь накрывает машину, дробь по броне, да такая, что кажется, немецкий пулеметчик бьет в упор. В перископ и прицел ничего не видно, высовываюсь из башни, становится ясно, что бьют четыре "МГ" и скорострельная зенитная установка, эта шпарит из четырех стволов. Все это видно по огонькам трассеров, они летят из черноты ночи, но точно определить дистанцию не могу. Но что-то надо делать, при таком плотном огне пехоту не поднимешь. Открываю затвор пушки и, глядя через канал ствола, навожу орудие на начало траектории трассы, затем на глазок поднимаю немного ствол, заряжающий посылает бронебойный (он с трассером) и делаем первый выстрел. Наблюдаем за нашим трассером, вроде попали. Таким же способом посылаем пяток осколочных гранат. "МГ" замолчал. Таким же методом успокаиваем остальных. Пехота пошла вперед, но впереди обнаружились немецкие окопы. Немцы, вероятно, хорошо видят черные фигурки на снегу, ружейный огонь становится прицельным и плотным, пехота опять ложится. Огонь смолкает. Решаем переждать до рассвета.

Можно наконец-то поспать, в случае чего пехота разбудит. Все замерзли, мороз стоит крепкий. С трудом снимаю сапоги, кирза стала как жесть, кладу ноги на теплый моторный блок и проваливаюсь в тяжелый тревожный сон.

СПРАВКА.

СУ-76. Легкая самоходная артиллерийская установка на базе

танка Т-70. Вооружение: 76-мм пушка ЗИС-3 (конструктор В.Г. Грабин), переносной пулемет ДТ. Боекомплект 60 бронебойных и осколочно-фугасных снарядов. Броня: лоб 26 - 35 мм, борт и корма 15 мм. Скорость по шоссе 45 км/ ч. СУ-76 составляли до 60% всей советской самоходной артиллерии. Боевая биография СУ-76 началась в 1943 году на Курской дуге. Эти машины также принимали участие в разгроме Японии в 1945 году и в Корейской войне 1953 года.

Просыпаюсь от диких звуков. Какой-то шабаш: улюлюканье, вопли, стрельба, разрывы ручных гранат. Немцы пошли в атаку. Наша доблестная пехота драпает. Немцев много, гораздо больше чем наших, и близко - метров 30 - 50. Не могу разбудить Ивана, он спит прямо за рычагами, устал больше всех, механику всегда труднее. Хватаю сапог и бью по танкошлему механика, действует. На наше счастье моторы завелись сразу, Иван втыкает заднюю передачу. Немцы совсем рядом, еще немного - и фаустники подойдут на дистанцию прицельного выстрела. Одно-два попадания "панцерфауста" превращает самоходку в факел. Босиком становлюсь к прицелу, заряжающий сворачивает предохранительные колпачки со взрывателей, не останавливая машины, открываю огонь. Осколочные снаряды рвутся прямо перед машиной среди атакующих немцев. Наводчик швыряет гранаты по бортам самоходки. Положение критическое: стрелять на ходу опасно, при откате может не выдержать трансмиссия, тогда спасения нет. Но ничто не ломается, машина послушно пятится назад, и вот мы уже среди своих. За ночь немцы еще трижды поднимались в контратаку, но мы выстояли.

С рассветом стал виден город. Немцы вводят в действие все новые огневые точки, прорисовывается их система огня. Для начала бьем беглым по заводским трубам, колокольням и чердакам многоэтажных домов. Вступили в дело наши корректировщики, прошуршали где-то наверху тяжелые снаряды, загремели их разрывы, к небу поднимается оранжевое облако черепичной пыли. Теперь вперед!

Замечаю на окраине города движение колонны, бьем по ней, хорошо вижу, как наши снаряды рвутся среди бегущих. К машине подбегает связной и, вспоминая наших мам, кричит, что мы расстреливаем своих. Прекращаем огонь, но через пару минут выясняется, что это все же немцы. Теперь наша очередь вспоминать маму связного. Продолжаю расстреливать колонну, совсем уже светло и совершенно отчетливо вижу, что стреляем по немцам.

Врываемся в предместье, слева, по шоссе, обгоняя нас, проскакивают пять самоходок батареи Ипатова. За перекрестком по ним в упор бьют Т-4 и "артштурм". Пока машины Ипатова перестраиваются из походной колонны в боевой порядок, мы открываем огонь по немецким танкам, но поздно: головная машина Дикаленко горит, убиты механик Долматов и наводчик Пасынков. Наши снаряды все же достигают цели - "артштурм" вспыхнул, из дымящегося Т-4 через башню лезет экипаж, да так и остается на броне.

СПРАВКА

1888-й самоходный артиллерийский Волковысский Краснознаменный ордена Кутузова полк являлся РГК 3-й Ударной армии (командующий А.В. Горбатов). Командовал полком П.Н. Ведехин. Полк состоял из четырех батарей, в каждой было по пять самоходок СУ-76, 21-я машина была командира полка. Полк участвовал во взятии городов: Волковысск, Найденбург, Таненберг, Едвабно, Алендорф, Виленберг, Ортельсбург, Маргунен, Зоальфельд, Фрайнштадт, Вормунд, Мельзак, Алленштайн, Хайлигенбайль. Боевые действия полк завершил 28 апреля 1945 года в районе Кепеника (южная часть Берлина).

До полудня ведем уличные бои. Ничего не можем сделать с "тигром", контролирующим центральную улицу, его снаряды разнесли уже не один расчет наших противотанковых пушек. Наконец, экипаж "тигра", сообразив, что его окружают, уводит свой танк.

Часам к трем город целиком наш. Ребята удивлены: в Белоруссии и Польше немцы оставляли нам руины, здесь же почти все цело и дома, и магазины. Магазинов много, в них устанавливается абсолютное самообслуживание, но нам ничего не надо, только Иван берет пачку дамских чулок, неплохо заменяющих обтирочный материал, да запасаемся кое-каким провиантом, не входящим в номенклатуру наших интендантов. Обед, дозаправка.

И печальное: прощаемся с павшими, хороним наших ребят в городском сквере. Хоть и знаешь, что не первые это жертвы и не последние, и сам под Богом ходишь, а всегда больно и тяжко.

Сумерки. В городе только наши, "цивильных" немцев ни одного, сбежали, сказывается пропаганда Геббельса. Вот и разрешили нам отдохнуть. Подъезжаем батареей к ресторану на центральной улице, оставляем караул и устраиваемся в огромном зале. Здесь тепло, кто-то отмечает, как может, взятие первого немецкого города. Но нам не до этого. Засыпаем мгновенно. На этот раз спим долго - часа четыре.

Тревога, подъем. Ресторан горит, дом напротив тоже. Полночь. Все в движении, но паники нет. С начштабом полка лезу на колокольню. Город горит, оставаться в нем опасно, рушатся стены зданий, гремят взрывы. Наша батарея получает приказ срочно идти на поддержку 5-й Орловской дивизии, на ее участке немцы атакуют крупными силами.

"По машинам! Заводи!" И опять мы на марше. Вот и кончились фронтовые сутки, машины мчатся в морозной ночи, а впереди бои и потери, и много их еще до полной победы.

Оглавление       Начало страницы